«Небо отвергло Китай за его чрезмерную гордость и роскошь. Я же, обитая в северных степях, не имею в себе распутных наклонностей; люблю простоту и чистоту нравов; отвергаю роскошь и следую умеренности; у меня одно платье, одна пища; я в тех же лохмотьях и то же ем, что коровы и конские пастухи; я смотрю на народ, как на детей; забочусь о талантливых, как о братьях; мы в начинаниях согласны, взаимная любовь у нас издавна; в обучении тем я напереди других; в ратных боях не думаю о заде. В семь лет я совершил великое дело и во всех странах света утвердил единодержавие. Не оттого, что у меня есть какие-либо доблести, а оттого, что у гиньцев правление непостоянно, я получил от Неба помощь и достиг престола. На юге Суны, на севере Хэйхэ [3], на востоке Ся, на западе варвары, – все признали мою власть. Такого царства еще не было с давних времен наших… Но звание велико, обязанности важны, и я боюсь, что в правлении моем чего-нибудь недостает; притом строят судно и приготовляют весла для того, чтобы можно было переплыть через реки; подобно тому приглашают мудрецов и избирают помощников для успокоения вселенной. Я со времени наследования престола усердно занимаюсь делами правления, но не видел еще достойных людей для занятия санов 3 гунов и 9 цинов [4]. В сих обстоятельствах я наведался, что ты, учитель, сроднился с истиною и шествуешь по правилам; многоученый и опытный, ты глубоко изведал законы; твоя святость прославилась и доблести проявились; ты хранишь строгие обычаи древних мудрецов и обладаешь прекрасными талантами высших людей; издавна привитаешь в скалах и ущельях и скрыл себя (от мира); ты прославляешь просвещение предков; ты привлекаешь к себе людей, обладающих святостию, которые, как облака, шествуют к тебе стезей бессмертных в неисчислимом множестве. Узнав, что после войны ты все еще обитаешь в прежнем жилище, в Шаньдуне, я беспрестанно думал о тебе. Я знаю пример возвращения от реки Вэй в одной колеснице и троекратной просьбы в хижине. Но что мне делать? За обширностью гор и долин я не могу сам встретить тебя. Я только схожу со своего места и стою подле; постился и омылся [5], избрал своего приближенного Лю Чжун Лу, приготовил легких всадников и простой экипаж, и, не страшась тысяч ли, прошу тебя подвинуть святые стопы твои; не думай о дали песчаных степей; или пожалей о народе, по современному состоянию дел, или из милости ко мне, сообщи мне средства сохранения жизни. Я сам буду прислуживать тебе. Я мечтаю, что ты отрыгнешь мне хоть остатки и скажешь мне хоть одно слово; но и этого довольно. Теперь я несколько выразил мои задушевные мысли, надеясь, что они сколько-нибудь ясны в настоящей грамоте. Надеюсь, что ты, проявив сущность великого Дао, сочувствуешь всему доброму и конечно не поперечишь желаниям существ. Посему настоящее повеление должно быть вполне ведомо, 5‐й луны 1‐го числа».

«С удовольствием прочитал я уведомление твое о том, что, согласно с моим повелением, ты отправился в путь, и все прописанное тобою принял к сведению. Ты святостию превосходишь трех мудрецов; твои доблести гремят во многих странах; поэтому я послал сановника, с пригласительным даром, на почтовых, искать тебя у океана. Случай был согласен с моими желаниями; Небо не воспротивилось человеку. Два двора несколько раз приглашали тебя, но ты не пошел к ним; но, когда мой один посланец пригласил тебя однажды, ты восхотел подняться с места. За то, что я воздвигнут Небом, ты сам пошел ко мне. Ты не отказался переносить на открытом воздухе ветер и иней, и сам решился пройти песчаные степи. Когда твое писание представлено было мне, нечего говорить, как я был рад и доволен. Дела ратные и государственные не в моем желании, а мысли в духе Дао дэ, искренно скажу, заслуживают уважения. За непокорность тех глав я громлю их грозно; только приходит моя рать, дальние страны усмиряются и успокаиваются. Кто приходит ко мне, тот со мной; кто уходит, тот против меня. Я употребляю силу, чтобы достигнуть продолжительного покоя временными трудами, надеясь остановиться, как скоро сердца покорятся мне. С этой целью я несу и проявляю грозное величие и пребываю среди колесниц и воинов. Я снова представляю себе, что облачная колесница твоя уже тронулась с Пын лая и что ты можешь направить путь, на журавле, в Индию. Да Мо [6] пришел на восток, чтобы запечатлеть истины преданием духа учения; Лао Ши [7] шествовал на запад, чтобы и варваров просветить и возвести на степень святости. Хотя равнины и широки, но недалеко узреть мне стол и посох твой. Поэтому и отвечаю на твое послание, чтобы тебе ведомы были мои мысли. Надеюсь, во время пути ты будешь благополучен и здоров; о прочем не распространяюсь».

1. При своей невероятной силе духа и недюжинном уме Чингисхан вовсе не отличался большой физической силой. Его никогда не называли «батыром» или «багатуром», то есть богатырем. А вот его отца Есугея называли так с тринадцати лет.

2. До нас не дошло ни одного прижизненного портрета Чингисхана. Самое раннее из его изображений было создано в 1278 году художником Хорихусуном по описанию. Заказчиком портрета был Хубилай – внук Великого Завоевателя. Хубилаю было 12 лет, когда умер его дед, и, конечно, он отлично помнил, как тот выглядел. Были живы и другие люди, помнившие великого хана, поэтому, скорее всего, портрет похож.

3. Однако есть теория, согласно которой Чингисхан был рыжеволосым и зеленоглазым. Указания на это действительно есть в некоторых – правда, позднейших – описаниях его внешности.

4. Чингисхан очень рано начал седеть. Он был еще совсем молодым человеком, когда на его голове появились первые седые волосы. Рашид ад-Дин говорит, что, заметив это, приближенные задали ему вопрос: «О, счастливый государь, возраст твой не достиг еще порога старости, почему же в твоем чубе появилась седина?!»

В ответ Темучжин сказал: «Так как всевышний господь пожелал сделать меня главою и старейшиною туманов и тысяч и водрузить бунчук моего благоденствия, то он проявил на мне знак старости, который является знаком старшинства».

5. По мнению международной группы генетиков, изучавшей данные Y‐хромосомы, в 2003 году почти 8 % мужчин, живущих в пределах бывшей Монгольской империи, являются потомками Великого Завоевателя. Это около 16 миллионов человек или 0,5 % от населения Земли.

6. Год рождения Темучжина до конца не выяснен, источники указывают на разные даты: 1155, 1162 или даже 1167 – что маловероятно. Днем его рождения считается 4 ноября, в Монголии это национальный праздник – День гордости.

7. Легенда утверждает, что Темучжин появился на свет, сжимая в кулачке кусочек запекшейся крови. Это было расценено как знак того, что ему уготована роль правителя мира, или того, что он зальет мир кровью.

8. Во время завоевательных походов Чингисхан безо всякой жалости приказывал истреблять население покоренных им земель. Персидские историки сообщают, что в битве при Нишапуре монголы перебили 1 747 000 человек, в Герате – 1 600 000, а по свидетельству историка Джуздани – 2 400 000 человек.

Согласно обобщенным данным, Чингисхан виновен в смерти более 40 миллионов человек.