С и м а (рассматривая растение). В правлении колхоза была, товарищ Парусников. Это ягель сферофорус.

П а р у с н и к о в (удивленно). Верно! И даже по-латыни?

Л ю д м и л а (Симе). Откуда такие познания?

С и м а (лукаво). Секрет! (Убегает в свою палатку.)

П а р у с н и к о в (вслед). Знаем мы твой «секрет». Тимоша ее просвещает.

Л ю д м и л а. Есть почта. (Передает.) От начальника экспедиции.

П а р у с н и к о в (бегло прочитывая). Профессор Гончаров интересуется, закончим ли мы обследование в срок… Что ж, можем рапортовать: контрольный срок выдержали! Наш отряд сдаст материалы первым! (Самодовольно.) Не подкачал Парусников-то, а? Даром что молодой. (Возбужденно.) Итак, работа закончена! Завтра отсюда снимаемся. В субботу будем в округе… Подведем итоги, сделаю доклад, а там — и на самолет! (Быстро.) Симочка, рация работает? Свяжите-ка меня с начальником экспедиции…

Голос Симы: «Налаживаю… не уходите».

Л ю д м и л а. Виктор, не торопись с рапортом… Мне необходимо серьезно поговорить с тобой.

П а р у с н и к о в (вглядываясь). Людмила, ты что-то сегодня плохо выглядишь?..

Л ю д м и л а. Устала.

П а р у с н и к о в. Устала, комары, надоело карабкаться по камням, хочется домой, а?

Л ю д м и л а. Конечно, хочется — соскучилась уже по Москве.

П а р у с н и к о в. Ну, потерпи. Скоро ты опять будешь щеголять в модных сапожках. (Закуривает папиросу.) Так о чем разговор?

Л ю д м и л а. Сегодня я долго беседовала с Тимофеем…

П а р у с н и к о в (с легкой иронией). Красивый парень, а? Смотри не влюбись.

Л ю д м и л а (вспылив). Виктор!

П а р у с н и к о в (миролюбиво). Ну, пошутил… А парень он действительно любопытный. Я считаю Тимофея просто самородком.

Л ю д м и л а. Так вот, Тимофей посмотрел наши карты оленьих пастбищ, и, должна тебе сказать (улыбнувшись), самородок твой в ряде случаев справедливо нас раскритиковал.

П а р у с н и к о в (сдвинув брови). Вот как? Занятно. А именно?

Л ю д м и л а. О пастбище на Ловище Тимофей сказал, что мы не учли запасов кормов в окружности. Эти резервы позволяют увеличить поголовье выпасаемого стада.

П а р у с н и к о в. Гм… толково. Упустили.

Л ю д м и л а (вынула из сумки карту). А вот в Междуречье — емкость пастбища мы завысили.

П а р у с н и к о в. Неправда. В этих местах прекрасный корм…

Л ю д м и л а. Корм-то прекрасный, но там зимой пастбища глубоко забиваются снегом, оленю трудно добывать ягель.

П а р у с н и к о в. Глубокие снега?! (Смотрит на карту, задумался.)

Л ю д м и л а. В отношении летних пастбищ: мы не всегда обращали внимание на условия водопоя.

П а р у с н и к о в. Позволь, Людмила… Мы наносим на карту очертания пастбищных участков, условия водопоя не являются для нас исходным моментом…

Л ю д м и л а. Однако мы должны считаться с практическими требованиями.

П а р у с н и к о в (недовольно). А откуда Тимофею все это известно?

Л ю д м и л а. По пастушеским дневникам. Пастухи записывают пастбищные условия.

П а р у с н и к о в (нетерпеливо). Очень хорошо. Все?

Л ю д м и л а. Нет, не все. Осталось самое главное. Мы исключили долину по Иван-ручью…

П а р у с н и к о в. Ну да, да, места эти заброшенные, совершенно недоступные. Я был там в прошлом году. Нет даже тропы.

Л ю д м и л а. Но Тимофей утверждает, что там прекрасные угодья и что Иван-ручей не так уж недоступен. Он даже берется быть проводником.

П а р у с н и к о в. Пустые разговоры… (Поднялся.) Насчет резервных участков… придется учесть. Ладно, кормовую оценку Междуречья пересмотрим. А вообще карты пастбищ нанесены правильно, в полном соответствии с инструкцией…

Л ю д м и л а. Точнее — по шаблону…

П а р у с н и к о в. Что? (Раздельно.) Повторяю — согласно инструкции…

Л ю д м и л а. К нам никто не придерется — это ты хочешь сказать?

П а р у с н и к о в (с явным раздражением). Я не понимаю, чего ты, собственно, хочешь? (Пауза.) Что ты предлагаешь?

Л ю д м и л а (настойчиво). Работу отряда продлить. Исправить карты. И главное — проникнуть в долины Иван-ручья.

П а р у с н и к о в. Как? Да это… это несбыточно… физически невозможно!.. Вот вздор! И кроме того… ты что же предлагаешь? Самим забраковать свою работу?

Л ю д м и л а. Частично — да.

П а р у с н и к о в. Это немыслимо! (Шагает.) Возвращаться назад… Пересматривать кормовые оценки?.. Что ты, милая… (Остановившись.) Да посуди сама, в каком положении я окажусь перед начальником экспедиции?! Профессор Гончаров выдвинул меня как способного, знающего… Мне впервые доверили руководство отрядом… Нет, это решительно невозможно!..

Л ю д м и л а. Ложное самолюбие, Виктор!.. (Коснулась рукой его плеча.) Я не могу поверить, что это твое окончательное решение.

Продолжительная пауза.

П а р у с н и к о в (внушительно). Ну вот что… Работу отряд наш закончил. Я — начальник отряда, и уж позвольте мне распоряжаться. Мелочи эти уладим.

Л ю д м и л а (усмехнувшись). «Мелочи»?..

П а р у с н и к о в. Ну хорошо — существенные коррективы. Устраивает? Мы их внесем… по возможности, конечно… и на этом поставим точку. И шум поднимать незачем.

Л ю д м и л а. Куцее решение. Непартийное. Я буду протестовать. С этим нельзя мириться! Пусть нас рассудит начальник экспедиции… (Идет к выходу.)

П а р у с н и к о в (резко, тоном начальника). Людмила Алексеевна!

Л ю д м и л а (остановилась, сдерживаясь). Что скажете, Виктор Сергеевич?..

П а р у с н и к о в. Я категорически настаиваю, чтобы вы не вмешивали в наш спор профессора Гончарова. Я требую… запрещаю!

Пауза.

(Подойдя к Людмиле.) Я вынужден напомнить… тебе, Людмила, о дисциплине!

Л ю д м и л а (спокойно). А я должна напомнить тебе, руководителю, о… чести нашего отряда! Запретить же мне поступить так, как велит мне совесть, — ты не можешь!.. (Повернулась и ушла.)

П а р у с н и к о в (озадаченно). Что? Как она рассвирепела… «Честь отряда»… «Совесть»… (Пауза. Прошелся по сцене.) Гм… Пересмотреть карты… Вернуться к Иван-ручью? (Пожал плечами.) Вот еще чертовщина… (Сердито давит комара у себя на лбу.)

Возвращается  Т и м о ф е й.

(Неприязненно.) А-а, вот он — суровый критик, юноша гор и ветров! Н-ну, Тимофей, не ожидал я… Такую критику навел — деваться некуда!

Т и м о ф е й. А что… неверно чего сказал?

П а р у с н и к о в. Нет, почему… некоторые твои замечания очень ценны. А вот насчет Иван-ручья — тут я тебе скажу: мечтай, да приземляйся!

Т и м о ф е й (усмехаясь). А что, высоко забрался?

П а р у с н и к о в. Ну что ты нагородил Людмиле Алексеевне? Я же там был — около Иван-ручья. На подступах — болото, топь, горные обвалы… Мы с проводником трое суток мучились и даже тропы разыскать не могли.

Т и м о ф е й. И вернулись назад?

П а р у с н и к о в. Ну естественно.

Т и м о ф е й. Это верно, пройти туда нелегко. Можно и в пропасть угодить, за мое почтение. А все же, скажу я вам, Виктор Сергеевич, проводник вам попался плохой.

П а р у с н и к о в (в сердцах). Фу-ты, леший тебя забери… (Горячась.) Да ты сам-то там был?

Т и м о ф е й (спокойно). Был.

П а р у с н и к о в. Когда?

Т и м о ф е й. Да с месяц назад. Ездил в ненецкий колхоз на спортивный праздник. Показал я ихним пастухам тропу — в обход…