– Надо кое за кем проследить, – с таинственным видом произнес Макс.

Митрофанов нахмурился, переваривая информацию и только что съеденное печенье. В животе его забурчало, что было верным признаком того, что ни на какую аферу соглашаться не надо.

– А чего сразу я? – протянул Митрофанов, пододвигая поближе к себе сумку, – чтобы в случае чего просто встать и уйти.

– Потому что ты самый незаметный, – торжественно сообщил Лавренко и, предвосхищая возможные возмущения, быстро добавил: – Понимаешь, на тебя никто не подумает, что ты следишь за кем-то. А потом ты живешь в одном доме с Жекой.

Митрофанов посопел, «проглатывая» новую порцию информации.

– Как это я за ним буду следить? За деревьями прятаться?

Макс довольно прыснул. Он представил, как толстый Митрофанов, поддерживая живот, бежит за Стриженовым, прячется за машинами, лежит в канаве, пытаясь замаскироваться сорванными веточками березы.

– Нигде прятаться не придется, – как можно беззаботней махнул рукой Лавренко, хотя в душе он страшно боялся, что Митрофанов пошлет его куда подальше с его идеей. – Предложи ему вместе дойти до дома, а потом погляди, чтобы он больше не выходил из дома. А если пойдет, проследи, куда отправился, с кем встретился. У тебя окна куда выходят?

– Во двор.

– Ну вот! – довольно потер руки Макс. – Сиди около окна, жуй бутерброды. И тебе добро, и всему классу пользу принесешь. Ты же хочешь поехать в Болгарию?

– Не мешало бы, – уклончиво ответил Митрофанов.

– Ну вот! – принял этот ответ за согласие Лавренко. – Если что произойдет – звони. Я буду поблизости. – Он таинственно сощурился и приблизил свое лицо к румяному уху одноклассника. – У меня есть большие подозрения, что все эти падения и ушибы – дело рук нашего отличника. Но с тобой, – Макс выпрямился и торжественно положил руку Митрофанову на плечо, – мы быстро выведем его на чистую воду.

– Это… Ты сейчас куда?

Митрофанов изо всех сил старался придать своему голосу беспечность, но при этом так хмурился, что все его попытки пропали даром.

– Домой, – удивленно вскинул брови Жека.

– Ну, так пошли вместе, – мучительно краснея, произнес Митрофанов.

– С чего вдруг?

Митрофанов подумал и выдал последний аргумент:

– Так мы, это… в одном доме, вроде, живем.

– Ну, пойдем, – осторожно согласился Стриженов.

Но до дома они дошли не сразу. Не успели одноклассники отойти от школы, как Жека хлопнул себя ладонью по лбу.

– Черт возьми! Я же забыл в магазин зайти.

С этими словами он свернул к ближайшему супермаркету.

– Я тоже в магазин, – заторопился Митрофанов. – У меня дома хлеб кончился, – добавил он в свое оправдание.

В супермаркете Жека устремился к молочному прилавку, а Митрофанов застыл около выставки со сладостями. Он уже почти решился купить торт и, мысленно подсчитывая сбережения, шуршал купюрами в кармане, как вдруг заметил, что Стриженов получает в кассе сдачу. Оторваться от прилавка было выше его сил, но он сделал это.

– Погоди! – выбежал Митрофанов из дверей. – Ты куда?

– А ты куда? – недовольно нахмурился Жека.

– Домой, – сопел от слишком быстрой ходьбы Митрофанов.

– Дорогу, что ли, забыл?

– Вдвоем веселее, – не отставал Митрофанов.

Жека хмыкнул и прибавил шагу. Митрофанов за ним еле поспевал. На финишную прямую они вышли с большим отрывом. Стриженов успел войти в подъезд, открыть дверь своей квартиры, а запыхавшийся Митрофанов только выруливал из-за последнего поворота.

Ради того, чтобы взять трубку надрывающегося телефона, Митрофанов совершил невероятный рывок от двери к аппарату. В трубке звучал насмешливый голос Макса.

– Докладывай! Что нового? – с настойчивостью бензопилы спрашивал Лавренко.

– Ничего. – Митрофанов с трудом перевел дух, в какой раз пожалев, что ввязался в это дело. – Сходили в магазин, он купил кефир, я ничего не успел купить. Все. Только что домой пришли.

– Сиди у окна, – продолжал командовать Макс. – Он себя еще проявит.

Сидеть у окна Митрофанову не хотелось. С бόльшим удовольствием он сейчас полежал бы на диване с книжкой или на худой конец посмотрел какой-нибудь боевик, очень он уважал фильмы, где дерутся и постоянно бегают. Решив для себя, что для очистки совести можно немного и последить, сделал стопку бутербродов, взял журнал по анимэ и устроился на подоконнике.

Смотреть на улицу было скучно. По только-только зазеленевшим веточкам скакали жизнерадостные воробьи. Ворона сыпала на редких прохожих мусор из гнезда. Дворник уныло мел и без того чистую улицу. От созерцания всего этого тянуло в сон. Бутерброды быстро кончились. В журнале ничего интересного не нашлось.

Митрофанов уже подумывал все бросить и пойти-таки смотреть телевизор, когда во дворе появились Вовка с Коляном. Одеты они были в школьную форму, на плечах рюкзаки, значит, пришли они сюда сразу из школы.

От волнения Митрофанов чуть не вывалился в окно. Он уже собирался звонить, как вдруг с ужасом вспомнил, что не взял у Макса телефон. Трясущимися руками Митрофанов поднял трубу и вызвал из определителя номера последние звонки. Определитель у него врал, поэтому номер мог быть и неправильный. Но он все же стал набирать цифры, постоянно поглядывая в окно. Коля с Вовкой стояли на месте. Хлопнула входная дверь.

Телефон выпал из ослабевших рук Митрофанова, а сам он прилип к стеклу.

Из подъезда вышел Макс, за руку поздоровался с бэшками и начал с ними о чем-то говорить.

Настойчивая трель звонка заставила Митрофанова вздрогнуть.

– Что нового? – Голос Лавренко как всегда был бодр.

– Они пришли, – прошептал Митрофанов, не в силах отвести взгляда от улицы.

– Кто? – Казалось, Макса эта информация не удивила.

– Карманов с Рыбкиным.

– Что делают?

Митрофанов привстал на цыпочки, чтобы было лучше видно.

– С Жекой разговаривают, – доложил он. – В дом пошли. Все трое.

– Будь на посту! – скомандовал Макс. – Я сейчас!

Митрофанов не успел как-то отреагировать на приказной тон одноклассника. Будь у него хотя бы полминуты на размышления, он непременно бы отказался – пускай сам ловит своих преступников. Но в трубке раздались гудки отбоя, и спорить стало не с кем.

Лавренко появился неожиданно быстро. Митрофанов не помнил, чтобы он хоть кому-то говорил номер своей квартиры, этаж и код домофона, однако по звонку в дверь он понял, что Макс разобрался во всем без его помощи.

– Еще никто не выходил?

Не разуваясь, Лавренко протопал к окну, безошибочно определив, куда надо идти. Во дворе никого не было.

– Давно они там?

Митрофанов посмотрел на часы, хотя время и не засекал.

– С того момента, как ты позвонил, – расплывчато ответил он.

– Ага, – Макс вскинул руку с часами к глазам. – Значит, тринадцать минут. Что ж, подождем.

Ждать пришлось долго. На лавочке около подъезда успела посидеть стайка бабулек, две мамочки с колясками обсудили все важные темы, кто-то выбросил из окна огромный букет роз, и они рассыпались по земле желто-зеленым ковром, пробегавший мимо мальчишка собрал розы и куда-то их поволок, – а бэшки все еще сидели у Стриженова и уходить от него не собирались.

– Может, они видик смотрят? – предположил Митрофанов, которому в какой уже раз надоело пялиться в пыльное стекло. – Может, они часа два там сидеть будут?

– Или выйдут через окно, – буркнул Макс, который, казалось, с каждой секундой все внимательней и внимательней вглядывался в пустой двор.

– Ты тогда сиди, а я пошел, – попытался улизнуть Митрофанов.

– Стой! – Лавренко схватил одноклассника за руку. – Не уходи! Будешь сообщать обо всех подозрительных личностях.

Митрофанов с тоской уставился на ближайшие дома. Он-то бы глубоко убежден, что ничего особенного в случившемся нет. Сидоровой нужно было быть просто немного повнимательней и не совать руки в двери. А Крюкова всего лишь споткнулась и упала на стол, и никто не виноват, что чайники на нее свалились. Хотелось, чтобы дурацкая пятница поскорее закончилась и жизнь снова стала тихой и спокойной.