Эпилог

(никак не влияет на сюжет, скорее,

создает некий антураж, подготавливая читателя

к восприятию нижеизложенного мира)

Мягкий чмокающий звук по ту сторону стекла поведал мне, что водитель пристыковал свой обменник к окну моей машины. Можно открывать защелку, опускать щиток и продолжить разговор уже напрямую, но легкое шипение остановило меня.

– Нет герметичности. – сказал я в микрофон – Воздух упустим.

– Да ладно! – раздалось в динамике. – Успеем, тем более у меня гайки по пакетам разложены. Я тебе сразу нужные переброшу, а ты мне мелок. И разъедемся. Мне еще в пару мест успеть надо.

То, что торговец следит за товаром и фасует его, меня с одной стороны устраивало, а с другой напрягало. Значит, торгует давно, с удовольствием, свою выгоду не упустит, скидку не сделает, но и барахла в салон не накидает. В то же время неисправность обменного рукава – это как-то несерьезно для опытного торговца. Хоть бы скотчем перемотал. Наверняка этого вечно нужного материала у него полбудки.

– Ладно, давай быстро. – сказал я, помешкав. – Гайки «четвертые цинк» – десяток, «шестые» и «двенадцатые» – по 4 штуки, пару болтов «шесть на сорок». И липучки моток. Набирай пока, как готов будешь – бибикни.

– Деловой разговор! И ты время не теряй. Два круга за все.

Через пару минут снаружи раздался звук клаксона, приглушенный плотной атмосферой. Я повернул барашек и сдвинул лючок в сторону. Воздух с шумом устремился в машину торгаша. Значит, давление в его салоне ниже. Хорошо, не будет пахнуть у меня чужой жизнью. Не люблю незнакомых запахов. Да и отрава не успеет проникнуть. Сквозь отверстие я увидел подсвеченное тусклым желтым светом лицо, прикрытое легкой медицинской маской и плавательными очками. Глаза бережет. После попадания отравы на слизистую глаза пару дней не разлепишь по утрам. Гноятся, болят, а если подольше в тумане подержать, то и ослепнуть можно.

– Лови! – мне на колени полетели маленькие прозрачные квадратики, звякнувшие при ударе, и следом – увесистый моток скотча. Я следом тут же перекинул через окошко сверток с «мелом». Тянуть с ответом не следует. Торговцы обязаны первыми передавать свой товар покупателю – это негласное правило, и большинство продаванов его придерживается, чтобы клиентов не растерять. Но если покупатель замешкается с оплатой, его могут посчитать вором. А с ворами у торгашей разговор всегда одинаковый: выстрелят в стекло и – привет, отрава. Пока фильтры нацепишь, наглотаешься тумана, потом рвет целый день и голова болит. Да еще стекло на замену ищи. Без машины сейчас вообще никуда, заводское стекло нереальных денег стоит, а из квартирных рам вырезать – то еще удовольствие, вдобавок небезопасное.

Я проверил содержимое: пара гаек были ржавые и с слегка сбитыми гранями, видно, что их скручивали с какой-то техники. Но попались и совершенно новые, блестящие, даже скользкие. Маслом смазали, чтобы не ржавели. Скотч тоже был неплохого качества – липкий, края рулона ровные, не порезанные, а значит, проблем с разматыванием быть не должно. А это очень важно в критической ситуации, если, допустим, герметичность будет нарушена, и туман начнет проникать в жилище. Не придется терять драгоценные секунды на поиск так не вовремя оторвавшегося края.

– Порядок! – сказал я в окно.

– У меня тоже. – лицо в плавательных очках кивнуло. – Таблетки что надо. Полкруга бы добавить!

– Нет! – отрезал я. – Отстыковывайся.

– Ну нет так нет! – весело, без сожаления ответил торговец. – Окошко не забудь прикрыть.

Я сдвинул створку на место, закрутил винт. Гибкий шланг отсосался от моего окна и втянулся в кузов соседской машины. Рыкнул двигатель, и темный автомобиль, плавно покачивая высокой будкой, съехал на дорогу и, набирая скорость, растворился в тумане.

Я еще немного посидел, перебирая в руках приобретенные железки, потом убрал их в карман кожанки и повернул ключ. Как и следовало ожидать, мотор завелся было, но поработав пару мгновений, чихнул и заглох. Чертыхнувшись, я пошарил рукой по заднему сидению, ища противогаз. При такой концентрации тумана, как в данном районе, воздушный фильтр забивается уже через 10-15 минут. Воздух в карбюратор не идет, вот двигатель и захлебывается.

Нацепив средство защиты, я пару раз глубоко вздохнул, резко выскочил из машины и захлопнул за собой дверь. Открыв капот, я раскрутил проволоку, держащую крышку корпуса фильтра, так называемой «кастрюли», и достал фильтрующий элемент, который своим оранжевым цветом ярко выделялся на фоне ржавеньких, матово-черных и серых деталей. Так и есть: желтый налет на ребрах собранной в гармошку фильтрующей бумаги. Его бы сжатым воздухом продуть, но я ограничился тем, что постучал фильтром о коленку и поставил все обратно. Вернувшись в салон так же резко, как и выходил, я щелкнул тумблером и отодвинул лючок. Компрессор где-то в багажнике негромко затарахтел, нагнетая чистый воздух в салон и выгоняя в пространство отраву. Не отрываясь, я следил за показаниями манометра. Как только стрелка коснулась зеленой зоны, я задвинул окошко, выключил прибор и снял противогаз. Сначала осторожно втянул носом воздух, принюхиваясь и пытаясь уловить кислые нотки. Удостоверившись, что их нет, я вздохнул полной грудью и вновь повернул ключ. В этот раз мотор запустился куда бодрее и не заглох, когда я, не прогреваясь, тронулся с места и вырулил на дорогу.

1.

Ночью у меня разболелся зуб. Точнее, оставшийся от него гнилой обломок. Ноющей болью он давал о себе знать и ранее, но сейчас все было иначе. Острая, пульсирующая боль ассоциировалась в моей голове с миганием красной лампочки тревоги, забранную в металлическую клетку ротовой полости.

Стиснув челюсти так, что заболела вся правая сторона щеки, я подождал, сколько смог, и ослабил мышцы. Боль не ушла, но стало чуть легче. Воспользовавшись этим, я начал рыться в тайнике в поисках обезболивающего, хотя был абсолютно уверен, что мелка не осталось ни крошки. Последняя четверть аспирина ушла на канистру дрянного топлива.

«Все! – решил я, морщась и зажимая щеку холодной рукой. – В следующий раз обязательно оставлю кружок или два на подобный случай». Кривил душой, конечно. Если подвернутся вдруг дефицитные запчасти или еще более редкий бензин, я, не раздумывая, отдам последние таблетки.

Острая игла вновь вонзилась в зубной нерв, и я энергичнее зашарил рукой, ощупывая все уголки стального ящика, отшвыривая почти полные блистеры с активированным углем и пузырьки с глюконатом кальция, вороша бумажные инструкции от лекарственных упаковок. Все, что было написано в них мелким шрифтом, я знал наизусть, но сейчас особенно ярко в моем мозгу мелькал текст: «Оказывает быстрое направленное действие против боли (обезболивающее), жаропонижающее и противовоспалительное действие. Кроме того, обратимо ингибирует агрегацию тромбоцитов. Обезболивающее действие продолжается до 8 ч». 8 часов! 8 часов блаженного спокойствия. Зацепившись за какой-то заусенец, я умудрился сломать ноготь на среднем пальце и в сильном раздражении захлопнул дверцу.

Ситуация была, мягко скажем, удручающая. Лекарств нет, время – ночь, а значит, все доктора спят, и помогать мне никто не станет, если только за дополнительную плату. Но ни на обычную, ни тем более дополнительную плату средств у меня не было.

«Сода!» – пронеслась в голове мысль. Очень вдруг вспомнилось, как в далеком прошлом, кажется, в другой жизни этот способ помогал утихомирить зубную боль. Я сорвался с места и босиком по ледяному бетонному полу побежал на склад, придерживая рукой больное место. Достал с полки желто-оранжевую полупустую упаковку, железную эмалированную кружку, ложку и нацедил воды из пластиковой бутыли. Не глядя сыпанул туда добрую горсть белого порошка и начал остервенело мешать, гремя ложкой о железные бока. Вода была теплой и соленой, и в спешке я даже сначала проглотил немного жидкости, но успокоился и начал тщательно полоскать рот.