Тем не менее ограниченная власть этих государств означала, что могли появиться другие, более скрытые течения. Государства существовали в больших, частично усмиренных экономических и культурных пространствах. Их внутренние возможности интенсивной мобилизации были также ограниченны не только в теории, но и на практике. За исключением все еще уникальным образом сконцентрированного Египта, они были федеральными, включавшими многочисленные укрытия и возможности для неофициальных космополитических связей, в которых важную роль играли греческие «демократические» традиции. Из них, а также из соответствовавших им последовавших провинций Римской империи произошло множество децентрализующих сил, которые будут описаны в главах 10 и 11, из них же произошли религии спасения.

На самом деле ближневосточные империи, теперь ставшие Грецией, сдвинули центр геополитической власти на запад. Но у своих западных рубежей греческий мир столкнулся с различными силами. То, что я описал как традиционное греческое «консервативно-социалистическое» понятие свободы, могло гораздо легче распространиться среди крестьян и торговцев с железными орудиями и оружием. Греческие события и противоречия были вновь разыграны в других формах и с другими результатами на итальянском полуострове. Результатом стала Римская империя — наиболее развитый пример спенсеровской принудительной кооперации, который когда-либо знала доиндустриальная история, завоеватель, а также преемник эллинизма и первая территориальная империя, а не империя доминирования.

БИБЛИОГРАФИЯ

Bum, A. R. (1962). Persia and the Greeks. London: Arnold.

Cook, J. M. (1983). The Persian Empire. London: Dent.

Driel, G. van (1970). Land and people in Assyria. Bibliotecha Orientalis, 27.

Frye, R. N. (1976). The Heritage of Persia. London: Weidenfeld & Nicolson.

Ghirshman, R. (1964). Persia from the Origins to Alexander the Great. London: Thames & Hudson.

Goetze, A. (1975). Anatolia from Shuppiluliumash to the Egyptian War of Murvatallish; and The Hittites and Syria (1300–1200 B.C.). Chap. 21 and 24 in The Cambridge Ancient History, ed. I.E. S. Edwards et al. 3d ed. Vol. II, pt. 2. Cambridge: Cambridge University Press.

Grayson, A.K. (1972–1976). Assyrian Royal Inscriptions. 2 vols. Wiesbaden: Harrassowitz. Hignett, C. (1963). Xerxes’ Invasion of Greece. Oxford: Clarendon Press.

Larsen, M.T. (1976). The Old Assyrian City-State and Its Colonies. Copenhagen: Akade-misk Forlag.

Liverani, M. (1979). The ideology of the Assyrian Empire. In Power and Propaganda: A Symposium on Ancient Empires, ed. M.T. Larsen. Copenhagen: Akademisk Forlag.

Maurice, F. (1930). The size of the army of Xerxes. Journal of Hellenic Studies, 50.

Moulton, J. H. (1913). Early Zoroastrianism. London: Williams and Norgate.

Munn-Rankin, J. M. (1975). Assyrian Military Power 1300–1200 B.C.Chap. 25 in The Cambridge Ancient History, ed. I. E. S. Edwards et al. 3d ed. Vol. II, pt. 2. Cambridge: Cambridge University Press.

Nylander, C. (1979). Achaemenid Imperial Art. In Larsen, Power and Propaganda: A Symposium on Ancient Empires, ed. M.T. Larsen. Copenhagen: Akademisk Forlag.

Oates, J. (1979). Babylon. London: Thames & Hudson.

Olmstead, A.T. (1923). A History of Assyria. New York: Scribner. --. (1948). A History of the Persian Empire. Chicago: University of Chicago Press.

Postgate, J. N. (1974a). Some remarks on conditions in the Assyrian countryside. Journal of the Economic and Social History of the Orient, 17. --. (1974b). Taxation and Conscription in the Assyrian Empire. Rome: Biblical Institute Press. --. (1979). The economic structure of the Assyrian Empire. In Power and Propaganda: A Symposium on Ancient Empires, ed. M.T. Larsen. Copenhagen: Akademisk Forlag. --. (1980). The Assyrian Empire. In the Cambridge Encyclopedia of Archaeology, ed. A.Sherratt. Cambridge: Cambridge University Press.

Pritchard, J. B. (1955). Ancient Near Eastern Texts Relating to the Old Testament. Princeton, N.J.: Princeton University Press.

Reade, J. E. (1972). The Neo-Assyrian court and army: evidence from the sculptures. Iraq, 34. Robertson, N. (1976). The Thessalian expedition of 480 B.C.Journal of Hellenic Studies, 96. Saggs, H.W. (1963). Assyrian warfare in the Sargonic Period. Iraq, 25.

Walbank, F.W. (1981). The Hellenistic World. London: Fontana.

Wiseman, D.J. (1975). Assyria and Babylonia —1200–1000 B.C.Chap. 31 in The Cambridge Ancient History, ed. I. E. S. Edwards et al. 3d ed. Vol. II, pt. 2. Cambridge: Cambridge University Press.

Zaehner, R. C. (1961). The Dawn and Twilight o/Zoroastrianism. London: Weidenfeld & Nicolson.

ГЛАВА 9

Римская территориальная империя

История Рима — это интереснейшая историческая лаборатория, которая доступна социологам. Она составляет 700-летний отрезок письменной истории и археологических находок, указывающие, по сути, на одно и то же общество, которое оставалось тождественным самому себе на протяжении всего этого периода и тем не менее постоянно адаптировалось к возмущениям, вызванным его внутренними силами, а также действиями соседей. Многие из процессов, которые будут рассматриваться в этой главе, уже, вероятно, встречались в предшествующих обществах. Теперь впервые мы можем четко проследить их развитие.

Рим интересен его империализмом. Это было одно из наиболее успешных воинственных государств за всю историю, но помимо этого он также лучше предшественников умел удерживать завоеванные территории. Рим институционализировал правление своих легионов более стабильно и в течение более длительного периода времени, чем любое другое общество до него. Я собираюсь доказать, что эта империя доминирования действительно стала настоящей территориальной империей или по крайней мере поддерживала наивысший уровень и территориальный контроль, который вообще мог быть достигнут в рамках логистических ограничений, налагаемых аграрными обществами. Основа его власти была двухчастной, вобравшей в себя и распространившей два основных лейтмотива развития власти предшествовавших империй. Во-первых, Рим развил особую организационную форму принудительной кооперации, которую я называю легионерской экономикой. Во-вторых, он развил авторитетную власть классовой культуры до такого уровня, на котором все покоренные элиты могли быть инкорпорированы в римский правящий класс. Одно было основной иерархической дистрибутивной формой римской власти, другое — основной горизонтальной коллективной формой. Благодаря их объединению, которого Риму удалось достигнуть, Римская империя просуществовал так долго. Поэтому основная задача данной главы в том, чтобы объяснить возникновение и упадок новых форм социальной власти.

ИСТОКИ РИМСКОЙ ВЛАСТИ

Греки, финикийцы и карфагеняне способствовали тому, что пограничные регионы между пахарями железного века и цивилизациями Восточного Средиземноморья сместились на запад. В Центральном и Северном Средиземноморье произошло «перекрестное опыление»^[71]. На западном побережье Италии его основными агентами были этруски, вероятно, морские иммигранты с Балкан и Малой Азии, слившиеся с местными, коренными жителями. Около 600 г. до н. э. их культурное влияние на соседей превратило деревни на холмах в небольшие города-государства. Одним из них был Рим. Таким образом, две позиции отличали Грецию от Италии: последняя раньше получила преимущества от распространения инноваций цивилизованных торговых народов — грамотности, монетарного обращения, гоплитов, города-государства. К тому же Италия испытывала заметное и решающее давление народов, контролировавших моря. У италийских народов не было доступа к морской власти, крупной морской торговле и миграции морем. Первый из сохранившихся документов Рима, воспроизведенный Полибием, — это договор 508–507 гг. до н. э. с Карфагеном. Он подтверждает торговую монополию Карфагена в Западном Средиземноморье в ответ на гарантию территориальной гегемонии Рима в этой области. Земля и море были разделены. Восточное влияние на Рим или на любой другой латинский народ будет рассматриваться в ключе его влияния на развитие сухопутной власти.