Когда же остановилась, поборов собственную осторожность, стянула с рук перчатки – ладони вспотели, как и тело под одеждой. К сожалению, до ближайшей реки было слишком далеко, у нас не было времени делать этот крюк.
– Тебе не обязательно им доверять. Достаточно верить мне, Сезар, – проговорила, не оборачиваясь.
– Как ты поняла, что это я?
И правда… Услышала чужие шаги рядом, но вот то, кому они принадлежали…
– Я почувствовала, как и твои терзания. – Повернулась, вновь облачая руки в перчатки. Мне предстояло опять когда-нибудь научиться обходиться без них. Возможно ли это? Со временем узнаю. – Я побывала в твоём теле, связь осталась. Из-за того, что ты рядом, она тянется от меня к тебе, как неразорванная пуповина. Я обрываю её, но стоит подумать о тебе, и она восстанавливается. – Глянула в его тёмные глаза. Для того, кто провёл некоторое время в темнице ордена Сорель, а после пустился в путь, его одежды оставались на удивление чисты и опрятны. – Прости. Возможно, тебе неприятно. Но пока мне не хватает контроля…
– Если это ты, то я не против.
– Благодарю, – слегка склонила голову.
На его губах от этого жеста появилась слабая улыбка с оттенком горечи.
– Ты вернулась, но я не испытываю той радости, которую должен, – неожиданно признался див. – Вместо этого я чувствую лишь злость и гнев. Глушу желание крушить всё вокруг, потому что на случившееся повлиять уже не могу.
– Но ты гораздо лучше справляешься со вспышками гнева, Сезар, – выслушав его, всё же заметила я. – Вначале мне показалось, что ты даже переборол их. К тому же ты эмпат, и использование твоего дара уменьшает интенсивность эмоций. Наверное, ты давно не использовал свои силы.
– Верно. Давно не доводилось, – задумчиво протянул он. – Что в итоге вас связывает с Пр… теневым? О нём ходит много кровавых историй, не все они правда, но в истинности некоторых я уверен. Но ты и все остальные верят ему, идут за ним. Я хочу понять почему. – Его речи звучали почти спокойно, в нём присутствовало гораздо меньше ноток той враждебности, что слышались мне ещё вчера.
– О-о-о! Это никакая не тайна. Я слишком красив и харизматичен, чтобы устоять передо мной. – Люций появился внезапно, его приближение я даже не ощутила, хотя могла назвать расположение остальных даэвов с закрытыми глазами. Несмотря на отсутствие ограничителя, для моего нового дара он оставался невидим. Видя, как темнеет лицо Сезара, Моран продолжил: – Но может, ещё причина в том, что я не отправляю подчинённых в темницы, если они мешают моим личным желаниям.
Люций намекал на болезненную привязанность Фредерика ко мне и на то, что он готов был многое сотворить, лишь бы я осталась рядом.
– Ты их сразу убиваешь? – парировал Сезар.
– Да, если они предали свою клятву верности и истребили почти весь мой род, – откровенно признался Люций. – До сих пор благодарен небесам, что мне хватило сил на возмездие.
– Кровь рождает лишь больше крови.
– Верно. Но я не столь великодушен, чтобы простить. Я совершил это, будучи готовым к той крови, что запятнает мои руки.
Моран совершенно не оправдывался. Он принимал свои проступки. Я тоже принимала их, поэтому зареклась больше задавать подобные вопросы. Теневой див обошёл Сезара, приблизившись ко мне.
– Но орден Сорель ты не тронул.
Люций вздохнул, смотря на меня.
– Хотел. Но смог воздержаться. Почти… Некоторых воинов, которые были при резне в Северной обители, тоже убил. Предательство своих – гораздо более весомый проступок. Если бы не орден с Чёрных Скал, у светлых бы ничего не получилось.
– Резне? – Глаза Сезара расширились. А Люций лишь иронично улыбнулся, склонив голову, находясь очень близко.
– Вот видишь, как много ты не знаешь, – мягким тоном проговорил он, его голос вдруг наполнился бархатистыми нотками. – Сара, поговоришь со мной? Наедине…
Не задумываясь, я кивнула. Мне показалось, что теперь Сезару понадобится время, чтобы обдумать услышанное.
Крутанувшись на пятке, продолжая по привычке сжимать в руке обнажённое лезвие меча, я направилась ещё чуть дальше от лагеря.
– О чём именно ты хотел поговорить? – спросила, остановившись.
– Ты ведь поняла, что тварь не просто имеет разум? Что бы это ни было, оно осознаёт наш мир. Понимает обстановку. – Люций обошёл меня, накрыл мою руку, сжимающую меч, подняв её, направил лезвие в ножны, помогая убрать оружие. Делал это естественно, словно проворачивал этот трюк не единожды. – Постамент из тел был то ли настоящей жертвой, то ли насмешкой. И случившееся как-то связано со служителем на площади, который убеждал людей в той ереси.
– Ещё больше крови для Святой… – вспомнила я надпись на полу храма, глядя себе под ноги, – какой-то жучок заполз на мою обувь. – Признаться, меня больше всего ужасают эти слова. Я некоторое время не понимала почему. Думала об этом и ощущала, как мурашки по спине бежали. Но когда я поняла, что именно вызывает во мне такие чувства, меня словно ослепило. Руки похолодели.
– Тебе стало страшно? – На лице Люция появилось понимание.
– Думаю, да. Конечно, я и раньше испытывала страх. Но этот был сильнее. – Я подняла голову, прямо посмотрев на Люция. – Ты не испытал его? Страх. Ведь одно дело – сражаться против сильных, но безмозглых тварей. Ты знаешь, что от них ожидать. Но это нечто новое… Оно даже использует нашу письменность. Вот каков истинный смысл тех слов, выцарапанных на полу. Они говорят: «Я знаю о вас».
– У меня есть страхи. Не боятся лишь мёртвые. Но они не касаются тварей, – ответил Моран, разжимая хватку на моей руке. Туманный давно уже находился в ножнах.
Я кивнула словам дива и задумчиво спросила:
– Что ты планируешь делать? Мы всё ещё возвращаемся в Северный орден?
– Думаю, да. Надо собрать воинов.
– Это сложно?
– Нет. Я всегда могу приказать. Такова привилегия моего положения… – отозвался Люций и, неожиданно коснувшись моих волос и заправив прядь за ухо, добавил: – Но не стоит недооценивать веру. Мы все видим, что она может сотворить. – Моран чуть склонился. – Я желаю, Сара, чтобы они поверили. Поверили всем сердцем, как и я, в то, что ты закроешь этот портал и всё вернётся на круги своя.
Прошло несколько секунд молчания, Люций попятился, убирая свою ладонь за спину, словно пряча.
– Ничего не будет так, как прежде, – сказала я, следя за ним.
В ответ же Люций иронично улыбнулся, пристально глядя на меня.
– О да, это точно.
Лошадей отпустили пастись, стреножив, чтобы они не смогли ускакать. На тонком, как блин, камне, разогретом магической печатью, закипала вода. Винсент сидел в сторонке, раскладывая кости. Я узнала их – останки птицы Рухх с поистрепавшимся пером на мешочке. Отведя взгляд, я села на траву и, недолго думая, достала слегка помятый конверт из складок мантии.
На тёмном сургуче брат собственноручно вывел печать. Уставившись на знак, я некоторое время воскрешала в сознании другие линии, которые являлись ключом к написанному, и вскоре использовала символы прямо на конверте. Печать засияла – неярко, отдавая тёмным серебром.
Сургуч расплавился. Он растекался, скользя по бумажной поверхности и не оставляя на ней следов, и капал на траву.
По конверту пошла волна света. Он открылся сам, мне оставалось лишь вытащить сложенный пополам лист бумаги.
Я помедлила, прежде чем взять написанное в руки. Оглянулась, убеждаясь, что каждый занят своим делом.
Я знала, что мы с Фредериком ещё столкнёмся, но не ожидала, что так скоро и даже таким образом, через письмо.
Что же ты написал мне, брат? Что отправил, в надежде заполнить ту пропасть, которая пролегла между нами после твоих поступков?
Я развернула бумагу, и взгляд заскользил по словам, сложенным из слегка вытянутых букв, – почерк Фредерика практически не изменился.
«Сара, я чувствую разочарование. Не думал, что по прошествии двадцати семи лет вновь почувствую его так ярко. Мне казалось, я был больше не способен на столь сильные эмоции. Но нет, время ничего не изменило, и моя привязанность к тебе всё та же. Я осознал это в тот самый миг, когда ты шагнула мне навстречу, использовав печать Сорель. Покинув Северный орден, выбрала меня и обняла так крепко, как я уже никогда и не мечтал. В тот момент я вновь ощутил, как ты во мне нуждаешься, будто перенёсся на несколько десятков лет назад. Разве мог я после не воспользоваться этим? Даже теперь я не растерял надежду, что однажды ты вернёшься и всё будет как тогда.
