В понедельник Наташа в обычное время отъезда из дома приоделась, причесалась, накрасилась. С удовлетворением от результата осмотрела себя в зеркале.

«Если подгадать к Зарубинской электричке, для которой Зарубино – начальная станция, то можно ехать вполне с комфортом и, даже выходя на «Взлетной», не придется поправлять помятую в давке одежду и прическу. Впрочем, вариантов масса. Можно и до Домодедова доехать, а там перепрыгнуть на аэропортовскую». – размышляла она о предстоящей поездке. Снега навалило столько, что Наташа с трудом преодолевала наметённые за ночь сугробы. Время до Зарубинской быстро истекало, а тут еще выстроилась очередь в билетную кассу!

«Придется через пятнадцать минут ехать на проходящей. А это значит в давке. Скорее всего, в тамбуре. Опять какой-нибудь малолетний идиот полезет щупать», – ворчливо размышляла Наташа, поднимаясь на мост через железнодорожные пути.

Вдали сквозь редкую снежную завесу показался яркий прожектор электрички. Люди начали перемещаться, стараясь занять место у края платформы там, где обычно открываются двери вагона. Машинист свистнул, призывая пассажиров думать о безопасности, а не о возможности первым заскочить в теплое нутро вагона. Наташа, как и ожидала, оказалась в тамбуре. «Да оно и к лучшему, – подумала она, – все равно выходить через три остановки».

Вплотную, лицом к ней оказался молодой человек в недорогой куртке и спортивной шапочке. Наташа двумя руками прижала к груди сумочку, как бы защищаясь ею от молодого человека. Электричка дернула и молодой человек, неловко переступив, навалился на Наташу. При этом, пытаясь схватиться хоть за что-нибудь, он поднял руку, но только ладонью надавил Наташе на грудь. Наташа выразительно посмотрела на нахала, подвигала плечами и взяла сумочку еще выше, чтобы гарантировать свою неприкосновенность от посягательств.

– Извините, я не хотел… – выдавил из себя молодой человек и густо покраснел.

– Держаться надо за поручни, а не за меня, – отрезала Наташа.

– Я постараюсь дотянуться, – пообещал он.

Наташа поджала губы. Поезд набрал ход и шел ровно, немного раскачиваясь из стороны в сторону.

– Вы поймите, я не специально. У меня протез неважный. Не всегда удается балансировать без поддержки.

Наташа посмотрела на парня с интересом. Свои приставания к ней еще никто не оправдывал плохим протезом. Поезд начал резко тормозить. Теперь уже Наташа, потеряв устойчивость, навалилась на молодого человека. – «Теперь вы меня извините» – сказала она, посмотрев в улыбающиеся глаза молодого человека.

– Вот видите, у нас сегодня как в цирке, то я валюсь, то вы. Давайте, держитесь за меня, а я попробую дотянуться до поручня.

– А у вас действительно протез? А то я думала, что просто вы ко мне так оригинально подкатываете?

– В Афгане стопу оторвало, вот уже скоро пятнадцать лет, а все никак не обзаведусь нормальной подпоркой. Я на «Взлетной» выхожу. Еду на работу в аэропорт. А вы?

– Мне тоже в аэропорт. А вы там кем работаете?

– Сейчас сижу у монитора. Чемоданы проверяю

– А я уж думала, вы как Маресьев, – опасно пошутила Наташа.

– Я бы смог. Да вот, опоздал на шестьдесят лет.

– А я попробую в «Русские Крылья» устроиться. Говорят, там проводниц набирают. Не слышали?

– Как же! Слышал. И даже одну кандидатку проводил в их отдел кадров. Могу и вас поводить.

– Буду вам премного благодарна! – обворожительно улыбнулась Наташа, испытывая облегчение, что ее глупый намек на Маресьева не обидел молодого человека.

Динамик из салона в тамбур хрипло донес: «Станция Взлетная». Народ зашевелился активнее, готовясь покидать электричку и заранее продумывая пути просачивания сквозь плотно спрессованные тела тех, кому на «Взлетной» не выходить.

Когда двери распахнулись, оказалось, что выходят многие, и Наташа с молодым человеком оказались на платформе почти без потерь и утрат во внешнем виде. Молодой человек еще и успел галантно подать Наташе руку.

– Пойдемте, возьмем такси. В автобусе толкаться не хочется. Вот от вас приятно духами пахнет, а после висения на поручнях весь автобус будет пахнуть одинаковым бензином. А у вас, вероятно, сегодня будет интервью в «Русских Крыльях», надо быть на высоте. Да и себе праздник устрою. В кои-то веки буду кататься в одной машине с красивой девушкой.

«Все-таки подкатывает. Не удержался. Впрочем, человек вроде бы нормальный. Можно и познакомиться», – подумала Наташа, а вслух, беря инициативу в свои руки и ломая молодому человеку все его планы обольщения, сказала: «Давайте познакомимся, а потом вы мне расскажете про ваше ранение, ну и вообще про себя».

Они шли в длинной веренице людей в сторону автобусной остановки и стоянки такси.

– Меня зовут Игорь.

– А меня Наташа, – чуть не поперхнувшись от имени Игорь, представилась Наташа. Игорь не заметил ее смущения. – Вы в Зарубино живете? Почему мы раньше не встречались?

– Вы с какой стороны от железки?

– Я там, где универсам. А вы?

– Ну а я с противоположной стороны. Поэтому и не встречались.

Игорь подал руку Наташе, помогая ей преодолеть кучу снежного крошева, отделяющую тропинку от остановки.

– С ногой случилась беда уже под конец службы и буквально перед выводом войск. Расслабился. Мой взвод послали зачистить кишлак. Зачистили. А когда возвращались в расположение, из-за невнимательности наступил на пэпээмку. Ступню раздробило. В госпитале колдовали, колдовали, да и отрезали совсем. Смешно, что мне за тот кишлак «Красную звезду» дали. Получилось, как бы в обмен на ногу.

– На что вы наступили?

– На ППМ – противопехотную мину. Маленькая такая. Спрячут в траву и не заметишь. Расслабился. Типа войне конец, службе конец. Под ноги смотреть перестал. Духи и наказали. Ну вот, а потом работал везде понемногу. И в магазине грузчиком, и помощником электрика, и даже с бандитами ездил «по вызовам». Еле развязался потом с ними. Одно время от безденежья хотел даже продать свой орден нумизматам. Но они, во-первых, зажрались, а во-вторых, я подумал, что менять ногу на пару бутылок водки как-то неправильно. Сохранил для внуков. А год назад устроился в аэропорт. Чисто, спокойно, сидишь, а не стоишь. Да и зарплата вполне достойная.

– Шеф! До аэропорта!

Такси оказалась замученной жигулишкой. Водитель не в масть своей маленькой машинке сидел большой, черноусый, в меховой куртке и шапке, завязками задевавшей потолок.

– Наташа, вы садитесь назад, располагайтесь с комфортом, а я впереди поеду, – предложил Игорь.

Водитель, взглянув на молодых людей, снисходительно предложил свой вариант рассадки: «Вы, юноша, садитесь назад к девушке. Пока едем, разговаривайте. Можете даже целоваться. У меня правый глаз не видит, а правое ухо не слышит. Так что, будьте в моей машине как дома».

Игорь взглянул на Наташу, она пожала плечами, улыбнулась и жестом пригласила Игоря садиться рядом на задний диван. Машина тронулась. Пришла Наташина очередь откровенничать.

– А я отучилась в Зарубинской школе, получила пятёрочный аттестат и поехала поступать в Москву. Не поступила. Прямо как в анекдоте. Чтобы не сидеть у мамы на шее, тут же поступила в техникум… – Глухой на правое ухо водитель кивнул и одобрительно сказал: «Молодец, девочка!» Наташа продолжила, – После техникума стала работать модельером-конструктором на швейной фабрике. Интересно, но поначалу платили совсем немного. Только едва-едва на жизнь хватало. Да и теперь не сильно больше. Вот подруга и посоветовала попытать счастья в аэропорту.

– Здесь, на остановке остановите. Нам вон к тому зданию. – Игорь рассчитался с водителем и помог Наташе выбраться из тесного нутра Жигулей. – Пойдемте. Нам к тому торцу дома.

Они шли рядом. Игорь едва заметно прихрамывал, но совсем этим недостатком не тяготился, а весь путь рассказывал анекдоты, шутил про лётчиков и стюардесс. Говорил, что в аэропорту его можно легко найти, если просто спросить любого работника службы безопасности, где тут найти «одноногого Игоря»?