В место, куда мне надо попасть ведет две дороги. Эта — старая тропинка, поколениями вытаптываемая местным населением и новая — асфальтированная дорога, которая по времени занимает в три раза больше времени, к тому же по ней можно добраться только на личной машине, чего у меня или даже у моих друзей — нет.

На пути не встретилось ни одного человека или зверя. Даже белки, коих в этих местах навалом и то не показались.

Всего пол часа пути я наконец-то добрался до входа.

«Кладбище» - было написано на большой вывеске, желтыми буквами на черном фоне.

-О, все еще могу прочитать, значит с глазами еще не все так плохо.

-Малой, это опять ты? По тебе можно отсчет дней года делать. Я думал ты в больнице. Или это не тебя подстрелили? - послышался голос у меня за спиной.

Повернувшись увидел лысого мужчину, лет пятидесяти в старой телогрейке и с лопатой в руках — это местный сторож, с которым я познакомился четыре года назад.

-Сергеич, ты до сих пор тут работаешь?

-Ну а куда я денусь, до пенсии еще не скоро. Ты на мой вопрос так еще и не ответил.

-А, да, это правда меня подстрелили, просто уже выписался. Пуля прошла по сквозному, не задев ничего важного. Лучше ответь, чего с шансовым инструментом то вышел? Своим подопечным не даешь на прогулку выходить?

-Смешно, но не то место для шуток. Просто хозяйственными работами занимаюсь. Ладно, иди, отвлекать не буду, она тебя наверное ждет уже.

-Как возвращаться буду, зайду, поболтаем.

-Ага, давай. - сказал мужик и ушел по своим делам.

Я же пройдя до ближайших могил, начал втискиваться между старыми, ржавыми перегородками, ограждающие могилы и памятники от посторонних.

Эта дорога мне хорошо знакома и занимает не много времени. Меньше, чем путь до кладбища.

И вот, спустя полтора часа дороги я вернулся на это место спустя год.

-Здравствуйте, бабушка, дедушка, мама. Простите, что так долго не был, все это время был занят тем, что выживал. - сказал я, слегка поклонившись своим предкам.

Перед мной, под раскидистыми, вечно зелеными хвойными деревьями расположились три могилы. Каждая принадлежит дорогому мне человеку.

Трафимова Антонина Макаровна: **45 - **16. Я помню, какой она была любящей и суетливой - горбатая невысокая и полненькая бабулька, постоянно готовящая сладкие пирожки к моему приходу. Она умерла первой. Ушла от нас из-за того, что в один момент почки отказали, а откачать не успели.

Трафимов Михаил: **49 - **17. Суровый, серьезный, добрый и справедливый старик — мастер на все руки. Высокий, худощавый мужик с постоянной хмурой улыбкой на лице. Научил меня ездить на велосипеде и приучил к хорошим манерам, на подобии уважения к старшим. В прошлом был довольно известным инженером нашего города, ответственным за проектировку самых молодых доменных печей, наших металлургических предприятий. Умер от инсульта, в один прекрасный солнечный день, когда я зашел после школы его навестить. Помню, словно вчера - зашел в квартиру, а он лежит, не в состоянии что-либо внятно сказать или подняться. Я рад тому, что смог хотя бы быстро сориентироваться в данном вопросе, помогая ему лечь на кровать и вызвать скорую. Правда она не успела и он умер у меня на глазах.

Печерина Валерия Михайловна. Моя мама. Всегда спрашивал ее, почему она не сменила свою фамилию на девичью, на что получал ответ:«Это что бы у нас с тобой была одна фамилия, да и так не придется менять документы.» Не дожила даже до сорока лет.

Помню ее высокой, стройной и привлекательной женщиной, которая генами вся пошла в своего отца. Она редко улыбалась, но когда это делала, это было незабываемо. Казалось, что ее улыбка могла осветить самую темную подворотню и согреть в зимний мороз.

Разложив на все памятники конфеты и пирожки я встал напротив могилы матушки, после чего вспомнив про конфеты бабки Оли достал их и положил к своим конфетам.

-Вот, чуть не забыл, это подарок от бабы Оли, попросила простить ее, что не навещает, не молодая уже. И меня прости, что так редко прихожу. В целом за последнее время многое произошло. Могло произойти, так, что я даже не смог бы придти сегодня. Кушаю как придется, сплю плохо. Работаю как конь в колхозе, только председателем так и не стал. Курить и пить не начал, хотя первое не так давно хотелось очень сильно сделать. Еще не давно я был на грани… очень близок к тому, что бы встретиться с тобой. Не знаю, что точно произошло, но сейчас я жив и почти здоров. Ты бы сказала, что лучше бы я не ввязывался в неприятности, но они сами меня находят. Спас девушку, после чего попал в больницу с пулевым ранением. На последнем издыхании, когда я смотрел на небо, мне правда захотелось жить, при том так, как никогда прежде, только что бы озлобить эти проклятые звезды. Думаю, дедушка меня бы понял. За этот год одновременно не изменилось ничего и изменилось все. Я стал сильнее. Не знаю в каком конкретном плане: воли или… самому смешно это говорить — магическом, но точно не физическом, ведь забросил любой спорт еще три года назад, так как был не в состоянии это вывозить. Теперь я могу сделать, то что не мог сделать раньше, сейчас, стоя перед тобой, обещаю - я найду ответственных за твою смерть. Они будут на коленях молить, как ты молила их не трогать мою жизнь. Их страдания будут в тысячу раз хуже, чем наши… чем твои. Это единственное, что я могу обещать твоей душе. Надеюсь там, на небе тебе уютно и хорошо, рядом с бабушкой и дедушкой. Прошу, приглядывайте за мной сверху.

И напоследок… С Днем Рождения, маменька… - сказал я, после чего положил букет цветов прямо перед мраморным памятником, словно к ее груди, - это тебе, твои любимые, красные. Тот магазин, в котором я раньше покупал их - закрылся, пришлось искать в интернете другой. К счастью там оказалась та флористка, которая и собирала прошлые букеты. Надеюсь тебе нравятся.

Постараюсь придти раньше следующего года, а вы лежите, отдыхайте, ко мне не приходите. Придет время сам к вам отправлюсь. Надеюсь, что к вам. До свидания, родные.

Я в последний раз поклонился и пошел к выходу из кладбища, туда, где находилась сторожка Сергеича.

Правду говорят, что имеем не храним… Я бы многое отдал, что бы еще хоть раз обнять маму, сказать ей лично, как сильно ее люблю и как ее не хватает.

Мне нравится это место, это кладбище. Здесь всегда тихо и спокойно, а самое главное густой хвойный лес закрывает от взора этих проклятых созвездий и звезд. Когда придет время, я хотел бы быть похороненным рядом со своей семьей, но боюсь места на нашем участке уже не осталось, а на самом кладбище перестали хоронить еще в прошлом году.

Как бы то ни было, время идет, а я не могу себе позволить умереть слишком рано, по крайней мере, пока ублюдки ответственные за наши страдания еще дышат.

Вот и подошли пять дней моего отдыха. Не появляться долгое время в главном офисе было хорошо, но деньги тоже нужны, поэтому нужно возвращаться на ненавистную работу.

Я конечно физически отдыхал, играя в онлайн игры, но умственно был занят проверкой своих способностей.

Основным открытием прошедшего времени была способность системы, а конкретно действие моего навыка Красноречие на расстоянии. То есть, я могу прокачивать навык, разговаривая с людьми через все возможные мобильные и интернет сети, правда только в половину силы. Таким образом мой навык будет работать только на половину, а получаемый опыт равен пятидесяти процентам от простого разговора с людьми с глазу на глаз.

Конечно тот же Анализ работает только в плотную к объекту анализа, поэтому использовать его не получится.

Сейчас раннее утро, на моей спине рюкзак с больничными листами, на мне черная простая куртка, джинсы и кроссовки, а еду я в покачивающемся трамвае до офиса и наслаждаюсь своим немного поднявшимся статусом. Почему я не надел на себя рубашку, туфли, брюки? А все просто — свободная форма одежды, благодаря которой этот корпоративный ад чуть менее жаркий.