Вплоть до 1812 года Англия не оставляла попыток втянуть Черногорию в войну против Наполеона. Однако ни угрозы, ни посулы не оказали никакого влияния на позицию свт. Петра Цетинского. Его ответ был всегда лаконичным: «Мы не можем ничего сделать без указаний русского двора».

Указание из Петербурга начать войну против Наполеона поступило в 1813 году. Осенью этого года черногорцы спустились с гор, и без особого труда заняли приморские города. Но как и ранее, менее чем через год они вынуждены были оставить Бока-Которские города.

По условиям Парижского мира Бока-Которский залив перешел к Австрии. Владыка Петр направил в Париж, где находилась русская армия, к царю Александру I своего посланника, царь с сильной задержкой ответил Владыке, что в силу общих интересов черногорцы не должны чинить никаких препятствий австрийцам, когда те будут занимать приморские города, и обязаны вернуться в свои земли. Владыка возлагал еще надежды на Венский конгресс 1815 года, но на нем не было вообще и речи о Черногории.

В 1820 году вновь обострились Черногорско-турецкие отношения. Боснийский визирь собрал огромное войско для покорения черногорско-герцеговинских племен: дробнеков, морачу и равца. Турки дошли до области Верхняя Морача, сожгли и разграбили ее. Но во время возвращения, черногорцы дождались врага и разгромили его. Известен такой факт. Во время этого боя монах Георгий (Вуяцинович) из монастыря Острог взял в плен турка, привел его в монастырь и окрестил в Православную веру.

Последние годы жизни Владыка Петр положил много труда на организацию внутренней жизни черногорцев. До восшествия владыки на митрополичий престол черногорцы не имели записанных законов, не имели судов. В стране была широко распространенна кровавая месть. К концу правления Владыки Петра у Черногории появились писаные законы, некое подобие судов. Таким образом была заложена правовая основа Черногорского государства.

Черногория

У каждого русского, который так или иначе связан с Сербией, есть свой серб. Есть или был тот человек, с которым свела судьба или что-то зависело в жизни, пришла нежданная помощь в очень нужный момент или установилась тесная душевная связь, открылось что-то очень важное, то от чего порой меняется вся жизнь. Бывает и так, что таких людей мы русские среди сербов встречаем не одного, а много, в этом смысле везёт постоянно.

Самое яркое впечатление на меня произвела встреча моей матери с сербской женщиной по имени Благица, фамилии которой я никогда не знал.

Это случилось в 1994 году. Тогда после ранения я находился в санатории рядом с городом Вышеградом в Сербской Боснии, а Людмила Константиновна Богословская, мать погибшего добровольца Константина, занималась организацией первой поездки семей погибших добровольцев в Республику Сербскую. Поехать предложили и моей маме, так как я имел тяжелое ранение. Мама с сестрой в то время переезжали из Казахстана в Россию, поэтому она не смогла поехать с основной группой. В 1994 году Союзная Республика Югославия, так тогда назывался союз Сербии и Черногории, находилась под жесточайшими международными санкциями. Авиасообщение с другими странами было полностью запрещено. В связи с этим авиасообщение с сербской столицей осуществлялось через румынский город Темишоара, из которого пассажиры добирались до Белграда на автобусах. Вот таким не простым путём моей маме пришлось добираться в Сербию. Но на этом сложности для моей мамы, Марии Тимофеевны Кравченко, только начинались.

По прибытии в Белград она должна была самостоятельно найти меня. Предполагалось, что я нахожусь на лечении в югославской Военно-медицинской академии, на самом деле, я уже несколько месяцев как выписался из этой замечательной лечебницы. При этом мама конечно не знала сербский язык, у неё не было никаких вариантов с ночлегом в Белграде и, вообще, она первый раз выехала за границу. Одним словом ситуация была самая неблагоприятная для возможной нашей встречи, тем более что я находился на просторах сербской Боснии.

И, несмотря на все эти неблагоприятные факторы, наша встреча все же состоялась, благодаря сербской женщине с удивительным древним славянским именем Благица. В самолёте мама удивительным образом познакомилась с ней и рассказала свою историю. Благица взяла попечение над моей мамой от самой Темишоары, пригласила к себе в гости, поселила у себя, взяла на себя труды по моим поискам, и поиски эти увенчались успехом. Все сложилось так благоприятно, что мама моя приехала ко мне в санаторий в Вышеграде, где я проходил реабилитацию после ранения.

Подобных историй я слышал великое множество и слышу по сей день. И случаются они не только с военными событиями. Слышу я их и не перестаю удивляться, ибо каждая из них необычна и трогательна.

Наверное, я бы никогда не стал описывать историю поездки моей матери в Сербию, если бы не печальное известие о скоропостижной кончине моего сербского друга Желько Джида. Именно об этом человеке мне хотелось рассказать, как еЩё один красноречивый пример наших с сербами удивительно необъяснимых таинственных связей.

Сербское имя Желько возникло от прилагательного «желанный». Обычай придумывать имена от прилагательных древний, у сербов задержался дольше, чем у русских. Сейчас сербы почти не создают имен, они используют уже ранее придуманные. Например, красивое имя Милица происходит от прилагательного милая. Одним словом, у Желько было типичное сербское имя, чего не скажешь о его фамилии.

Сразу оговорюсь, что к евреям ни Желько ни его фамилия отношения не имеют. Слово «джида» арабского происхождения и означает копьё. Почему же у серба православного славянского оказалась такое странное прозвище? Очевидно это следствие много векового турецкого ига.

Турецкие завоеватели, переписывая сербов, давали им обидные, унизительные, насмешливые имена. Например, сербская фамилия Буха означает блоха. Джида, прозвище иного рода, вероятно предок Желько отличился в войске султана.

Род Желько происходит из места Борики, это когда-то большое село, было знаменито на всю старую Югославию. Здесь разводили породистых арабских скакунов и в 1980 –х годах самая известная югославская рок-группа «Биело дугме» устраивала рок концерты под открытым небом.

Родился Желько уже в городе Пале, который уютно расположился у подножия двух больших гор – Яхорины и Романии. В городе Пале во время Сараевской олимпиады 1994 года находилась олимпийская деревня, а во время войны 1992—1995 годов резиденция президента Республики Сербской Радована Караджича.

Отец и мать Желько были люди простые, работящие. Они построили большой красивый дом, и был у них еще один сын, младший брат Желько.

Всё у Желько было как обычно. После школы пытался учиться в Сараевском университете, служил в Югославской народной армии, потом устроился работать на ФАМОС (Фабрика моторов Сараево), производственные корпуса которой находились в городе Пале.

А потом началась война. Желько, как и большинство сербов, вступил в Войско Республики Сербской и все три года войны честно отвоевал за свою Родину.