Мы раскопали яму сантиметров семьдесят глубиной, дальше пришлось орудовать руками. К этому времени я основательно взмок, поскольку злобный командир не позволил нам снять броники, и правильно сделал — ведь мы на вражеской территории, и опасность может явиться в любой момент.

— Вот оно, — прошептал копавший рядом со мной Ингвар, когда из-под песка блеснул серый гладкий металл.

— Отошли! Залегли! — Нагахира спрыгнул к люку, а нам пришлось рассредоточиться.

— Что эти мужики делают? Никак сокровища ищут? — донесся до меня хриплый похмельный голос Азны.

— Неприятностей на свои жопы они ищут, — отозвалась Гелия, даже сейчас звучавшая волнующе и сексуально.

Японец выскочил из ямы, припал к песку, и через мгновение в ней грохнуло, лязгнуло. Граната — универсальная отмычка на тот случай, если ты не прихватил из дома слесарные инструменты.

— Ну, что там? — не выдержал Шредингер.

— Ничего, тухлый кальмар, — японец дернул щекой со шрамом. — Давай следующий.

Люк откинулся в сторону, искореженный, похожий на огромную стершуюся монету. Проникшие под него солнечные лучи высветили неглубокий, в полметра колодец, подпертый снизу пробкой из похожего на бетон материала.

Тупик, ложный путь для таких как мы незваных гостей, которые не знают точно, где спрятан ключ.

Со вторым люком мы проделали все то же самое, вот только взрыв получился куда более впечатляющим. В ответ на взрыв гранаты сдетонировала замаскированная мина, в стороны плеснуло настоящей волной из песка, в небо ударил столб огня.

— Нашумели, твою мать, — сказал Шредингер с удивительным спокойствием. — Подбираем сопли и ждем гостей… А ну за лопаты!

Мы взялись за третий люк все в том же центральном ряду, если смотреть с юга, то верхний. Этот распахнулся без спецэффектов, и под ним обнаружился еще один колодец, но на этот раз уходящий вниз, во мрак, и на его стене — проржавевшие скобы типа ступеней.

— Ганс! Осмотреться внизу!

Комотделения-один отозвался по-уставному, и уже через пять минут скобы захрустели под конечностями первого из его бойцов. За ним полезли другие — первый, второй, третий, а мы остались на поверхности, кусать губы и ждать новостей.

— Не нрыавится мне этыо все, — заявила Тамурда. — Эй, хыщник черномордый! Отпустите нас! Мы домой хотим!

— И я хочу, а что толку? — отозвался Ричардсон, чем сбил лысую с толку.

Она собралась еще что-то сказать, но тут из-за ближайшего к югу куба явились обещанные «гости». И это оказались не существа полигона, даже не дрищи, нет, из мерзкого лилового свечения с хрустом выполз огромный механизм, похожий на помесь гусеницы и дерева, увешанный лезвиями и датчиками.

Тот самый, что выбрался из куба.

— Там хрень какая-то, — ил люка высунулась блестящая от пота физиономия Ганса. — Комната, от нее четыре коридора, все в разные стороны, и люки ниже. Лабиринт, того-сего.

Шредингер думал несколько мгновений:

— Вылезайте, не то.

Мы поплевали на мозолистые конечности и взялись за лопаты.

Боевое дерево мгновение постояло на месте, а затем неспешно двинулось дальше — вроде не прямо к нам, а чуть в сторону, но все равно не прочь, и от приближения этой махины мне стало неуютно. Лучше бы она утопала обратно или прыгнула в Воронку, или пошла махаться со столбоходами.

Нас она видеть не могла из-за экранов, на безоружных девчонок не обращала внимание.

— Шустрее работаем! — Шредингер поглядывал в сторону дерева, оно ему тоже не особенно нравилось.

Средний люк в правом ряду оказался пустышкой, а верхний взорвался с мерзким грохотом. Боевое дерево, находившееся в этот момент прямо к востоку, тут же остановилось, и напряглись короткие ветки на его верхушке, утыканные призматическими глазами.

Мгновение постояв на месте, оно двинулось на нас.

— О, какая уродина! — воскликнула Азна. — Надеюсь, она убьет всех вас!

«После чего мы тоже сдохнете в этой пустыне, — подумал я. — От жажды и голода. Попадете в свечение куба или в лапы дрищам».

— Быстрее! Быстрее! — закричал Шредингер. — Бадави, огонь с двадцати метров!

Песок летел из-под наших лопат, боевое дерево перекатывалось с бархана на бархан, все ближе и ближе.

— Э нет, тогда она убьет и нас, — догадалась наконец Гелия. — Мужики, спасите!

Хлопнул выстрел, грянула очередь, но на эти звуки я не обратил внимания, а вот когда их сменил истошный вопль, невольно повернул голову.

Боевое дерево не обратило внимания на пули, они похоже не причинили ему вреда. Затем оно вслепую налетело на одного из бойцов из отделения Бадави, нащупало и принялось шинковать в капусту.

И стало ясно, что бронежилет, шлем, кости, плоть, все с одинаковой легкостью рубят тяжелые блестящие лезвия. Кровь брызнула, крик оборвался, и на песок с хлюпаньем упало нечто изуродованное, больше похожее на мешок с фаршем, чем на человеческие останки.

Явонда всхлипнула, спрятала лицо в ладонях, вокалистка Гелия побелела, и только Тамурда не изменилась в лицо.

— Сношать меня во все дыры, — сказала она, забыв исковеркать слова.

— Бадави, в стороны! — закричал Шредингер. — Уступите ему дорогу! В стороны!

Бойцы шарахнулись прочь, кто перекатился, кто отскочил, а боевое дерево переступило вперед, зашарило вокруг отростками, будто слепой великан.

— Неет! Ыыыыаааа! — Азна вдруг сорвалась с места и, тряся черными кудряшками, понеслась прочь.

— Стой, дура⁈ Куда! Фернандо! — гаркнул комвзвода.

Безволосый стартовал с грацией опытного спринтера, ему не помешало ни тяжелое снаряжение, ни рыхлый песок под ногами.

— Залегли! — крикнул Нагахира, и мы все повалились наземь.

Граната взорвалась, клацнул отскочивший люк.

— Гражданских подняли! Быстро! Отходим! — командовал Шредингер.

Дерево продолжало наступать, и между ним и нами оказались два ряда люков, три восточных мы успели раскопать, а три центральных даже вскрыли, и обнаружили вход в лабиринт.

Фернандо длинным прыжком настиг Азну и повалил ее, не обращая внимания на истеричные вопли. Ну вот, когда припекло, мигом забыл про толерантность и про то, что нехорошо цисгендерному патриархальному шовинистическому белому мужику осуществлять насилие по отношению к женщине.

— Тут колодец! — сообщил японец. — Глубокий!

— Давай все вниз, туда оно не пролезет. Ганс, твои впереди, — и вновь Шредингеру на принятие решения понадобились считанные мгновения.

Бойцы Бадави отступали, огрызались короткими очередями, но боевое дерево не обращало на них внимания. Оно двигалось рывками, то вправо, то влево, гневно шлепало ветками, видимо понимало, что враг тут, пусть он и невидим, и что надо только этого самого врага нащупать.

— Второе — отходите! Третье — прикрывайте! — велел комвзвода.

Ганс ввинтился в отверстие, следом вниз торопливо полезли его подчиненные. Подскочил Хамид с блоком связи поверх рюкзака, подняли и буквально понесли плачущих от страха девчонок — ноги их не держали.

Я сунул лопату в петли на рюкзаке и взялся за автомат.

— Пууусти! Тыыы! Своообода! — продолжала визжать Азна, которую Фернандо тащил по-первобытному, на плече.

Но со всем толерантным уважением, аккуратно, и рот не пытался заткнуть.

Бойцы Бадави побежали в две стороны, огибая ямы, и самому тормозному не повезло. Дерево коснулось его кончиком длинной ветки, и тут же другая, с лезвием, выстрелила, точно из катапульты.

Нож длиной с руку пропорол человека насквозь, и окровавленный кончик с хрустом вышел из груди.

— Бронежилет как бумагу, — пробормотал Ингвар. — Из чего это сделано?

— Огонь! — скомандовал Ричардсон, и мы не заставили себя упрашивать, автомат задергался у меня в руках.

Я целился в верхушку, где блестели многочисленные глаза, и вроде бы даже попал. Брошенная комотделения граната легла как надо, в самую гущу ветвей, и боевое дерево подбросило, оно с надсадным скрипом осело и замерло.

Неужели все?

Я оглянулся — голова Хамида исчезла в колодце, следом полезла Тамурда, остальные девчонки, плачущая Явонда, орущая Азна под присмотром Фернандо.