Мысленно сказав себе, что своё завсегда сумею найти и возвернуть, я приблизился к решётке и почесал изогнутым концом фомки за ухом. Дерево было старым, но отнюдь не трухлявым. Время, казалось, его только закалило. Хмыкнув, я прошёл сквозь решётку и, шлёпая босыми ногами по полу, направился в сторону ближайшей бочки, поигрывая монтировкой.

Подобрался к цели вплотную, поддел крышку инструментом, резко нажал. Крышка поддалась легко и, откинув её, я, сложив руки лодочкой, зачерпнул заветную влагу. Винцо оказалось слабеньким и немного кисловатым, но это не важно – бедное горло требовало срочного вливания жидкости. Если бы выбор зависел от меня, я бы ублажил его пивком, но, как говориться, за неимением… Не чай, и на том спасибо.

Вволю напившись, я утёр рот рукавом и громко выдохнул.

– Эй, друг, как ты выбрался? – Донесся из занятой камеры удивлённый возглас. – Слушай, дай попить! Мне кроме дурацкого чая и риса сюда ничего не носят!

Я сочувственно покачал головой.

– Да, от чая ничего хорошего не жди, – подойдя к решётке и тщетно пытаясь разглядеть своего собеседника, протянул я. – За что лямку тянешь, любезный? Спёр чего, али сдушегубствовал?

– Если бы, – вздохнули за решёткой, – за любовь сижу.

– Что, насильник?

– Да какой я тебе насильник?! – Взвился субъект. – Я жертва обстоятельств! Ну, подумаешь, на меня девка здешнего хозяина запала! Я же ничего такого не хотел! Да и не успел, если быть точным! Как через стену перебрался – сразу сцапали, будто ждали!

– И теперь сидишь, значит? – Хмыкнул я.

– Сидеть мне недолго осталось, – обречённо донеслось из камеры. – Обещались на днях меня того…

– Через что?

– Что через что?

– Ну того, через что? Вешать будут или башку рубить?

– Резать.

– Вены?

– Хуже – хозяйство.

– Так тебя кастрировать собрались?!

– Ага. Говорят, блудником меньше будет. – Мрачно усмехнулся заключенный и тут же сорвался на крик:

– А я не блудник! Я просто мимо проходил, а тут эта своими прелестями трясёт да глазки строит! Вот я и повёлся!

– То есть, ты не местный, – заключил я.

– Я путешествую с Великой Миссией! – Высокопарно произнёс узник.

– Представь себе, я тоже, – пробормотал я, после чего запустил руку через решётку, ухватил своего собеседника предположительно за рукав и перетащил прямо сквозь деревянные планки.

Паренёк лет шестнадцати еле удержался на ногах от моего рывка. Его довольно смазливое лицо, с хитрющими узкими зенками и следами недавних побоев, выглядело донельзя ошарашенным. Длинные чёрные волосы были собраны на затылке в растрепавшийся пучок. Одет же он был в тёмно-синий короткий халат с рукавами, перехваченный широким жёлтым поясом, серые мешковатые штаны до колен и популярные здесь деревянные сандалии.

– Ч-что ты сейчас сделал? – Нервно заозиравшись по сторонам, спросил он.

– Ну, ты ведь сам попить просил, а никакой подходящей ёмкости, чтобы её в твою клетку протиснуть я здесь не наблюдаю.

– Да, точно, – с интересом разглядывая меня, кивнул он.

Затем, видимо налюбовавшись моей персоной, он кинулся к бочонку и опустил в него голову. В этой позе он простоял не менее двух минут, и я начал опасаться, не утоп ли он там на радостях, но при моём приближении он вынырнул и громко втянул в себя воздух. Постоял, отдышался, после чего снова повернулся ко мне.

– Ты чародей! – Обвиняюще тыкнув в меня пальцем, произнёс он.

– Что так заметно? – Притворно ужаснулся я.

– Как ты сюда попал? Ведь всем замеченным в чародействе запрещено попирать своими ногами земли Повелителя Драконов!

– Это почему запрещено? – Возмутился я.

– Понятия не имею, – пожал плечами малолетний узник. – Несколько лет назад вышел указ, гласящий, что все чародеи, обнаруженные в Краю Драконов, должны быть схвачены и переданы местным мандаринам.

– Кому-кому? – Переспросил я, полагая, что не расслышал.

– Мандаринам. Это высшие чиновники Повелителя Драконов! И что они с ними делают никому не известно.

Значит, меня схватили, чтобы передать каким-то там мандаринам. Что-то нынешнее путешествие у меня с самого начала не заладилось. Сначала недолёт этот, потом оказывается, что здесь магов не жалуют, причём, как я понял, всех без исключения, вне зависимости от цветовой принадлежности. Эх, дикая страна – дикие нравы!

– А сам то ты, жертва любви, кто будешь?

Прежде чем ответить, паренёк поднял подбородок и расправил плечи. Внушительнее выглядеть он не стал, но представился, видимо, по всем правилам местного этикета:

– Я монах из храма Грозовых Туч Ёсай Цинбо приветствую тебя э-э… чужеземец!

– Эзи. Странник Эзи.

– Необычное у тебя имя. Я на твоём месте не стал бы себя так называть.

– Оно с древнего диалекта переводится как перезрелый плод. – Уловив мой непонимающий взгляд, объяснил Ёсай.

– Действительно? – Недоверчиво хмыкнул я.

На старо луазском, моё сокращённое имя обозначало горе. А полное (Эзенгрин то бишь) – горе врагам моим. У папаши было чудное чувство юмора! Слава предкам, старо луазский вот уже пару тысяч лет, как мёртвый язык.

– Что теперь будем делать? – Спросил монах.

На монаха, как раз, он был похож меньше всего – его роже критически не хватало смирения и одухотворённости.

– А что теперь? – Пожал плечами я. – Я пойду по своим делам, а ты к себе в клетку возвращайся. У тебя, вон, скоро серьёзная операция намечается.

– То есть как? – Опешил Ёсай.

– А в чём дело? – Невинно поинтересовался я. – Ты пить просил? Я тебя напоил? Чего тебе ещё надо?

– Но мой… – Монашек залился румянцем, прикрыв ладонями пах. – Ты не можешь меня здесь оставить!

– Ты думаешь?

– Разумеется! Без меня, у тебя никаких шансов отсюда выбраться!

– Я выбрался из клетки. Остальное – тоже не проблема.

Ёсай ненадолго задумался, а затем на его физиономии появилась плутоватая ухмылка.

– Тебе ведь что-то у нас нужно, не так ли? Думаешь, сможешь спокойно путешествовать по этой земле, не зная местных законов, обычаев и правил?

– Никогда подобной ерундой не интересовался, – усмехнулся я.

Конечно же, я слукавил. Управляя страной такими вещами просто невозможно не интересоваться, но тогда я был как бы по ту сторону всех законов и правил. Сейчас же, проводник из местных мне действительно мог пригодиться.

– Да и какая от тебя может быть польза? Ты же, небось, и страны то не знаешь.

– Это я не знаю?! – Возмутился Ёсай.

– Ну… ты ведь монах. Разве вам не положено сидеть в своём монастыре, молиться и думать о всяком возвышенном?

– Я странствующий монах! Мне положено бродить всюду в поисках Истины! Это моя Великая Миссия!

– Неужели? – Я недоверчиво покосился на потрёпанного паренька. – И что это за Истина?

– Понятия не имею, – пожал плечами тот, – учитель сказал, что когда я её найду, то обязательно узнаю. Да и зачем мне понадобилось бы её искать, если бы она была всем известна?

– Логично. – Согласился я. – Значит, ты хочешь помочь мне в моём поиске?

– Конечно! – Засиял как свежеотчеканенный золотой, Ёсай. – А что ты ищешь? Тоже Истину?

– Нет, это было бы слишком невероятное совпадение. Мне нужно повидать одного местного гуру.

– Я знаю многих гуру! – С энтузиазмом подхватил монашек. – Сам с некоторыми знаком, который тебе нужен?

Похоже, чтобы избежать позорной экзекуции, парень был готов на всё. Ну… если не на всё, то на многое. Что и говорить, причина более чем объективная. Не люблю людей набивающихся в спутники, по каким то своим малопонятным целям. Нет к таким доверия, потому нет и спокойствия – приходится постоянно следить, кабы не отчебучили чего за спиной. А это очень отвлекает от основной задачи!

– Его зовут Сяо.

– Сяо? – Удивлённо переспросил Ёсай и надолго задумался. – Нет, это невозможно, – наконец заявил он, – я кое-что слышал о Сяо, но он фигурировал только в старых легендах! Это не настоящий человек, а всего лишь миф!