Метро Нью-Йорка – это скорее катакомбы, нежели современное транспортное сооружение. Услугами метро пользуются низкооплачиваемые рабочие, мелкие служащие, многие студенты, то есть те слои населения города-гиганта, у которых слишком мал доход. Метро перевозит огромное количество пассажиров. Оно охватывает многие районы большого города.
В метро накапливается грязь на стенах, колоннах и потолках станций. Едва освещенное метро напоминает заброшенную шахту. Даже реклама несет здесь следы заброшенности. Стоит ли тратить деньги на рекламу там и для тех, кто едва сводит концы с концами! Трудно найти более невзрачное место в Нью-Йорке, чем метро. Здесь действует принцип: если доход можно получить без лишних хлопот и затрат, то зачем же нести расходы?
Нужно удивляться, что столь предусмотрительные и практичные американцы не справляются с самыми обычными и простыми задачами, если это касается общественного дела, когда оно не сулит прибыли. В 1959 г. приходилось наблюдать, как в результате грозы и ливня значительная часть Нью-Йорка лишилась электрической энергии, а служба эксплуатации городских электростанций оказалась совершенно беспомощной. Резервные кабели были неисправны. Персонал оказался неподготовленным к быстрому преодолению аварии. В течение нескольких часов целые городские районы были погружены во мрак, а лифты, и грузовые и пассажирские, перестали работать. В магазинах моментально раскупили свечи и карманные фонари.
То же повторилось в ноябре 1965 г., но в несравненно большем масштабе. 40 млн. людей, проживающих в нескольких штатах, лишились электричества, воды, транспорта. Понадобилось много времени, чтобы ликвидировать эту крупнейшую аварию. Частнокапиталистическая собственность на электростанции, отсутствие надлежащего ухода за оборудованием (ради увеличения прибыли) в условиях капиталистической Америки приводят к таким серьезным авариям.
В Большом (с пригородами) Нью-Йорке живет около 11 млн. человек и миллионы собак. Каждый день собачка ведет обычно свою хозяйку, реже хозяина, на прогулку. Говорят, что собак держат для того, чтобы они, не принимая во внимание самых уважительных причин, в том числе и лень, прогуливали своих хозяев на «свежем воздухе». Но этот воздух насыщен запахом газов отработанного первоклассного этилированного бензина и особенно дизельного топлива.
Город Нью-Йорк занимает огромную площадь. На каждый квадратный километр здесь за год выбрасывается около 360 т сажи.
И в других крупных городах, жизнь которых мне пришлось наблюдать, – Чикаго, Кливленде, Филадельфии, Лос-Анжелесе, Балтиморе, Бостоне, Оклахома-Сити, Цинциннати, Миннеаполисе и др. – чистота поддерживается плохо. Улицы убираются редко и неважно. Исключение представляет, может быть, Вашингтон. В Вашингтоне не встретишь домов, имеющих высоту более здания Капитолия, в котором заседают сенат и палата представителей США. Город весь в зелени и достаточно благоустроен. Но везде натыкаешься на брошенные на улицах газеты, остатки упаковки и пр. Слишком велика привычка американцев бросать все, что ему не нужно, куда попало.
Неоднократно бывая нa Бродвее, самой длинной и многолюдной улице Нью-Йорка, мне ни разу не приходилось видеть ее по-настоящему убранной. Всюду и всегда на улице валяются обрывки газет и журналов, остатки старой упаковочной бумаги и картона, консервные банки, бутылки, старые ботинки, остатки мебели, изодранные диваны и матрацы, обрывки веревок, куски полиэтиленовой пленки, груды коробок из-под сигарет, использованные бумажные стаканчики и просто всякая дрянь, вплоть до дохлых кошек. Сильный ветер поднимает тучи газетных лоскутов, нередко выше двадцатого этажа.
Чтобы избавиться от изношенного домашнего скарба, житель Нью-Йорка, если он не имеет возможности заплатить за услугу по уборке хлама, должен обладать немалой изобретательностью. С наступлением глубокой ночи, когда город спит, громоздкую рухлядь выбрасывают под чужие окна. Затем она долго «украшает» улицы в ожидании прихода городской уборочной машины.
Зато в своих служебных помещениях и предприятиях любая компания поддерживает идеальную чистоту. Администрация компании знает, что это способствует получению прибыли.
Промышленность также имеет разительные контрасты. С одной стороны, предприятия с гигантской потенциальной производственной мощностью, а с другой – значительное ее недоиспользование из-за частого отсутствия заказов.
В 1957–1959 гг. встречались предприятия, имевшие загрузку, едва достигавшую 10–15 % их мощности. Значительное количество заводов используют мощности на 40–60 %.
Кто не слыхал про мощную американскую индустрию, ее прекрасную организацию и высокую производительность труда! Всему миру известна металлургия, машиностроение, радиоэлектроника, химия и многое другое, что создано в США руками рабочих, инженеров и что в большинстве случаев может служить в техническом отношении образцом для других стран. Но как используется, например, металлургическая промышленность? Производственная мощность по выплавке стали нередко используется на 60–65 %. Но несмотря на это, мощности металлургической промышленности наращиваются, особенно прокатных станов. Даже в такой отрасли производства, как выплавка алюминия, потребность в котором все время растет, производственные мощности используются лишь на 87 %. При этом считается, что для США это вполне удовлетворительно. Работая в промышленности нашей страны, участвуя вместе со всеми советскими людьми в создании новых заводов, цехов, участков, больших и маленьких, радуясь их рождению, я здесь, в США, никак не мог спокойно смотреть на бездыханные громады доменных печей, ржавеющие в бездействии суда и корабельные доки, косяки металлорежущих станков, заброшенные причальные устройства, выключенные электропечи.
Одно дело слушать или читать о неиспользованных мощностях промышленности или транспорта, размышлять или анализировать цифры на ту же тему, а другое – видеть, ощущать это в натуре. Невольно поражаешься «недальновидности» людей, умудренных опытом, которые не могут спланировать своих действий. Однако дело тут не в глупости отдельных деятелей капиталистического общества. Американские капиталисты – не редко люди весьма умные и практичные. Но сама система капиталистического хозяйства, где регулятором являются рынок с его игрой спроса и предложения, стихийная погоня за прибылью, за личной наживой, за долларом, обрекает экономику страны на шараханье от бума и азарта подъема к спадам и застоям, к кризисам перепроизводства.
Несоответствие между мощностями и их использованием пришлось наблюдать на таком предприятии, как например, фирма «Булова». Здесь производятся часы. Во время нашего посещения этот завод почти не работал. Хорошее оборудование, прекрасная планировка предприятия напоминали «спящую красавицу». Владельцы принимают различные меры: организуют производство авиационных приборов, пытаются найти заказы на изготовление медицинских инструментов и пр. Они тщательно готовятся к грядущему увеличению спроса на часы, организуют блестящую рекламу не только внутри страны, но и за границей. Фирма придумывает различные модные формы часов, готовит производство новых типов часов, но результат все тот же – плохое использование мощностей. Временами сбыт увеличивается, администрация немедленно вкладывает средства в расширение производства. Но через некоторое время оживление сменяется спадом и предприятие вновь испытывает хроническую недогрузку.
Среди множества различных американских пред приятий есть большие и маленькие, первоклассные с современным оборудованием и карликовые заводики с устаревшей техникой. Вот, например, в городе Провиденс наряду с огромными первоклассными предприятиями существует крохотная фабричонка, где работают всего несколько человек. Здесь делают шерстяной трикотаж таких рисунков и текстуры, которые не делаются при массовом производстве. Сбыт хотя и небольшой, но вполне достаточен для существования этой полукустарной мастерской, специализирующейся на определенных товарах, выработка которых на крупном предприятии не всегда выгодна.
