Художник иллюстраций: Ника Родионова

Дизайн эмблемы: Валерия Симашко, Илья Федулов

Обложка и титульная иллюстрация: Илья Федулов

Редактор: Никита Крутов

В 300 километрах от Хабаровска на 429 тысячах гектаров раскинулся национальный парк “Анюйский”. Он находится на западном склоне центрального Сихотэ-Алиня в бассейне реки Анюй – крупного правого притока Амура.

Анюйский национальный парк – один из самых масштабных массивов девственного кедрово-широколиственного леса. Здесь обитают 300 видов позвоночных животных, из них около 60 видов млекопитающих, 40 видов рыб и более 200 видов птиц, более 500 видов растений. В этих местах встречаются такие крупные хищники, как гималайский и бурый медведи, кабаны, изюбри, рыбный филин, утка-мандаринка, амурский полоз и многие другие.

А еще это очень живописное, величественное и фантастически красивое место. Природа здесь сурова и одновременно прекрасна. Сказочной красоты и монументальности здешним видам добавляют Анюйские столбы, или скалы Надге. Китайцы называли их Ли-чжэн-цзы, или “жилище летающих людей”. Причудливой формы скалистые останцы напоминают остовы древних замков.

Впервые скалы Надге описал известный исследователь бескрайних дальневосточных просторов, известный русский путешественник, ученый и писатель Владимир Арсеньев более ста лет назад. Вот что он написал о них в своей книге “В горах Сихотэ-Алиня”:

“Эта часть Анюя очень живописна. Горные хребты, окаймляющие долину, увенчаны причудливыми скалами, издали похожими на руины древних замков с башнями и бойницами. Местные жители называют их шаманскими камнями и говорят, что в давние времена здесь жили крылатые люди”.

Тогда чтобы добраться до скал, требовалось несколько дней изнурительного пути. В наши дни неподалеку от величественных природных столбов проходит федеральная трасса Лидога-Ванино, и от проезжающих мимо машин каменные исполины отделяет лишь стремительный Анюй.

Еще мне удалось найти красивую и трагичную удэгейскую легенду об этих удивительных скалах:

“В очень давние времена жила на Анюе Надге со своим мужем. Он был сильным и удачливым охотником, и в их юрте всегда было много мяса. Они любили друг друга. Но однажды началась большая война, и ее муж ушел на юг защищать свой край. Прошла зима, лето, и еще зима и лето, а он все не возвращался. Тогда Надге поднялась на высокий обрывистый берег Анюя и стала смотреть в ту сторону, откуда должен был вернуться ее муж. Она ждала его. И так долго ждала, что превратилась в камень. Вот с тех пор и стали называть ее именем эти скалистые обрывы”.

Именно здесь, среди бескрайних лесов и могучих и таинственных скал Надге, разворачивается эта история.

Вставать не хотелось – сладкий сон окутывал меня теплым одеялом грез. Тело давно согрелось под плотными слоями одежды… Что, одежды?!

Я с трудом разлепил тяжелые веки и увидел перед собой колышущиеся стебли желтоватой травы. Значит я все-таки не дома. Жаль, а так хотелось лежать сейчас в уютной кровати, а не здесь – на холодном и крутом берегу Анюя.

С сожалением вздохнув, заставил себя подняться с примятой травы и смахнуть остатки сна. Иней растаял, значит потеплело. Первым делом я осмотрелся: по правую руку от меня – густой лес, слева – бурная и извилистая река Анюй. Живописная картина, любуйся не хочу, если б не обстоятельства.

Меня больше всего интересовало противоположное побережье – там была такая близкая и одновременно далекая федеральная трасса – вот куда мне нужно добраться! Расстояние метров 100 от силы, но попробуй их пересечь.

На дороге не было видно машин – время-то раннее. Сколько сейчас времени я не знал – телефон давно разрядился, другой техники с собой у меня не было. Судя по положению солнца – 8-9 утра. Впереди у меня еще целый день, чтобы дойти до троса и перебраться по нему на тот берег. А там уже легко – выйти на обочину и поймать попутку до города.

Держа эту мысль в голове, я немного приободрился. Первым делом решил немного размяться и отпить из фляги прохладной воды, набранной вчера в ручье – спасибо ему! Есть не очень пока хотелось – в сумке-холодильнике есть немного хлеба и пачка “Доширака”, зеленого. Только как его заварить без кипятка? Спички, котелок – все осталось в лагере. Эх, как же глупо! Ну, что теперь поделать – надо выбираться. И чем скорее, тем лучше. Всевозможные мрачные мысли я убрал на самую дальнюю полку воображаемого шкафа.

Перед тем, как двинуться в путь, я поднял с земли толстую палку, служившую мне тростью и возможно – оружием. Еще вчера она была маленькой елочкой. Жалко ее конечно, но что делать – лес большой, от одной сломанной елочки он не пострадает. Без такой трости пробираться через колючий кустарник, растущий вдоль почти всего обрывистого побережья было намного сложнее и даже опаснее. А так, с палкой в руке чувствуешь себя увереннее. Ничего другого с собой у меня не было.

И вот, выставив импровизированный посох перед собой, освобождая себе им дорогу, я двинулся в путь, словно одинокий пилигрим Соломон Кейн – персонаж рассказов Роберта Говарда – один из любимых моих выдуманных героев. Он всегда странствовал в одиночку и ничего не боялся. Мне бы его выдержку и смелость. Хотя, я тоже вполне неплох – не каждый выдержит ночевку в лесу в середине октября. Эх, а мог бы сейчас быть уже давно дома, точнее – на работе. Интересно, меня уже хватились там? Начались поиски или нет? Что думают родные, сильно ли переживают? Так много вопросов на которые нет ответов.

А ведь всего пару дней назад мое утро начиналось совсем иначе.

Я проснулся от того, что на лицо что-то капало сверху. Еще не открыв глаза, подумал. – “Дождь, что ли? По прогнозу же быть не должно!” Разлепив веки, я увидел над собой синеву внутренней части двухместной палатки, в которой я разместился на ночлег в теплом спальнике на минус двадцать.

“Кап-кап” – вода капельками просачивалась сквозь натянутую ткань и падала вниз, прямо на спальники и все, что было внутри. Я встрепенулся и вытянул правую руку из спальника и поелозил ладонью по палатке. Вся поверхность была мокрой. Спальник снаружи тоже влажный. Остальные вещи оказались посуше. Я осмотрелся. Сосед по палатке уже проснулся и вышел на улицу. Мешок был скомкан в кучу.

“Пора и мне выбраться наружу”, – подумал я и, открыв клапан, вылез наполовину из палатки. Внутрь сразу же проникла утренняя лесная прохлада и все ее запахи.

Я вдохнул полной грудью и потянулся за ботинками. Они стояли рядом с палаткой и были немного влажными из-за выпавшей росы. Обув их, выбрался на улицу. Едва я пересек тонкую границу крохотного палаточного мирка, как оказался в обширном лесу, похожем на сказочный: корни вились прямо по земле, создавая при этом причудливые сплетения узоров, а мощные и прямые кедровые стволы с раскидистыми ветвями устремлялись ввысь, закрывая собой небо. Лес наполняли всевозможные звуки – от пения птиц до журчания реки неподалеку. Я вдохнул полной грудью кедровые ароматы. Хорошо!