— Со времени твоего звонка, Эрик, я проштудировал всю литературу по теме сексуальных домогательств в отношении детей, а также инцеста и боюсь, что дело может оказаться весьма непростым.

Майк Лонгакр склонился над столом. Ему было под сорок, но редеющие волосы и склонность к полноте при невысоком росте делали его старше своих лет. Он был адвокатом Эрика на бракоразводном процессе, и с тех пор между мужчинами завязалось нечто вроде дружбы. Они несколько раз вместе выбирались далеко в море порыбачить, играли в теннис, но помимо этого их мало что объединяло.

Резко вскочив со стула, Эрик прошелся пятерней по волосам. Он совсем не спал и держался лишь на сигаретах и адреналине.

— Что ты имеешь в виду, говоря о трудностях в этом деле? Это же совершенно невероятно! Да я скорее отхвачу себе руку, чем обижу своих дочерей. И паранойя Лили опаснее для них, а не для меня.

— Сексуальное домогательство в отношении детей — область чрезвычайно сложная.

— Ты всерьез думаешь, что Лили сможет повесить на меня это обвинение? Ведь я рассказал тебе все, что она мне наговорила. Она явно вывернула какие-то безобидные замечания Рейчел. И больше ничего.

— Это я понимаю. Просто хочу тебе посоветовать ходить по этой территории Осторожнее. Сексуальное домогательство в отношении детей — это та область юриспруденции, где обвиняемый не имеет никаких прав. Ты изначально считаешься виноватым до тех пор, пока не будет доказано, что ты невиновен. И помни, что в подавляющем числе случаев такие обвинения оказываются справедливыми, поэтому главной задачей суда является защита интересов детей. Бессчетное количество отцов ежедневно пристают к своим дочкам.

— Но я не вхожу в их число! Бог ты мой, да моих детей не надо защищать от меня. Черт побери, Майк, я хочу остановить этот бред, пока Лили не зашла слишком далеко.

Адвокат вертел в руках ручку с золотым пером.

— Позволь, я скажу тебе, что здесь может случиться. Принято считать, что дети никогда не станут врать в отношении сексуальных домогательств, но оказывается, их вполне можно натаскать. Скажем, мать не устраивает решение о разводе. Ее муж раскатывает на «БМВ», а она не в состоянии оплатить счет из бакалейной лавки. Или если он решает нарушить соглашение о попечительстве и не желает платить алиментов на ребенка.

— Но это же совершенно не подходи? к случаю с Лили! Я отдал ей все, чего она пожелала.

Майк поднял руку.

— По той или иной причине женщины нередко чувствуют себя беспомощными в бракоразводных процессах. Тогда они решают обратиться к ребенку в надежде услышать что-нибудь новенькое. Мать начинает задавать вопросы. «Папочка трогал тебя здесь, правда?» Она вкладывает в рот младенцу леденец, и когда тот говорит «нет», достает вторую конфетку. «Ты уверен? Подумай хорошенько». Ребенок, осчастливленный таким чрезмерным проявлением внимания, начинает фантазировать, лишь бы мамочка была довольна. Бывали случаи, когда мать грозила покончить с собой, если дети не скажут то, что она им велит.

— Лили так не поступила бы. Она же не чудовище, наконец. Господи, да она любит наших девчонок.

На мгновение в офисе воцарилась тишина.

— В таком случае что происходит, Эрик?

Эрик, судорожно сглотнув, уставился в потолок.

— Представления не имею. Бог свидетель, не могу понять, в чем дело.

Потом повернулся к адвокату, осененный новой мыслью.

— Рейчел — упрямая девочка. И хотя ей только-только исполнилось пять лет, я не представляю, что на нее можно сильно повлиять. Мы найдем лучших психиатров, специалистов в этой области. И пусть они поговорят с ней.

— Умозрительно идея неплоха, но на практике нередко дает обратный результат.

— Не вижу, каким образом. Рейчел понятлива. Она четко излагает свои мысли. Она…

— Она ко всему прочему еще и ребенок. Эрик, выслушай меня! Мы имеем дело отнюдь не с точной наукой. Большинство профессионалов, специализирующихся на случаях сексуальных домогательств в отношении детей, хорошо натренированы и компетентны, но эта дисциплина пока еще относительно нова. Даже самые опытные специалисты допускают в своих суждениях ошибки. Есть масса просто жутких случаев. К примеру, маленькой девочке дарят анатомически точную мужскую куклу. Раньше ей не приходилось видеть ничего подобного, и она начинает тягать куклу за пенис. И какой-нибудь чересчур ретивый эксперт усматривает в этом признак домогательства. Я нисколько не преувеличиваю. Такие вещи случаются сплошь и рядом, и никто от этого не застрахован. Уж извини. И рад бы заверить тебя, что проверка Рейчел у психиатра непременно приведет к твоему оправданию, да не могу. По правде говоря, если ты настоишь на таком варианте, то тебе придется играть в русскую рулетку. Майк медленно поднял на него твердый взгляд.

— Еще тебе следует помнить, что Ребекку тоже будут допрашивать. Насколько мне представляется, повлиять на нее не составит особого труда.

Эрик крепко зажмурился, видя, как угасает огонек его надежды. Его славная маленькая Бекки сделает и скажет что угодно, если решит, что этим доставит удовольствие.

Майк пошевелился, и стул под ним жалобно скрипнул.

— Прежде чем намереваться бросить вызов Лили, ты должен представить все последствия этого шага. Как только она публично выдвинет обвинения, все закрутится очень быстро, причем далеко не лучшим образом. Девочек у тебя отберут на все время, пока будет продолжаться расследование.

— Неужто такое возможно? Ведь мы же в Америке! Неужели я так бесправен?

— Я повторяю. В случаях сексуальных домогательств в отношении детей ты виновен, пока не будет доказано обратное. Система просто обязана работать таким образом, чтобы обеспечить надлежащую защиту, и лучшее, на что ты можешь рассчитывать, пока идет следствие, — это посещения в присутствии надзирателя. Предполагается, что само следствие должно вестись сугубо конфиденциальным образом, но ведь допрашивать будут учителей девочек, их подруг, соседей, всю прислугу. И любой не полный идиот сразу сообразит, что к чему, а поскольку дело касается тебя, то уверяю, дело попадет в газеты задолго до того, как будет принято к рассмотрению судом. Нетрудно догадаться, как скажется обвинение в сексуальном домогательстве по отношению к детям на твоей карьере ведущего актера. Публика, конечно, на многое закрывает глаза, но…

— Да мне плевать на карьеру!

— Ну, это несерьезно. — Майк поднял руку и продолжил. — Девочек подвергнут медицинскому освидетельствованию. И даже не одному, если следствие затянется.

Эрик почувствовал тошноту. Ну разве можно обречь своих крошек на что-нибудь подобное? Разве можно причинить им такую боль? Ведь они ни в чем не виноваты. Когда они появились на свет, он решил, что разорвал наконец тот заколдованный круг, и вот поди ж ты, опять очутился в нем! Ну почему он обречен вечно причинять боль невинным?

— Медицинские освидетельствования покажут, что на них никто не посягал, — сказал он.

— Возможно, так оно и бывает в идеальном мире. Но правда состоит в том, что в подавляющей массе случаев никаких физических доказательств просто не существует. В большинстве своем сексуальные домогательства ограничиваются либо ласками, либо оральным совокуплением. Отсутствие разрывов девственной плевы еще не доказательство, что ребенок не подвергался насилию.

Эрику показалось, что стены офиса душат его. Он не верил — он даже и в мыслях не допускал возможности потерять дочек. Он вот-вот проснется, и все это окажется не более чем ночным кошмаром!

Адвокат покачал головой:

— С той минуты, когда обвинения будут публично предъявлены, считай, что к твоей голове приставили заряженный пистолет. А для знаменитости все обстоит и того хуже. С другой стороны, есть тут и положительный момент: знавал я нескольких отцов, которые стали банкротами, защищая себя в подобных случаях, а тебе на этот счет беспокоиться не о чем.

От боли и отчаяния голос Эрика стал хриплым:

— И это лучшее, на что ты мне советуешь надеяться? На то, что у меня достанет средств на свою защиту? Что это за гнусный вид утешения?