– Ладно, машину, – вздохнула я, рисуя заветные ключики в руке. В моих мечтах я покачивалась на тонких каблучках направлялась прямо к приоткрытой дверце. – Черненькую, но прямо чтобы аж зеркальную… И чтобы фары такие хищные-хищные… Чтобы, когда она ехала гаишники искали, кому честь отдать, чтобы купить такую же…
– Не ведам, о чем ты, хозяюшка! – развели руками молодцы.
– Хорошо! Уборку сделать можете? – спросила я, показывая масштабы работ.
– О, это мы мигом! – обрадовались молодцы, выходя из ларца. И работа закипела.
– Эй! А куда ларец исчез?! – возмутилась я, глядя на то как весело принялись за работу молодцы.
– Как куда, хозяюшка? – переглянулись молодцы. – Сказала – убраться, мы и убираем все!
– Верните ларец на место! Мне кот за это голову отгрызет! – возмутилась я, видя, как ларец небрежно вернулся на место. – Так, понятно, вам надсмотрщик нужен! Тряпки сюда! Яблоки сюда! Ларцы сюда! Горшки сюда! Мечи – сюда! Остальное – сюда!
Пока они разбирали завалы, я чувствовала себя рабовладельцем. В следующий раз зарплату буду просить рабами!
– Да вы могли бы не кидать ларцы! Мало ли что там ценного! – командовала я. – Ларцы ставить осторожно! Яблоки не кидать.
На место полетели скатерти! И горшки!
– Так! Слушать, что я говорю! – выдохнула я, понимая, что Царевна – Лягушка стала такой не от хорошей жизни. Никаких нервов на этих обормотов не хватит!
– Понятно? – ехидно спросила я после получасовой лекции. – Мне кажется, я детально расписала все! Любите работать спустя рукава, придется работать спустя штаны! Чего встали! Приступаем!
Лишенные права на ошибку, получившие дотошную инструкцию, молодцы скривились, как от зубной боли. Бережно они раскладывали хлам, вытирая его от пыли. Они смотрели на меня, как на злостного эксплуататора.
Что-то мне подсказывало, что они меня задушат темной-темной ночью, а потом сожгут поместье и ударятся в бега!
– А что вы хотели, – усмехнулась я, ласково глядя на двух молодцев, косящих под идиотов. – Я работала учительницей младших классов. Так что с вами еще просто!
Работа кипела вовсю.
Я сидела и царапала на бересте все, что находилось. Итого, скатертей самобранок у меня восемь с половиной штук. Кто-то был ужасно голодным, поэтому сожрал половину скатерти, видимо, не дождавшись ужина.
Эх, не бывает плохих товаров. Бывает неправильный маркетинг.
«Для тех, кто на диете и следит за фигурой! Фитнесс – скатерть!», – отметила я, глядя на половинку скатерти. Следующий этап ее жизни – модный платок.
Молодильных яблок у нас четыре килограмма! Одни какие-то гусли, одни красные сапоги сорок седьмого размера…. Золотых рыбок у нас четыре … Ой! Уже три!
В Аквариум с огромной серебристой щукой шлепнулась полуживая золотая рыбка, перепрыгнув из аквариума золотых рыбок. Щука тут же сожрала рыбку и снова прикрыла глаз.
– Печь самоходная, – вздохнула я, глядя на печь, – Одна штука…
Через три часа все вокруг сверкало, как в дорогом бутике. Прилавки выглядели, как с картинки, а молодцы мечтали свернуть мне шею. На витринах, словно в ювелирном магазине красиво сверкали мечи, яблоки оттертыми от пыли бочками, блюдца, гусли, сапоги.
– А вот тут еще диванчик для гостей! – попросила я, показывая в сторону входа. – Персиковый! Параметры я вам сейчас напишу.
Сверкающий пол выглядел так, словно на нем можно было репетировать программу сборной по фигурному катанию.
– Ну что, – заметила я, глядя на молодцев, которые выглядели уже не самыми добрыми. – Можете отдохнуть! Только они юркнули в ларец, как вдруг послышались шаги. В сияющую дверь явился кот.
Он замер, осматривая мои витрины, пол под ногами, горящие люстры и бирки на скатертях: «Ясен Пенькоффф», «Шиш Ки» и много других названий несуществующих модных домов, которые я придумывала на ходу.
– Иди сюда, золотко! – широко и зубасто улыбнулся мне кот.– Иди-иди… Не бойся!
Нет, а что мне бояться? Я тут, значит, наконец-то навела порядок! Вон как все сверкает! Любо-дорого посмотреть! Так, что мне вовсе нечего бояться, не так ли?
– Иди, иди, – поманил меня кот, а я гордо подошла. Меня схватили, прижав к себе. – Нет, ты конечно, молодец и все-такое…
Мне почему-то не нравилось слово «конечно»!
– … но верни все как было! Как я в этом бардаке тебе искать что-то буду! Там я знал, где что лежит! Оно веками там лежало! – заметил кот, не выпуская меня. – Веками! А теперь что?! Что вот это вот за финтифлюшки? Какой суровый богатырь будет сидеть на этом диванчике?
– Т-т-там есть специальная подставка для меча! – показывала я что-то похожее на вазу. – И вообще! Отпустите меня!
– Ладно, я с тобой попозже разберусь! – сверкнул глазами кот, явно не довольный новым порядком. – Так, где во всем этом бардаке тот ларец, который я просил тебя не трогать?
– С колобком? – спросила я, чувствуя, как земля уходит из под ног.
– Да, с ним! Мне срочно нужен колобок! На него уже есть покупатель! – послышался голос кота.
Ой!
Первое, что пришло на ум, это то, что колобок от такой жизни в неволе свел счеты с жизнью. Проще говоря, повесился.
– Так, где колобок! За него целое состояние обещали! – усугублял кот, рыская в поисках колобка. Отчаявшись найти круглого, котик снова вернулся ко мне. Я смотрела, как по полу стелится пушистая метелка гибкого хвоста.
– Где колобок? – спросил кот, глядя мне прямо в глаза. – Ларец есть, а колобка в нем нет!
«Превратился в лаваш и убежал!», «ОблИнился и просочился», «Прокатился по хвойному лесу, замаскировался под ежа и убежал донимать животных!», – все эти мысли роились в моей голове, перебивая друг друга.
– Только не говори мне, что ты отдала кому-то единственного колобка! – прищурились светящиеся кошачьи глаза. Голос показался очень зловещим и многообещающим. Зрачок желтых стал узким-узким, как иголочка.
– Я… я его … – начала я, чувствуя, что запуталась даже в собственных мыслях. – Я его съела. Вот.
Кот внезапно посмотрел на меня очень странным взглядом. Я сглотнула, вспоминая покрытый паутиной и плесенью мячик с острыми зубами.
– Нет, а что тут такого, – опустила я глаза с единственной мыслью: «Мне конец!».
Глава седьмая
– Золотко, а ну быстро покажи мне зубы в ладошке, чтобы я убедился, что это – правда? – внимательно посмотрел на меня кот. – Тебе что? Есть нечего? Вон у тебя сколько скатертей самобранок.
– Да, но они все деньги требуют! – заметила я. – Кстати, вот! Я притащила мешок золота. Это за молодильное яблочко. Одна штука!
Кот посмотрел на звенящий мешок, потом на меня.
– Странно, заметил он, плавно скользя по залу. Он дошел до корзины, в которой лежали «яблочки». – Почему все молодильные яблочки на месте? Семь яблок молодильных! Как было, так и осталось!
– Как это на месте?! – удивилась я, заглядывая в корзинку. – Их тут больше!
– Зато не хватает яблока для гадания «Катись –катись, яблочко, по золотой тарелочке!», – заметил кот, глядя на меня с подозрением.
Яблоки выглядели одинаково, а я задумчиво представляла что-то вроде: «Держи, царь – батюшка!»!
– Даже блюдце от него с голубой каемочкой осталось, – заметил кот, показывая на голубую треснувшую тарелку.
И тут я поняла, что сунула не то яблоко! Кто виноват, что они у нас не все молодильные?
– А что будет, если его съедят? – спросила я, глядя на кота.
– Будет кататься и пророчества орать! Будущее предсказывать, – усмехнулся кот.
– Фух! Я-то думала, что отравится! – выдохнула я, отмечая, что впредь нужно быть внимательней. И как-то пометить яблоки.
– Так про дикое несварение я тебе говорил? – спросил кот, задумчиво дергая хвостом.
– Какое несварение? – спросила я, встревоженно глядя на яблочки.
– Кататься с диким несварением, – продолжил кот, пока я внутренне обмирала, представляя, как царя батюшку понесло. А все вокруг побежали отмываться от такого будущего!
