Вслед за окончательным включением Гамбурга в Германскую империю в 1888 году, Гамбург, а позднее и Бремен-Бремерхафен, стали центрами постройки большинства современного и эффективного портового оборудования во всей Европе; перевозки по северной железной дороге Центральной Европы использовались для поставки на мировые рынки. Следуя национальной инфраструктурной политике, поощрявшей наиболее дешевые возможные транспортные коммуникации, Германия в начале XX века увеличила присутствие своих кораблей повсюду: и на традиционном рынке монополистов английского флота в Британских колониях, и в традиционно британских «сферах влияния», таких как Египет или даже обе Америки.

В 1897 году, примерно через год после того, как Рейхстаг принял законы, ограничивающие финансовые спекуляции, адмирал фон Тирпиц обнародовал первую германскую военно-морскую программу, которую Рейхстаг принял в 1898 году. За ней в 1900 году последовал второй закон, удваивающий количество военно-морских кораблей для постройки.

К 1906 году Англия начала выпуск новейших линкоров с тяжелым вооружением – дредноутов, которые были быстрее и несли больше огневой мощи, нежели существующие военные корабли. В ответ на это Германия в 1906 году приняла закон, малоизвестный широким массам, предписывающий общую замену германского военно-морского флота каждые 20 лет. К 1909 году, к удивлению британцев, Германия, запустила свою серию «Нассау» с четырьмя кораблями, превосходящими корабли класса «Дредноут», которые вскоре были заменены английскими и немецкими кораблестроителями на современные корабли серии «сверх-дредноут». Британцы даже не могли себе представить, что Германия может создать такой современный флот на своих собственных военно-морских верфях и за такое короткое время. Рассматривая предпосылки Первой мировой войны, начавшейся в 1914 году, в своей лекции в оксфордском университете в 1951 году сэр Ллевелин Вудворд сжато выразил следующую мысль: «Германия, как и любая другая держава, была способна построить такой большой флот, который она бы только захотела. Вопрос был в целесообразности и реальности расчетов. Германский боевой флот не мог быть ничем иным, как вызовом Британии, доминирующей морской державе».

Британский «Дредноут» – провозвестник новой гонки морских вооружений

Линкор кайзеровских ВМС «Нассау» – германский ответ англичанам

Для некоторых людей в Англии становилось все более очевидным к 1910 году, что должны потребуются средства для борьбы с устрашающим экономическим возвышением Германии. Впервые, как мы сейчас понимаем, нефть выступала в качестве важного фактора в геополитическом расчете войны.

В 1882 году вязкая черная жидкость, которую мы теперь называем нефтью, не представляла никакого коммерческого интереса, кроме использования ее в качестве топлива для новых масляных ламп, изобретенных в 1853 году в Берлине немецким производителем ламп Штовассером. Тогда это топливо называлось «каменным маслом», поскольку сочилось через скалы на территории некоторых нефтяных месторождений, таких как Титусвилль, Пенсильвания, Баку или Галиция. В 1870 году для продвижения в США масляных ламп и содержащих нефть в качестве компонента лекарственных препаратов Джон Д. Рокфеллер основал «Стандарт Ойл Корпорэйшн». Изобретение двигателя внутреннего сгорания тогда еще не перевернуло всю мировую промышленность.

Но по крайней мере один человек увидел военно-стратегическое значение нефти с точки зрения контроля Мирового океана. Начиная с сентября 1882 года, в своих публичных выступлениях британский адмирал лорд Фишер, тогда еще всего лишь капитан Фишер, убеждал каждого согласившегося его выслушать политика в том, что Британия должна перевести свой морской флот с громоздких угольных двигателей на новое нефтяное горючее. Уже с 1870 года на русских пароходах на Каспийском море использовался мазут. Фишер и несколько других дальновидных людей высказывались за применение нового топлива. Он настаивал на том, что нефтяной двигатель позволит Британии сохранить решительное стратегическое преимущество на Мировом океане.

Сэр Джон Арбетнот Фишер

Фишер строил свои доказательства на качественном превосходстве нефти над углем в качестве горючего и знал, что его доводы убедительны. Линкор с дизельным двигателем на бензине не выделяет дыма вообще, в то время как дым из труб кораблей на угле виден в радиусе 10 км. Если для разгона корабля на угле требуется от 4 до 9 часов, то дизельный двигатель проделывает то же самое за 30 минут, выходя на максимальную мощность не более чем за 5 минут. На изготовление горючего из нефти, израсходованного военным кораблем, требуется работа 12 человек в течение 12 часов. Чтобы выработать то же самое количество энергии для корабля с угольным топливом, необходима работа 500 человек на протяжении 5 дней. Дизельный двигатель равной с паровым котлом мощности весит в 3 раза меньше, а вес топлива на одни сутки работы почти в 4 раза меньше, факторы немаловажные как для торгового, так и для военного флота. Запас хода кораблей на мазуте почти в 4 раза превышает тот же показатель для угольных кораблей.

Но в то время английские пэры относились к Фишеру как к эксцентричному чудаку.

Тем временем в 1885 году немецкий инженер Готлиб Даймлер разработал первый в мире бензиновый двигатель для автомобиля. Несмотря на то, что вплоть до конца XIX века автомобили считались игрушками для миллиардеров, экономический потенциал нефти начал осознаваться многими, не только адмиралом Фишером и его соратниками.

К 1905 году британские разведывательные службы и британское правительство окончательно осознали стратегическое значение нового топлива. Проблема Британии состояла в том, что страна не обладала собственными разведанными месторождениями нефти. Она должна была полагаться на поставки из Америки, России или Мексики – условие, неприемлемое в мирное время и невозможное в случае большой войны.

Годом ранее, в 1904 году, кэптен Фишер был назначен на пост Первого лорда морского адмиралтейства Британии – верховным главнокомандующим Британского военно-морского ведомства. Фишер незамедлительно основал «Комитет по рассмотрению и внесению предложений о том, как Британский военно-морской флот должен обеспечить себе безопасные поставки нефти».

Британское присутствие в Персии и Персидском заливе (последний все еще был частью Османской империи) было в то время достаточно ограничено. Персия формально не входила в Британскую империю. В течение нескольких лет Британия сохраняла представительства в Бушере и Бендер-Аббасе и держала британские военные корабли в Заливе как предупредительный сигнал конкурентам воздержаться от каких-либо планов в стратегических водах в непосредственной близости к самому важному английскому источнику колониального грабежа – Индии. В 1892 году лорд Керзон, затем генерал-губернатор Индии, в заметках о Персии утверждал: «Я бы расценил предоставление России любой властью концессии на порт в Персидском заливе как преднамеренное оскорбление Британии, предательское нарушение статус-кво, и как международное подстрекательство к войне».

Но в 1905 году правительство Ее Величества при посредничестве небезызвестного в Британии «шпиона-аса» Сиднея Рейли добилось передачи прав невероятной важности на то, что было огромным нетронутым месторождением нефти на Ближнем Востоке. В начале 1905 года секретная служба Ее Величества направила Рейли, урожденного Зигмунда Георгиевича Розенблюма из Одессы, с поручением выудить у эксцентричного австралийского любителя-геолога и инженера Уильяма Нокса д’Арси права на разработку минеральных ресурсов Персии.