Ярость, бесконтрольная ярость охватила меня. Моя снежная кошка рвалась наружу, билась о щиты хранителя, каждая клеточка моего тела непрерывно вибрировала, сводя с ума, заставляя кидаться на запертую дверь, царапать, ломая ногти, обивку стен. Я чувствовала, что где-то рядом так же бьется барс, и Марк так же сходит с ума, не имея возможности обратиться. С каждой минутой боль нарастала, пульсирующими волнами пронзая позвоночник. Зарычав от напряжения, я изо всех сил сжала кулаки, пытаясь унять эмоции. Но боль не отступала, а ярость практически ослепила. Я в который раз бросилась на дверь и закричала от боли и бессилия, когда магический контур вновь отбросил меня на пол. Совсем рядом завыл Марк. И вдруг все закончилось. Дверь открылась, и в комнату зашел мой супруг…

– Итак, она звалась Татьяной… – раздался над головой насмешливый мужской голос.

Я оторвала глаза от ноутбука и с удивлением уставилась на незнакомого парня, который, приветливо улыбаясь, протягивал мне букет ромашек.

Из-под закатанного рукава светлой рубашки выглядывал край татуировки. Я рефлекторно приняла цветы и тут же смутилась. Вдруг парень ошибся? И это вообще не мне. На вид ему было вряд ли больше двадцати пяти. Невысокий, плотный, но еще по-юношески гибкий. Отросшая темная падающая на глаза челка и круглые очки “гарри-поттеры” делали его совсем мальчишкой. Если бы не аккуратная окладистая борода.

– Простите, что? – переспросила я, на всякий случай вытаскивая из уха наушник.

– Вы же не против, если мы сейчас ненадолго нарушим ваше уединение? – уточнил парень. – Скамья Онегина – весьма популярное место в Тригорском.

– Конечно, – ответила я, почему-то отчаянно краснея, суетливо захлопнула ноут и поднялась. – Вас ждут туристы, да? Не буду вам мешать!

– Ну что вы! Не уходите! Мы быстро! Всего пару слов и несколько фото, и скамья снова будет в вашем распоряжении. Здесь потрясающий вид.

Я согласно кивнула и так и застыла истуканом, сжимая в одной руке ноутбук, в другой – ромашки.

– Меня Владимир зовут, – представился мой собеседник. – И этим летом я тружусь здесь экскурсоводом.

– Татьяна, – ответила я.

– Ларина? – засмеялся Владимир и приподнял бровь, предлагая поддержать шутку.

– Ларина… – согласилась я с тяжелым вздохом. – На самом деле, мне пора. Что-то я совсем заработалась сегодня. Рада знакомству.

– Приехали в Тригорское за вдохновением? – уточнил парень, полностью игнорируя мою попытку сбежать.

– Можно сказать и так…

В Пушкинские горы я приехала отдохнуть от городской суеты, переосмыслить последние полгода жизни и дописать, наконец, восьмой том фэнтези про драконов. Какая из целей была важнее прочих, я сказать затруднялась. Но думаю, что где-то глубоко внутри драконы все же перевешивали.

– Володя! Володенька! Вот вы где!

По центральной аллее к нам, в хорошем таком темпе, приближались три бодрые тетушки. Тетушкам было лет шестьдесят, не меньше. Одна была в соломенной шляпке с широкими полями, вторая скрывалась от солнца под розовым зонтиком, третья держала в руках крошечную собачку в панамке. Непрерывно о чем-то переговариваясь между собой, они умудрялись одновременно цитировать Пушкина, фотографировать виды на реку и призывно махать моему новому знакомому. Собачка с обреченным видом чихала и фыркала.

– Я, пожалуй, все-таки пойду, – задумчиво проговорила я, медленно пятясь в противоположную от тетушек сторону.

– И не хотите послушать мой рассказ? – ехидно уточнил Владимир.

– В другой раз, – обронила я, не подумав.

– Ловлю вас на слове, Татьян! – улыбнулся парень, и, клянусь, в его зеленых глазах плясали черти.

Ответить я не успела. Тетушки достигли скамьи Онегина, собачка настойчиво затявкала, и Владимир был вынужден повернуться к ним. А я трусливо сбежала.

Небольшой дачный дом на самом краю деревни со странным названием Шаробыки я арендовала на пару недель, в тайне надеясь задержаться в Тригорском еще на столько же. До конца июля, например. В аспирантуре начались заслуженные каникулы, а больше в Москве меня ничто не держало. Точнее, никто.

Стояла жаркая, даже для начала июля, погода. Я успела ощутимо перегреться на солнце, пока бежала через поросшее высокой травой поле от нового знакомого и его экскурсантов, и всерьез задумалась об открытии купального сезона. Но потом вспомнила, что так и не закупилась продуктами. Обеды в единственном кафе, расположенном в Тригорском, в разгар туристического сезона были настолько суетными, что я быстро смирилась с необходимостью готовить. Магазина в Шаробыках тоже не было. Поэтому, быстро приняв прохладный душ и слегка подсушив короткие кудрявые волосы полотенцем, я надела голубой сарафан, белые кеды и направилась к машине.

До Пушкинских гор ехать было недолго. Но я решила дать крюк, чтобы прокатиться вдоль озера и присмотреть место для купания на обратном пути. Тем более за рулем в мою голову всегда приходили особо ценные мысли, а восьмой том “Великого Дома Барсов” жаждал быть законченным в ближайшее время.

Первую книгу я выложила на одной из платформ самиздата ровно два года назад, в честь окончания аспирантуры. Вполне отдавая себе отчет в том, что написание диссертации по медицинской кибернетике сильно отличается от темного фэнтези про магов и оборотней, я все же решила дать шанс своей истории. И не прогадала. За последние несколько месяцев мои снежные барсы спасали меня не раз. Читатели ждали продолжения, герои настойчиво жужжали у меня в голове, а я любую свободную минуту проводила за ноутбуком.

Покупки не заняли много времени. Положив в корзину свежие овощи, гранолу, йогурт, сыр и яйца, я, немного подумав, добавила к ним пару бутылок Рислинга и брекет пломбира. Потом, еще немного подумала и взяла с полки плитку горького шоколада. Гулять так гулять!

Идея искупаться так прочно засела в моей голове, что я не сразу обратила внимания на внезапно набежавшие тучи. Но заметив, как резко потемнело небо, решила на озеро все же не ехать.

Дождь пошел, когда до Шаробык оставалось не больше трех километров. Со стороны Тригорского мне навстречу пронесся экскурсионный автобус, обдав мою маленькую Skoda водой по самую крышу. Лобовое стекло накрыло грязной жижей. Испугавшись, я рефлекторно нажала на тормоз, машину занесло на мокром асфальте, протащило пару метров и развернуло так, что задние колеса оказались в канаве.

Я надавила на педаль газа, надеясь выбраться самостоятельно. Но машина только еще больше увязла в грязи. Дождь лил стеной, кругом был лес, и ни одной живой души…

Смирившись с тем, что самой мне не выбраться, я включила аварийку, врубила “Supergirl” Reamons и открыла в телефоне файл с восьмым томом “Великого Дома Барсов”.

Ночной лес кошачьими глазами выглядел совершенно иначе: силуэты деревьев, каждый камень или коряга четко просматривались в темноте. Да и сама темнота теперь не была полной. Тысячи звуков прорезали тишину, к которой привыкли человеческие уши. Недалеко звонко журчал ручей, какая-то мелкая живность – крот или мышь – прошуршала в опавшей листве и шмыгнула в нору, почуяв нас. Вдалеке ухнул филин. Но главное, в нос ударили тысячи запахов: пряный густой – осеннего леса, соленый морской – принесенный с побережья, терпкий и незнакомый, но притягивающий – след пробирающегося сквозь чащу козерога. До боли родной, хвойный, с примесью чего-то нового, звериного – Маркуса. И еще один, перекрывающий все остальные, яркий манящий, как закат над морем, чистый и звенящий, как воздух перед грозой… Запах, тесно сплетенный с моим, словно моя кошка оставила свою метку – запах Стефана.

Дрейк шел быстрым шагом и практически не отставал от нас, несмотря на груз вещей. Маркус светлой тенью мелькнул впереди, выбирая удобную тропу. Я же кружила недалеко от Стефана, не решаясь следовать за барсом, петляя между деревьев, впитывая новые ощущения. Было хорошо и спокойно, и очень удобно в шкуре снежной кошки.