– Чтобы ты знала, – закрывает глаза.

– Знала что?

– Что вдохновляешь меня, ты моя муза…– бормочет уже сквозь сон и через секунду засыпает. «Я полон энергии».

Некоторое время еще сидела так, поглаживая его волосы. Надо все заканчивать. Это все неправильно. Я разобью ему сердце, как бы банально это не звучало. Слишком, все слишком.

Встаю, аккуратно поднимая голову Ржевского, он что-то бубнит себе под нос и поворачивается набок в сторону спинки дивана, накрываю его пледом, сама иду за стол. Надо поработать, пусть уже и поздно, спать совсем не хочется. Так и сходят понемногу с ума. Сначала боль, потом берет тоска и все душевное равновесие потеряно.

Максим.

Просыпаюсь, понимаю, что не у себя дома. Открываю глаза, я в галерее, привстаю на локтях осматриваюсь, вижу Елена сидит за столом, рисует, наверное. Встаю, стараюсь тихо, чтобы не спугнуть творческий настрой. Он знаете ли тонкий и пугливый такой, с ним надо нежно. Она даже не оборачивается, может в наушниках? Подхожу сзади, смотрю как моя женщина творит свои невероятные произведения. Я еще на съемке обратил внимание на то, какие картины не картины. Да, они на холсте, но они очаровывают с первого взгляда, хочется их разглядывать. Стою несколько минут и наблюдаю за процессом, уже просто боюсь испугать, выдав свое присутствие так близко. Тут она поворачивается на стуле и утыкается лицом прямо мне в торс.

– Неожиданно, – поднимает смеющиеся глаза на меня. Как она красива, ее глаза просто не оставляют шанса, а улыбка- все, сразу в самое сердце.

– Контрольный, – произношу в слух свои мысли, точнее их конец.

– Что? – явно удивлена.

– Твои глаза невероятны, а улыбка как контрольный выстрел, в самое сердце, – складываю пальцы в виде сердца и подношу их в районе вездесущего органа, имитирую биение оного.

Она снова смеется. Это приятно, заставлять женщину смеяться, особенно, в которую влюбился. Черт. Кажется, да. И что делать? Признаться?

– Может сходим поесть куда-нибудь? – струсил.

– Давай лучше закажем? Я недавно из отличного ресторана заказывала, так мне привезли вот такой огромный стейк, – растягивает руки в разные стороны. Я улыбаюсь. – Ты же ешь мясо, так ведь?

Киваю.

Через пол часа привозят ужин. Сидим болтаем не о чем, так бы и сидел с ней. Трахался, ел и болтал.

– Пойдешь со мной на свидание? – выпаливаю, сам себе удивляюсь. Что я несу?

– Хм, неожиданное предложение, – кротко улыбается. Пододвигаюсь ближе, обнимаю за талию и притягиваю к себе. – Сложно отказать, когда на тебя так давят.

– Ты собираешься отказать? – делаю изумленный вид.

– Нет, собираюсь согласиться. – прижимаю еще ближе, но руки уже спускаются вниз к бедрам.

– Вот и отлично. А то разбила бы мне сердце.

– Непременно, – упирается руками мне в грудь.

– Тогда завтра в шесть за тобой заеду.

– Нет. Завтра и во вторник у меня встречи. Знаешь, между траханьем, нужно все-таки работать.

Шокирован от подбора ею слов, пока я потерял дар речи, Елена встает и подходит к окну.

– И сейчас мне тоже нужно поработать, хорошо? – поворачивается ко мне, ее взгляд печален. Да что она за женщина такая?! Минуту назад смеялась, теперь в печали, как будто вся скорбь мира легла на ее плечи.

– Мне уйти?

– Да, – опускает глаза в пол.

– Тогда до встречи в среду. К шести будь готова. – максимально бодрым голосом говорю, делая вид, что не заметил смены ее настроения.

– Хорошо.

Подхожу к ней, обхватываю руками ее лицо, кладет свои руки поверх моих, смотрю в ее в глаза. Притягиваю к себе и целую в губы, холодные как лед.

Елена.

Начало недели выдалось сложным. Зачем столько встреч назначила на понедельник, сама не понимаю. Еще выставка, надо было успеть сходить, так сказать засветиться среди нужных людей. Уже среда, быстро подошла середина недели. С минуту на минуту должен подойти последний клиент за работой. Слышу звонок, а вот и он.

Провожаю до мольбертов, где расположила сделанные картины. Внимательно рассматривает, в итоге все забирает, как и было обговорено заранее. Зато навел важности своим грозным видом, ух. Даже проконтролировал, пока я оформляла доставку. Наконец то распрощались. На часах почти шесть. Было что- то еще запланировано на сегодня, не могу вспомнить. Смотрю ежедневник, вроде все. Остальное на завтра и субботу. Раздается звонок, может снова этот дотошный клиент, забыл уточнить шрифт каким надо было заполнять заявку на доставку.

– Максим? – окидывает меня внимательным взглядом с ног до головы.

– Только не говори, что ты забыла, – сложил руки на груди, с обиженным видом проходит в помещение.

– Что? А! ООЙ! – забытое дело- это свидание. Еще ежедневник проверяла. Браво. – Макс, прости! Столько дел навалилось. Я столько лет не ходила на свидания, что просто забыла об их существовании. Я совсем не подготовилась. – начинаю оправдываться, смотрю умоляющим взглядом, я ведь правда не со зла. Я вообще все не со зла совершила, а от беспомощности и отчаяния, но кому до этого дело, когда больно в самое сердце, в самую душу. Ржевский смотрит на меня сверху вниз высокомерно-оценивающим взглядом, губы сжались в тонкую полоску. Минута, другая и он начинает ржать. Стою и смотрю на то как ему весело. Теперь уже я начинаю злиться, если он не прекратит, выставлю его за дверь.

– Может хватит? – сложила руки на груди от раздражения.

– Да, да. Ты просто видела бы себя, ну скажи я и актер не плохой, да? – подходит и обнимает.

– Так свидание в силе или ты сдулся, актер? – подтруниваю уже я.

– В силе. Собирайся. Что значит «Я столько лет не ходила на свидания, что просто забыла об их существовании», я первый у тебя что ли? – играет бровями и смотрит зазывающе, на моих губах появляется улыбка.

– Второй. – серьезно отвечаю, собираясь, -А куда мы пойдем? Только не в ресторан, ладно? Не люблю рестораны.

– Ты просто не была в классном ресторане, ну его мы на следующий раз оставим. Сегодня – сюрприз.

– Ну естественно, – закатываю глаза и иду собираться.

Сюрпризом оказался воздушный шар, нет вернее так: сюрпризом оказался Максим, управляющий воздушным шаром. Сначала подумала, что он опять издевается надо мной, но нет. Нам помогли забраться в корзину, запустить горелку снять часть мешков и на этом инструктор вылез и помахал нам рукой, еще и посмеялся. Увидел мои глаза, размером с блюдца и стало весело ему, наверное.

Я вцепилась обеими руками за борта, когда Ржевский стал поддавать огня и мы начали отрываться от земли. Кажется, сейчас меня накроет паника. Дыши, носом вдыхай, ртом выдыхай. Закрыла свои очи, чтобы не видеть, как мы скорее все разобьемся. Стою дышу. Вдруг чувствую прикосновение теплых, мягких рук Максима.

– Уже можно, красавица, – шепчет прямо мне на ухо. Открываю сначала правый глаз, потом левый.

– Мы уже умерли? Я в Раю? – смотрю на ухмыляющегося Ржевского, который держит свои руки у меня талии. – А нет, в Аду. А ты, ты Дьявол! Как ты запихнул меня сюда, сама не верю в это! – начинаю распаляться и иду в атаку на него, тыкая пальцем в его грудь, а он опять начинает ржать. Тут корзина качнулась от порыва ветра, и я упала прямехонько в его объятия и замолчала.

– Вот так-то лучше, – крепко обнял.

– Что лучше, что лучше?! – шиплю я, сверкая в него молниями из глаз.

– Держать тебя в объятиях, в своих руках, я так хочу бесконечно, – смотрит на меня с такой нежностью, что мое сердце сжимается. Ком в горле, ничего не могу сказать, да и надо ли.

– Ты испугалась?

– Очень, – еле слышно говорю я.

Максим отстраняется и достает бутылку шампанского из корзины и бокалы. Я ее даже не заметила, ужас, в котором я залазила в эту корзину, заблокировал всю мою внимательность и отшиб напрочь чувство самосохранения. Ржевский протягивает наполненный бокал, беру и выпиваю залпом.