Почувствовав на себе ее взгляд, Джаспер повернул голову, демонстрируя перекошенное лицо, которое не могла скрыть даже маска. В его глазах светились боль и презрение, и Эйлин вдруг поняла, что он презирает прежде всего самого себя. Того, кем он стал. Если она откажет ему, то он станет презирать себя еще больше. Может быть, даже закончит жизнь самоубийством…

Бурное воображение подсказало, как граф лежит, упав на свой стол, а из-под головы вытекает алая кровь. Видение было настолько ярким, что она вздрогнула.

– Я… хорошо, я принимаю ваше предложение, что бы ни случилось!

Последние слова вырвались сами собой, Эйлин прикусила губу, но было уже поздно.

– Простите? – Граф мрачно взглянул на нее.

– Я выйду за вас замуж, – твердо произнесла девушка.

Она ожидала довольных восклицаний, но граф только поклонился:

– Благодарю вас… – он поморщился от боли и украдкой потер плечо, – за оказанную мне честь. А теперь, думаю, нам обоим стоит переодеться.

– Переодеться?

– Как я уже говорил, свадьба состоится немедленно.

Она недоверчиво уставилась на него:

– Только не говорите, что вы заранее приготовили специальное разрешение!

– Разумеется, нет! Для него надо знать имя невесты.

– Но тогда как…

– Преподобный Томас Кирсби, здешний архиепископ, живет по соседству. Полагаю, он не откажет мне в такой малости.

– Если он, конечно, сейчас дома, а не уехал куда-нибудь, – заметила Эйлин.

Граф нахмурился:

– Эта мысль не приходила мне в голову.

– Охотно верю! – Девушка словно невзначай расправила складку на платье.

– Вот как?

– Да, мне кажется, вы из тех людей, кто не задумывается о том, что у других тоже могут быть дела.

– А теперь вы делаете мне замечание, словно мы уже женаты лет десять, – озорно улыбнулся Джаспер, и Эйлин вдруг на секунду увидела того человека, которым он был до ранения.

– Что поделать, милорд, должны же вы прочувствовать все тяготы семейной жизни, прежде чем совершить непоправимый поступок! – пожала плечами девушка. – А заодно отнимать время у почтенного человека.

– В таком случае, раз уж вы так печетесь о времени архиепископа, предлагаю отправиться к нему вместе. Заодно, если его преподобие окажется дома, то сразу сможет провести церемонию в часовне своего имения.

– Как вам будет угодно, – Эйлин не нашла другого достойного ответа.

Граф кивнул и позвонил в колокольчик. Лакей возник на пороге, словно находился неподалеку. При мысли о том, что слуга мог подслушивать их разговор, а потом разнести сплетни по всей округе, Эйлин покраснела.

– Проводите мисс… – Граф замолчал, ожидая, что девушка все-таки произнесет свою настоящую фамилию.

– Джонсон-Доббс, – мстительно отозвалась она.

Граф еле заметно улыбнулся.

– Как вам будет угодно, – повторил он недавние слова девушки. – Проводите мисс Джонсон-Доббс в комнаты, которые предназначены для графини Уорвик. И пришлите к ней кого-нибудь из горничных порасторопнее.

– Да, милорд, – лакей поклонился и обернулся к девушке. – Мисс, прошу следовать за мной!

Комнаты, расположенные на втором этаже, оказались светлыми и, несмотря на их нежилой вид, теплыми. Слуга торжественно распахнул двери, после чего отправился за горничной, а Эйлин перешагнула порог, с интересом рассматривая обстановку.

Выцветший шелк на стенах, мебель в чехлах, пыльный балдахин над кроватью – очевидно, что спальней давно никто не пользовался. Тем не менее даже сейчас помещение казалось роскошным. Неужели к вечеру она станет хозяйкой этого великолепия? Девушка задумчиво провела пальцем по резному изголовью кровати, смахивая толстый слой пыли.

– Простите, мисс, комнаты давно были закрыты.

Голос заставил ее вздрогнуть. Девушка обернулась. В дверях замерла миловидная девица в черном платье и накрахмаленном до хруста переднике. Судя по всему, горничная. Она настороженно смотрела на странную гостью, гадая, как к ней обращаться.

– Я… мы… – Эйлин поняла, что не может подобрать слов, и постаралась взять себя в руки, ей не стоило показывать слабость перед прислугой. – Не знаю, в курсе ли вы, но граф Уорвик сделал мне предложение.

Служанка окинула ее презрительным взглядом, давая понять, что прекрасно понимает, какого рода предложения делаются аристократами миловидным бедным девушкам. Эйлин прищурилась.

– Наша свадьба назначена на сегодняшний вечер, – сухо проинформировала она.

– Свадьба, – охнула горничная. – А как же…

– Мисс Сандрингтон? Помолвка расторгнута две недели тому назад. Неужели ты не читала в газетах?

– Я не умею читать, мисс.

– О, – Эйлин смутилась. – В таком случае ты могла и пропустить это…

– Как и остальные слуги, мисс, – сухо отозвалась горничная.

– Странно, что его сиятельство не уведомил вас об этом, – продолжила девушка.

– Его сиятельство не считает нужным уведомлять нас об изменениях в своей жизни. – Горничная поджала губы.

Эйлин тихо хмыкнула, прекрасно понимая ее мысли.

Прислуживать невесть откуда взявшейся девице, которая прибыла без сопровождения, пробыла с хозяином в закрытой комнате около получаса, а потом заявила, что вот-вот станет хозяйкой дома, для горничной из графского дома казалось унизительным.

Хозяйка дома… Эйлин обвела взглядом стены. Они были очень старыми. Такие особняки, как правило, живут своей жизнью, населенные призраками, наполненные потусторонними силами, они любят и ненавидят хозяев. Примет ли ее родовое гнездо графа Уорвика?

Словно в ответ скрипнули половицы, занавески вздрогнули, а лицо обдал свежий ветерок. Эйлин улыбнулась. Кажется, дом не возражал против ее присутствия. Эта незримая поддержка придала девушке сил.

– У нас мало времени, приступим! – обратилась она к горничной.

Та нахмурилась, но возражать не посмела.

Они вдвоем извлеки из коробки свадебное платье. Разложив его на кровати, служанка вздрогнула и изумленно охнула:

– Великие угодники!

– Да, оно выглядит очень… гм… вычурным.

Эйлин не стала признаваться, что в свое время отговаривала Амалию Сандрингтон от обилия оборок, лент и вышивки. Та только отмахивалась и уверяла, что ее жених любит роскошь и обязательно за все заплатит. Что ж, оплата графа Уорвика оказалась очень эксцентричной. При мысли об этом Эйлин истерически рассмеялась.

Горничная с опаской покосилась на стоявшую рядом рыжеволосую девушку.

– Вы действительно хотите надеть его, мисс?

– Другого все равно нет, – пожала плечами она, немного успокоившись. Не стоило пугать слуг, для сплетен и разговоров на кухне им вполне хватало поведения хозяина.

Поэтому Эйлин не стала говорить, что платье не понравилось ей с самого начала. Более того, в процессе работы мисс Сандрингтон то и дело приходили в голову самые противоречивые идеи, и она постоянно вносила изменения. Эйлин попыталась образумить клиентку, но та пожаловалась хозяйке модной лавки, и швее приказали не лезть не в свое дело. Пришлось смириться.

Теперь девушка с ужасом взирала на ярды белого муслина, серебряных лент и атласных роз, которые должна была надеть на себя.

– Может, стоит подобрать вам что-то еще? – предложила горничная.

– Оно ужасно?

– Если честно, то да! – служанка ничуть не смутилась. – Мне его убрать?

Эйлин покачала головой.

– Думаю… мы сделаем по-другому… Прости, как тебя зовут?

– Мэри, Мэри Джеймс, мисс.

– Мэри, – кивнула девушка, – принеси две пары ножниц!

Ровно через полчаса все было готово. Пол украшал ворох розовых лент и искусственных цветов, зато платье приобрело благородный вид.

– Так гораздо лучше, – согласилась Мэри, расправляя тонкую шелковую ткань.

Эйлин только кивнула в ответ, чувствуя, что дрожит. Платье, снова разложенное на кровати, напоминало рубаху смертника. Словно читая ее мысли, солнце на мгновение вышло из-за туч, окрасило розоватым светом белоснежный шелк и снова скрылось. Зловещий знак заставил вздрогнуть.