– Доброе утро. – Варде не улыбнулся, просто подошёл и впился в Мавну бледно-зелёными глазами. – Ты не пострадала?

«Я страдала, когда пыталась вытащить обезумевшую мать из тумана, кишащего упырями», – хотелось ей ответить, но тут встряла Купава:

– Она была за околицей, но цела, как видишь.

Варде на миг потемнел лицом.

– За околицей, говоришь? Мавна, это правда?

Мавна неопределённо повела плечами:

– Не хочу об этом говорить. Кто-то слишком много болтает. Ну а ты… Как сам?

Она спросила это больше из вежливости. Мавна так устала, что ей не было никакого дела до Варде. Но кое-что она всё-таки приметила: раз Варде работал вместе с деревенскими парнями, то, выходит, и правда приходился родственником кому-то из них. А ещё она разглядела шкурку, которая в самом деле висела у него у пояса. В блёклом свете утра можно было рассмотреть и плоские высохшие лапки, и тёмные крапинки на лягушачьей спине.

– Всё хорошо. И… если ты тоже в порядке, я пойду. Нужно чинить ограду.

Варде чуть согнулся в нелепом полупоклоне и зашагал прочь, к воротам. Мавна проводила его взглядом, а Купава задумчиво протянула:

– Нет, ну какой-то он всё-таки чудной. То хвостом вился, то прочь побежал.

Мавна цокнула языком:

– Да посмотрите на неё! Половина деревни разрушена, ограды нет, а она всё о свиданиях думает.

Вдруг кто-то из парней закричал:

– Это он! Нежак! Снова к ней приходил!

Мавна видела, как бросают вёдра и долота, как поворачиваются к ней и смотрят, хмуря лбы. Всё это, казалось ей, происходило медленно, как в дурном сне.

– Держи нежака!

Деревня забурлила, зашумела. Где-то недалеко завизжала женщина, будто улицу снова заполнили упыри, но нет же, никто не приходил с болот, никто не свистел страшным свистом, а тела убитых упырей лежали уродливыми грудами плоти.

Мавна почувствовала, как её ноги слабеют.

– Ишь, подруга, ты чего удумала? – Купава подхватила её за локти. – Что за ерунду они мелят? Эй, вы! Хватит сплетни разводить! Нечего тут! Делом займитесь!

– Давай уйдём, пожалуйста, – шепнула Мавна. – Не хватало ещё, чтобы Илар услышал.

– Да уж. – Купава быстро обернулась по сторонам и, пока их не окружили, поволокла Мавну за церковь.

– Это они про Варде, точно ведь?

– Ну не про меня же, – буркнула Купава. – Боишься за него?

– Я не понимаю, – призналась Мавна и остановилась. За ними вроде бы не гнались, но отчётливо слышался топот по направлению к бывшим воротам – как раз там, куда ушёл Варде. – С чего они это взяли? Из-за шкурки этой? Надо честно спросить. Чтобы не ходили всякие слухи. Я не хочу слухов.

– Ясное дело, не хочешь. Спросишь, когда все успокоятся. Нам ещё решать, как ночевать без ограды, забыла?

Снова послышались голоса. Тут, на заднем дворе, не было видно, что стряслось, но Мавна расслышала:

– Сбежал!

– Как сквозь землю провалился, нежак проклятый…

– Повадился к девкам нашим хаживать!

Мавна осторожно выглянула из-за угла. Парни возвращались, некоторые озирались по сторонам, будто ждали, что Варде выскочит на них из-за любой избы.

– Нет уж, я так всё-таки не могу…

– Куда?!

Купава потянулась, чтобы схватить Мавну за локоть, но та уже вышла на улицу.

– Если вы считаете, что это я привела нежака в деревню, то скажите мне это в лицо, – твёрдо проговорила она и скрестила руки на груди.

Сердце стучало быстро-быстро, к щекам от волнения прилила кровь.

Парни дружно повернулись к Мавне. Видок у них был неважный: у кого-то на одежде сажа, у иных и кровь. Мальвал смотрел на неё злее всех, но смягчился, когда к Мавне вышла Купава.

– Это Вейка сказал первый, – с неохотой бросил Мальвал. – Пришёл к нам и говорит: «Мавна опять с нежаком милуется».

Парни закивали. Алтей досадливо сплюнул на землю, и Мавна вновь вспомнила, что он, оказывается, пытался добиться её внимания.

– И вы Вейке поверили? – фыркнула Купава. – Он же дурачок! И всё равно с этим «нежаком» избу тушили.

– Так не знали мы, как он выглядит! А тут Вейка пришёл и как заголосит.

– И вы дурачьё. – Купава вышла вперёд Мавны, чтобы заслонить собой подругу. – Хуже баб говорливых! Поверили в глупую сплетню. Стал бы нежак ходить при свете, да ещё и помогать людям? Он бы упырём обернулся и пожрал бы вас всех.

Она красноречиво кивнула на мёртвого упыря, пронзённого стрелой.

Парни замолчали. Алтей задумчиво тёр острый подбородок, Мальвал не сводил хмурого взгляда с Купавы. Мавна молилась, чтобы Илар их не увидел, а то снова бросится в драку, а сейчас, когда все вымотанные и напряжённые, драки никому не нужны.

– Нужно поговорить с Вейкой, – выдавила Мавна. Слова давались ей с трудом, ноги привычно сковало тяжестью.

– Зачем он тебе?

– Про нежака спросить, зачем ещё. С чего-то он ведь это придумал…

Купава понятливо кивнула и крикнула парням:

– Вейку нам приведите, бестолочи!

Мальвал тут же подвинул плечом Алтея и пошёл куда-то за избу. Купава удовлетворённо вздохнула.

– Вот и научим его не трепаться.

Мавна не заметила, как перед ними появился староста Бредей: широченный, с окладистой каштановой бородой с проседью, уже пожилой, но с горделивой осанкой и глубоким грохочущим голосом.

– Поди в церковь, Мавна, – мягко велел он, но таким тоном, что никому не пришло бы в голову ослушаться. – А вы, парни, займитесь-ка делом.

Алтей вновь потёр подбородок, украдкой бросил взгляд на Мавну, и парни, тихонько ворча, начали расходиться. Бредей подождал немного и положил тяжёлую ладонь Мавне на плечо.

– Лучше обожди в церкви. Мы с тобой всё обсудим. Но людям на глаза не попадайся: видишь, треплют уже всякое.

Мавна беспомощно закивала, до боли прикусив губу.

– Вот и славно, – удовлетворённо буркнул Бредей.

– Погодите, – вмешалась Купава. – Её же не будут судить?

Бредей собрался было уходить, но замер вполоборота.

– Судить? – намозоленные пальцы нырнули под бороду. – Погоди стращать подругу, она и так ни жива ни мертва. Всему своё время.

Он зашагал быстро, будто боялся, что Купава его догонит, и на ходу начал раздавать приказы.

– Мавна, прости! – Купава отвела её в церковь, закрыв за ними тяжёлые двери. Её голос казался здесь звонче, чем обычно: отражался от каменных полов и стен, привыкших к тишине. – Я такая дурочка. Брякнула про этот суд. Не бери в голову, конечно же. Не будет никакого суда. Сейчас бы всех судить из-за того, что идиоту Вейке что-то там померещилось.

Она усадила Мавну на скамейку, и только сейчас Мавна начала выходить из оцепенения.

Снова крики о нежаке.

Староста.

Суд…

И Варде, за которым наверняка теперь будет охотиться половина деревни.

– Нужно будет найти Варде, – выдавила она. Купава держала её за руку, заглядывая в лицо. – Зря мы сразу у него всё не спросили. И зря он ушёл. Сказал бы Вейке, что, когда кажется, нужно нырять в колодец.

– Спросим. Неужели ты думаешь, что кто-то поверит Вейке? – Купава презрительно фыркнула. – Да ни за что. Всё будет хорошо, вот увидишь. Я посижу с тобой?

Мавна поджала губы и кивнула. Духовник поджигал свечи у алтарей – загорались огоньки в полумраке, и только по тому, какими размытыми они казались, Мавна поняла, что её глаза мокрые от слёз.

– Что с нами будет? – тихо спросила она. – Что дальше?

Купава присела на скамью, поближе к Мавне.

– Ограду починят. Пожарища уберут. Всё будет как прежде.

– Быстро не починят. Нужны брёвна. Как мы будем ночевать без ограды?

Купава пожала плечами и принялась ковырять края ногтей. Мавна легонько стукнула её по рукам – прекрати, мол.

– Парни пойдут валить лес. Будут брёвна. Они не позволят нам ночевать с упырями под окнами.

– Болота кругом. Вдруг кто-то погибнет?

– Всякое может быть. Но давай хотя бы верить, ладно?

Мавна стиснула ткань платья. Верить – вот то немногое, что она могла сейчас сделать. Верить, что ночь пройдёт спокойно. Верить, что её не будут судить. Верить, что Варде – обычный парень. Верить, что Раско жив.