– В центре всегда по утрам пробки на дорогах! – глядя в окно, произнес он.

– А я добралась быстро, не наблюдала никаких помех, – прикуривая сигарету, ответила Марина.

Виктор Степанович приоткрыл окно и вернулся на место. Он не любил когда курят во время сеансов, ему не нравилось что чистый и уютный кабинет заполоняют облака табачного дыма. Довольно часто он менял пропахшие жалюзи. Однако курить еще никому не запрещал. Все они платили большие деньги, потому считали, что имеют право, установить свои правила. Нервничая в своих рассказах, клиенты выкуривали далеко не по одной сигарете.

Психолог взял карандаш в руки и начал покручивать его, держа за деревянные ребра.

– Мариночка, о чем ты хотела бы поговорить сегодня?

– О снах! Сны просто замучили меня последние несколько ночей. Они по содержанию разные, но я чувствую связь между ними. Меня это пугает.

– Как ты чувствуешь связь? – медленно произнес психолог.

– Мне видится образ человека, человека которого прежде я никогда не видела, а точнее это мужской образ и в каждом из снов, где я его вижу он, будто куда-то зовет меня. Я просыпаюсь и пытаюсь представить его лицо или его одежду, но все бесполезно, все помню, места, цвета, но не помню, как выглядит этот образ. В последний раз он стоял у каких-то ворот и звал меня, он не махал руками, даже не шевелил губами, он не произносил ни единого слова, но я понимала, что он меня зовет.

Марина погасила сигарету в пепельницу и выдохнула последние струйки дыма. Дым медленно поднимался вверх, изгибаясь словно змея, он скручивался в клубок и снова расплетался, пока его не затянуло открытое окно.

– И вот я стою, смотрю на этот образ, что зовет меня, и начинаю его звать сама, и так яростно звать, будто от этого зависит чья-то жизнь. Он упирается, он не хочет идти, он хочет, что бы я шла за ним. Я вижу себя, вижу, как я начинаю злиться, все кидать, бить, лишь бы он пришел, а он равнодушно стоял и смотрел, как я схожу с ума.

Марина нервно постукивала пальцами по столу, стук был быстрым и очень разбросанным, не получалось стучать всеми пальцами по очереди. Она вытянула еще одну сигарету и прикурила. Первая затяжка была короткой, дым, едва попав в рот, выбрался наружу.

– А потом, потом, когда я начала рыдать, этот образ пришел ко мне и мы вмести вошли в дверь, я не помню в какую именно, но всех тех мест что мне снились, я, как и этого человека, никогда раньше не встречала. Он начинает меня гладить по голове, ласкает и я так счастлива, я чувствую как мне хорошо и приятно.

Марина совсем не затягивала дым сигарет в легкие, она просто выпускала его кольцами.

– Мне приятно, я знаю, что мне хорошо, но он, продолжая меня ласкать, вдруг почему-то начинает плакать, слезы быстро стекают по щекам, падают на мои волосы, на мою грудь. А после он начинает кричать, очень громко и все равно продолжает меня гладить. Он кричит словно от боли, словно гладит не мою грудь и волосы, а стекло, которое режет его руки. Но крови нет, нет крови, этот крик единственное, что вырывалось из его глотки, а больше, ни слова, ни единого возгласа. Первые несколько раз он мне снился в том же образе, только все остальное иначе, другие места, другие действия, но он молчит все время и все время идет за мной.

Виктор Степанович сделал глоток остывшего кофе и вновь вернул чашку на место.

– Мариночка может кофе? Или чай? Желаете?

– Спасибо Виктор Степанович, я совсем недавно выпила кофе дома.

– Во сне человек проводит треть жизни. – Начал рассказывать психолог.

– Я согласен, во многих случаях то или иное сновидение вызывается чисто физиологическими причинами. Не редкость бывало такое, что снится сон, на утро ты его вспоминаешь, думаешь о нем в течение дня, так как он был ярким, либо приятным либо страшным. И в следующую ночь тебе сниться сон, который ты чувствуешь, что связан с предыдущим, ты думаешь, что это продолжение, преследование и даже судьба.

– Мариночка, вот тебе довольно простой пример: – у тебя завтра встреча, не важно, какого характера, то ли деловая, то ли важная, то ли нервная, а то и вовсе первое свидание. Ты целый день об этом думаешь, готовишься. Твой мозг переполнен эмоциями, тело вот-вот разорвется от нервной дрожи. Ждешь ты, не ждешь ли, тех событий, но девяносто девять процентов из ста, что это событие присниться тебе ночью. Чаще всего во сне, мы подчиняемся выбранному подсознаньем сюжету, который не в силах изменить, поскольку не осознаем факт, что являемся в состоянии сна. Мы либо наблюдаем со стороны, за происходящими событиями, либо являемся непосредственными участниками, погруженные в зыбкую ирреальность сна. В твоем случае, не стоит прибегать к древним восприятиям сновидений, толкование которых таково: – сны это истории духов, совершенно божественные послания, мозг отделяется от тела, и видит то, что может быть, было с тобой или с кем-то из знакомых тебе людей. Или даже то, что должно случиться.

– Я абсолютно уверен, что здесь скорее то, о чем я говорил в начале. Категория ярких снов.

– Мариночка, у тебя дома все в порядке? Как семья? Может быть что-то не так? – пристально глядя на Марину, спросил психоаналитик.

– Да все замечательно, Виктор Степанович, дома в семье все просто чудесно.

– Так же скажу, что если ты и считаешь что твои сны страшные, что они о чем-то тебе пытаются сказать, если даже это так, то между ними не может быть прямой связи. Что-то, или иное, явившееся во сне, в жизни будет значить совсем другое. Я думаю, Мариночка, тебе нужно от всего отвлечься, хотя бы чуть-чуть. Уехать, как-то развлечься.

– Развлечься? – словно не расслышав, переспросила Марина.

Виктор Степанович согласно кивал головой, и поглядывал в пустую чашку, ему хотелось кофе, крепкого и горячего, хотелось с тех пор, как он предложил напиток клиентки. Именно слово клиенты употреблял Виктор Степанович, не пациенты не собеседники, он любил свою работу, любил растолковывать души людей, но в первую очередь для него это был все-таки бизнес, которым он промышлял уже шестнадцать лет.

Обменявшись несколькими любезными фразами, сеанс окончился. Марина двигалась по шоссе в своем автомобиле, движение днем было затрудненно.

– Развлечься! – разговаривала она вслух сама с собой.

– Интересно, что он имел в виду?

Оказавшись дома, Марина переоделась и, войдя в кухню, принялась открывать бутылку шампанского. Пробка вылетела и ударилась в потолок, пена залила кафельный пол в кухне. Марина, не откладывая, взяла само отжимную швабру и затерла липкие места. Затем, наполнив бокал, она вышла на лоджию и прикурила очередную сигарету. Лоджия напоминала небольшую комнату. Вид с семнадцатого этажа открывался просто чудесным образом. Облака медленно проплывали по небу, преграждали лучи солнца, но те словно проходили насквозь. Лучи, будто скальпели, разрезали белоснежные облака. На шоссе столпились автомобили, но шум и рычание двигателей до верха не доносился. Облачка дыма, кружась, растворялись в воздухе, как хорошо и спокойно думалось Марине. Она положила сигарету на край стеклянной пепельницы и, взяв бокал, быстро вошла в комнату. Музыка, ей не хватало музыки. После нажатия нескольких кнопок музыкального устройства воспроизвелись классические композиции, звуки рояли и виолончели разнеслись по всей квартире. Марина пополнила бокал шампанским, после чего вернулась на лоджию. Сигарета ее не дождалась, истлела, превратившись в горстку пепла. рила очередную сигарету. ого.

Марина, наслаждалась приятной музыкой, любуясь частью Москвы, которая попадала в обзор. Хозяйка квартиры потеряла счет времени, небольшие глотки шампанского превратились в быстрое употребление, она принялась довольно часто курить.

Дверной замок тихо щелкнул и в квартиру вошел мужчина в длинном черном плаще из-под которого виднелся черный пиджак, светлая рубашка и галстук. Не разуваясь, он прошел в комнату и выключил музыку.

– Эльдар! – вдруг воскликнула Марина.

– У нас, что какой-то праздник? – строго спросил Эльдар.