Мавна похлопала себя по щекам, чтобы они стали хоть чуточку румянее, и натянула на лицо вымученную улыбку. Нужно продать скорее всю свежую выпечку, чтобы успеть приготовить новую для торга.

Шагнув из сеней на открытое крылечко, Мавна обомлела. Перед лавкой выстроились сплошь парни, и лишь несколько стариков, сбившись в кучку, неодобрительно зыркали на шумную молодёжь.

При виде Мавны голоса притихли.

– Чего замолчали? – рыкнул Илар, с грохотом поставив поднос со сдобными венками. Несколько колотых орешков осыпались на пол.

– На сестрицу твою залюбовались! – нагло ответил долговязый рыжий Гард, самодовольно ухмыляясь. Раздался гогот, кто-то даже присвистнул.

Мавна замерла, как белка на ветке. Первое, что ей захотелось, – это юркнуть обратно в избу, спрятаться от глаз и переждать, пока сердце не уймётся. Щёки сами собой стали горячими и, конечно, красными.

– Так покупай караваи и любуйся исподтишка, – буркнул Илар, и Мавне показалось, что его голос прозвучал чуть мягче.

– Гард просто хочет проверить, правда ли то, что к ней ночью нежак приходил, – выкрикнул с дальнего ряда Мальвал. Смешки сразу стихли, у лавки повисло напряжённое молчание.

Мавна вскинула руки к груди и уцепилась пальцами за бахромчатые завязки, спускающиеся с воротника рубахи. Сердце заколотилось как бешеное, захотелось скрыться с глаз, но ноги не слушались, будто приросли к полу. Айна ускользнула, кинув последний любопытный взгляд на собравшихся парней, а лицо брата медленно и страшно побледнело. Он стиснул челюсти так, что заиграли желваки. Взгляд померк, остекленел, пальцы сжались в кулаки. Мавну замутило: ничего хорошего эти перемены не предвещали.

– Нежак? – хрипло переспросил Илар, спускаясь по ступеням к парням.

– Ну так… – Мальвал сразу растерял половину своего запала, заёрзал, но ему не дали отступить, подтолкнули в спину.

– Нежак был, Мальвал говорит! Венок её поймал. Или чем другим приманила? Теперь все болотники жениться сбегутся!

Илар напрягся, собрался в комок, а через мгновение в один прыжок кинулся на Мальвала и размашистым ударом в челюсть повалил того с ног.

Мавна прижала ладонь ко рту. Крика и так не получилось, только сдавленный писк: она давно разучилась кричать, а иногда ей казалось, что никогда и не умела.

Парни бросились разнимать: схватили Илара за плечи, но он с таким лютым остервенением вбивал Мальвала в грязь, что вытоптанная земля у хлебной лавки уже окропилась кровью. Мальвал хрипел, сучил ногами, рвал рубашку на Иларе, но тот будто озверел, и даже трое смельчаков не могли оттащить его.

– Илар, – осторожно позвала Мавна. Наконец-то она смогла пошевелиться, будто вид крови и разъярившегося брата смог её растормошить. – Илар! Прекрати. Не надо. Они же шутят!

Брат перестал колотить Мальвала. Парень стремительно вскочил на ноги и, сплюнув на землю сгусток крови, в котором почти наверняка был зуб, ядовито процедил:

– Урод ненормальный.

– Кто ещё? – выкрикнул Илар, сжимая окровавленные кулаки. – Ну?

Старики, недовольно поджав губы, двинулись прочь от лавки. Мавна взмолилась, чуть не плача:

– Илар, миленький, успокойся! Всех нам распугаешь. Кому караваи продавать?

Брат быстро обернулся, смерив Мавну презрительным острым взглядом, и вновь повернулся к парням, которые продолжали насторожённо стоять, будто всем было просто любопытно поглазеть, что будет дальше.

– Что ещё скажете? – Илар с вызовом вскинул подбородок.

– Так правда кто-то нежака видел, – буркнул Гард. – С венком. Чем это твоя Мавна его привлекла? А с деревенскими парнями не гуляет, всё нос воротит.

– Ничего я не… – ахнула Мавна и залилась краской.

Илар вновь на неё обернулся:

– Иди в дом.

Уходить Мавне теперь не хотелось: при ней Илар хоть как-то держит себя в руках, а стоит ей уйти, как бросится цепным псом. Мало того, если сильно кого-то изобьёт, но так ведь и собралось тут полдеревни, как бы его самого не покалечили. Мать этого точно не переживёт. Да и сама Мавна тоже.

– Я-то пару раз пытался с ней договориться, – обиженно прищёлкнул языком Алтей, высокий кудлатый парень. – Сестрица твоя красива, но как ни подойдёшь – она ни жива ни мертва.

В горле у Мавны стало горячо и сухо. Алтей и правда часто приходил за хлебом и караваями, заводил с ней отвлечённые разговоры, но разве можно было догадаться, что он не просто языком чешет, а приходит как парень к девушке… Мавне он никогда не нравился. Да и другие тоже. Выросли высоченные, мосластые и широкоплечие, а ума так и не нажили: как были мальчишками, так и остались.

Илар сжимал и разжимал кулаки, его ноздри раздувались, как у быка. Мавне было страшно: за брата, за этих глупых деревенских парней, за себя… И за мать, которой непременно расскажут, о чём толковали утром у лавки – о родной дочери. И о каком-то нежаке, которого она видеть не видела.

Или всё-таки видела?

Кто-то заметил её с незнакомым парнем, ясное дело. Но что за разговоры про нежить? Где это видано, чтобы нежак разговаривал с человеком? Да ещё и в белёсых сумерках Русальей ночи, когда все без страха могут выходить за околицу и гулять допоздна. Нет, тот вчерашний незнакомец совсем не походил на упыря, так, обычный тощий мальчишка. Кто-то наверняка даже назвал бы его симпатичным. Но спутать его с нежаком… Кому такое вообще могло прийти в голову?! Разве что сослепу. Или кто-то захотел ей, Мавне, насолить и распустить о ней слухи?

– Идём в дом, – процедил Илар сквозь зубы, резко развернувшись.

– Ч-что?

В несколько шагов подойдя к Мавне, он больно ухватил её за запястье и потащил в сени. Беспомощно обернувшись, Мавна увидела только, что деревенские, не дождавшись больше ничего интересного, начали разочарованно расходиться.

Дверь захлопнулась за спиной. После яркого дневного света в полумраке сеней ничего нельзя было разглядеть, но Мавна слышала, как тяжело дышит Илар.

– Больно, – шикнула она.

Илар отпустил её запястье.

– Это правда? – спросил он.

– Ты о чём? Что ты на меня набросился?

Илар рыкнул и ударил кулаком в стену.

– Не прикидывайся! О нежаке. Правда? Ты видела кого-то за деревней? И говорила с ним?

Мавна издала сдавленный смешок:

– Ты глупец, если так думаешь, Илар.

– Моя сестра даёт поводы для пересудов. Что я должен думать?

– Хотя бы мог не верить первым встречным. – Мавна обиженно скрестила руки на груди и привалилась спиной к стене. Наедине с Иларом ей было куда спокойнее. Конечно, брат ярился, но ей он всё равно ничего не смог бы сделать. Только не ей.

– Они не первые встречные. Я знаю их много лет. Да и ты тоже.

– Что с того? Все любят почесать языками.

Илар шагнул к Мавне так, что едва не столкнулся с ней, и навис, всматриваясь в веснушчатое, побледневшее лицо сестры. Мавна сглотнула, но продолжила упрямо смотреть на Илара.

Он заскрежетал зубами и отвернулся.

– Не веришь мне? Вот так сразу и готов прислушаться к ерунде? Подумай лучше сам, откуда тут нежаки? Да и… Я бы сразу убежала, если бы увидела хоть одного. Они ведь страшилища. И говорить не умеют. Это глупости, Илар.

Мавна протянула руку и осторожно стиснула запястье Илара. Тот прерывисто вздохнул и прижал ладонь к глазам. На костяшках виднелась засохшая кровь Мальвала.

– Ладно… Ладно, хорошо. Ты права. Нежака не спутаешь с человеком. Наверное, кто-то вчера выпил лишнего на празднике, вот и привиделось.

Мавна слабо улыбнулась. Ей было неприятно думать, что брат с такой лёгкостью принял на веру небылицу о ней и нежаке. По коже пробежали мурашки: кому такое вообще могло прийти в голову? Какая нелепая, злая шутка.

– Иди помоги Айне напечь караваев на торг. Я постою в лавке, – буркнул Илар и оставил Мавну в сенях одну. Она заметила, что уши брата стали алыми – не то от злости, не то от смущения.

Едва рассвело, ко двору заехал Греней. Мавна помнила его ещё худым и безусым – лет так пятнадцать назад бортник качал её на коленках, а десятилетний Илар бегал показывать ему фигурки, которые пытался мастерить из глины и палок. Сын Гренея, Касек, был на пару лет старше и презрительно фыркал, глядя на поделки Илара.