Смешок остался горячим воздухом на коже. Вздрогнула, немного наклонила голову.
Болдан, вероятно, счел это приглашением и коснулся кожи губами.
Выдохнула резко, дернулась отшатнуться и оказалась в крепкой хватке. В месте поцелуя на сгибе шеи ощутила бешено бьющийся пульс.
– Ты одержимый? – спросила тихо, попутно облизав губы.
Дрейк медленно, неохотно оторвался от моей шеи. Повел носом наверх, следом и рука заскользила по спине к лопаткам, задирая, сминая футболку.
Даже хорошо, что прижата к нему так плотно, и спереди ткань не поднимется.
– Сладко аж зубы сводит. Обычно я адекватен, – напряженно усмехнулся Болдан и нежно прикусил кончик уха.
Просунула ладони между нами, чтобы оттолкнуть парня от себя, а в итоге впилась в него ногтями. Непонятно, то ли поощряя, то ли протестуя.
– Сомнительно. Ты похож на сумасшедшего.
– Да, когда ты рядом, – его голос стал еще глубже, Дрейк вновь опустился к шее. – Истинность кроет.
Чувствительную нежную кожу царапнули клыки.
– Ты чего творишь? – возмутилась полушепотом.
Все соседи скоро сбегутся узнать, что здесь происходит. Как до сих пор не выглянули родители Крейтона – загадка.
– Убери от меня свои зубы!
В груди Болдана зародилось рычание, но он отлип от меня… Почти.
В серых глазах плясали темные прожилки. По цвету и по своей сути. Кажется, внутри них такой омут… В нем нельзя оказаться. Ни при каких обстоятельствах.
Засасывает. Смотрю в голубые и зеленые крапинки и не могу отвести взгляд.
Дрейк подался ближе, его верхняя губа коснулась моей.
Под ладонями истерично бьется сердце, кожа обжигает через футболку. Губы покалывает в предвкушении поцелуя… Хочу, чтобы он случился, или нет?
– Дрейк, не остановишься, – меланхоличный голос словно врезался между нами.
Болдан замер. Прикосновение его губы к моей… Мы оба ловим дыхание друг друга, с прямым взглядом в глаза. В его серых – пугающий алчный блеск желания, а в моих… Любопытство, возможно.
– Она точно не готова, ее не кроет, – все тот же голос со стороны, но будто прямо в уши.
Дрейк разорвал соприкосновение, тяжело сглотнул, не отпуская моего взгляда.
Давление рук стало ослабевать. Болдан будто преодолевал себя, фонтанируя подавляющей энергией.
Желание выйти из его поля оказалось сильнее. Шагнула назад. И снова.
Черт, меня ведь пробрало. До мурашек. Очевидно, как мужчина Дрейк мне более чем приятен.
Высказав взглядом серых глаз мне нечто многообещающее, Болдан повернулся к Крейтону.
– Не смей к ней прикасаться.
Вздрогнула от пропитанного опасностью голоса, а Крейтон лишь слегка повел бровью.
– Я не идиот.
Тяжелые шаги заполнили коридор. Больше не глядя на меня Болдан прошел в конец. Дверь с грохотом влетела в короб. Готова поклясться, пол завибрировал.
– Воу, – выдохнула я, заводя волосы назад.
Крейтон возвел глаза к потолку и подошел к своей квартире.
– Не забывай свою роль.
Уже забыла. Мог бы дать мне хоть минуту прийти в себя.
Мистер и миссис Вилконс с нашим появлением прервали беседу. Линдси обеспокоенно осмотрела сына на расстоянии, Адам проделал то же самое, только со складкой меж бровей.
– В чем дело, сынок?
Крейтон занял свое место, проводил мое приближение к столу.
– Небольшие разногласия, пап. Бывает.
Вот у кого стоит поучиться невозмутимости, даже безразличию. Идеальный учитель.
Как у него это выходит? Ладно перед родителями, но перед Болданом? Даже мне хотелось скрыться, а у меня к проявлениям силы уже иммунитет выработался. Папа любит заниматься демонстрацией. И Дэн… временами.
– Он здесь живет? – губы Линдси превратились в линию.
– Да, – Крейтон хлебнул свой кофе.
– И как часто у вас случаются разногласия?
Дно кружки с глухим стуком встало на стол.
– Это первое.
Проницательные родители Крейтона покосились на меня, а я сделала вид, что рассматриваю за их спинами нечто крайне интересное.
Я не виновата, честное слово. Стечение обстоятельств. Сама не рада.
Настроение у всех оказалось испорчено. За Крея утверждать не возьмусь, по нему ничего не понятно.
Вилконсы допили чай, обняли напоследок и пригрозили скоро заглянуть в гости снова.
Едва дверь за родителями закрылась, Крейтон словно выдохнул. Больше расслабленности появилось в его и без того нескованных движениях.
Он достал бокал, бутылку. Плеснул виски на дно, буквально на глоток – два. Развернулся, прислонился к к краю столешницы.
В темных, почти черных глазах мелькнуло любопытство. Так странно: на лице никакие эмоции не отражаются. Чистая, незамутненная меланхолия.
Крейтон поводил бокалом под носом, но глотка не сделал.
– Не похоже, что ты притворялась.
Я забралась с ногами на диван, не выпуская Крея из поля зрения.
– В чем?
– С Болданом. Ты его не чувствуешь?
Крейтон вновь занюхал виски и не притронулся губами к бокалу.
– Нет. А должна?
– Да, истинность так работает. В обе стороны.
– Вот! Именно! В обе стороны.
Глупо утверждать, что Дрейк не вызывает во мне никаких ощущений. Как мужчина он приятен, – химия, физика, как угодно. Но это не истинность.
– Я не чувствую, значит, Болдан лжет. Просто хочет меня поиметь из мести.
– Кому?
Ему действительно интересно или он просто от скуки разговор ведет? По голосу как будто второе.
– Мой брат давно с ним соперничает.
Упоминать, что еще и враждует, не буду. Красные в большинстве не любят фиолетовых. Кто-то сдержанно, кто-то явно. К какой категории относится Крейтон проверять не хочется.
– Истинность из мести не создашь, – Крейтон снова поводил бокалом под носом.
– Хочешь сказать со мной что-то не так, раз я его не чувствую? Такое вообще бывает, чтобы пара друг друга не ощущала?
Хмыкнула скептически. Сжала колени со скребущимся волнением. Если это все-таки правда и проблема во мне? Как узнать, в чем действительно причина? В хитром обмане или в моем… дефекте.
– Я диагнозами и изучением истинности не занимаюсь.
– Но утверждаешь, что она есть.
Крейтон направил на меня темный взгляд, водя бокалом под носом.
– Я не слепой. Болдана кроет, тебя нет. Хочешь верь, хочешь нет, – проблема есть. В тебе или в нем – в душé не представляю.
Он выплеснул виски в раковину. Сильный поток воды врезался в стекло и затих. Мокрый стакан приземлился на столешницу. Капли бежали по прозрачным стенкам, растекаясь мелкой лужицей вокруг.
Крейтон прошел мимо, прихватив планшет, и скрылся в своей комнате. Оставил меня в одиночестве бороться с мыслями, сомнениями, скепсисом.
Может Крей ошибается? А если нет?
Зашла к себе и сразу взялась за планшет.
Кто-то ведь должен знать больше. Некто, раскладывающий истинность на молекулы.
Поиск в сети выдал самого известного ученого в области истинности – профессор Кристмал. Мне необходимо к нему попасть. Только вот пара из двоих складывается. Надо ли пытаться поговорить с Болданом или сперва изучить вопрос самой?
Развернула диалог с Даф, занося палец над буквами на экране и одергивая. Как лучше выразиться…
Элла Кендр: Ваша семья знакома с Кристмалом?
Лучше сперва попытаться найти выход на него через знакомых, и если не удастся, попытаться как-то иначе.
Дафна Реймонд: Вроде нет. Не помню такого. Кто это?
Элла К.: Профессор.
Истинность изучает.
Хочу убедиться, что у меня нет проблем и Болдан просто идиот.
Дафна Р.: Ученый?
Не доверяю ученым.
Как по мне, они все чокнутые.
Но можешь попытаться.
Умеет замотивировать и приободрить. Вдруг именно этот окажется нормальным? Раз ему позволяют вести научную деятельность, значит, он в порядке, так?
Информации о нем в сети оказалось немного, но он совершенно точно широко известен в научных кругах.