— Ответь мне что-нибудь! — потребовал Пиксель.

За его спиной продолжался бой. Угнанный флаер стал грудой мусора, а Босс, Антимон и остальные добивали беглых разрушителей.

Карл ничего не ответил. Он лишь кивнул, нервно сжав губы. Капли дождя намочили его бледное, почти белое лицо и тёмные спутанные волосы. В глазах больше не было ненависти, её сменили растерянность и страх.

Корсар сделал пару шагов к Птитсу, и тот схватил его рукой за правое запястье. Потрясённый Пиксель не стал сопротивляться. Что-то подсказывало корсару — это действительно Карл… Птитс поднёс его руку к своей левой щеке. Пиксель смутился, но понял жест своего друга — или же врага?.. Видимо, тот хотел доказать, что не играет, не притворяется, не обманывает голографическими проекциями…

— Да, это я…

Тот самый голос, без искажений от маски. Только непривычно тихий –офицер, которого знал корсар, обычно так не разговаривал.

— Как? — не понимал Пиксель. Он же сам видел, как его друга разорвало на куски…

Карл задрожал. На осунувшемся, мертвенно-безразличном лице проступили морщинки. Рот Птитса едва заметно дёрнулся в подобии улыбки, а во взгляде промелькнула робкая надежда.

— Пиксель… — так же тихо произнёс старый друг. — Помоги мне… прошу тебя.

Звуки сражения стихли. Теперь только журчала вода, стекающая по желобам, и шелестел вездесущий рейвенхольдский дождь.

— Как мне помочь тебе? — капитан убрал руку с его лица. — Что вообще с тобой стало? Ты опять разрушитель?

Карл лишь горько улыбнулся давнему другу, смотря на него с мольбой. Вдалеке завыли полицейские сирены.

— Я не могу… — вдруг отвернулся Птитс. — Мне пора.

Карл подобрал осколок маски Одержимого, лежавший на дороге, и бросил из-под плаща дымовую гранату. Серая густая пелена расползлась по тупику, и Птитс в ней как будто растворился.

Окутанный туманом по пояс и до ниточки промокший, Пиксель возвратился к своей команде. Произошедшее буквально минуту назад — казалось нереальным… и невозможным. Безликий и безжалостный террорист в маске, заставивший играть по своим правилам целый город и проникший в защищённую цитадель охранителей — воскресший Карл Птитс? Тот своеобразный и не без недостатков, но добрый и надёжный друг? И он чего-то боится, а теперь просит Пикселя о помощи?

— Всё в порядке?

Сквозь раздумья Пиксель услышал голос Босса.

— Да, — кивнул капитан корсаров. — Только я упустил его.

Корсары поднимали трупы погибших товарищей и уносили их на борт тартаны. Антимон бегло осматривал раненых. Капитан встал рядом со старпомом, обречённо разглядывая капли, падающие на брусчатку. И стекающие по ней ручейки воды, красные от крови убитых и раненых.

А шум сирен усилился. Два полицейских флаера подлетели к переулку. Одна из машин зависла в воздухе, озарив корсаров прожекторами, а другая снизилась, позволив нескольким блюстителям закона спрыгнуть на землю.

Вместе со стражами порядка прибыл и хромированный флаер гражданской модели. Над серебристой радиаторной решёткой блеснул золотой символ Охранительного Бюро. Дверь плавно поднялась, изнутри вылезла женщина в белых плаще и брюках — полная, с широким лицом.

— Капитан Пиксель и его команда! — Её голос сочился неприязнью. Корсар не мог разобрать, с каким акцентом она говорит, но явно не с рейвенхольдским.

Полицейские окружили «космических волков» и навели на них автоматы.

— Вы позволили мерзкому предателю сбежать, — холодно произнесла женщина.

— Что? — вырвалось у Пикселя. — Я его одолел, но он скрылся…

— Именем Священного Имперского Охранительного Бюро, — провозгласила она, никого не слушая. — Вы арестованы.

Глава 18

Глава 18

Конец пути

Фрегат вернулся из гиперпространства и завис на орбите маленькой серой планетки. Из ангара корабля вылетела и устремилась к поверхности тартана. Пробивпелену пасмурного неба, транспортный челнок уже вскоре снижался над заснеженными горными вершинами. За белеющими каменными громадинами простирался хвойный лес. Тартана проносилась над сотнями елей, росших на горных склонах. Она держала путь к озеру, чья голубая гладь навечно застыла посреди лесов и гор. У берега на небольшой возвышенности находился завод. Из высоких серых труб не шёл дым — цеха уже давно не работали. Чуть в стороне от фабрики, среди снежных сугробов, чернели развалины городка.

Тартана миновала оборонительные башни, возведённые перед заводом, и зашла на посадку. Створки полукруглого ангара рядом с главным корпусом раздвинулись, и транспортник приземлился, выпустив опоры.

Затем крыша ангара закрылась, а ворота, наоборот, распахнулись. Изнутри выскочила чёрная тень в зеркальной маске. Она шла быстро, оставляя сапогами следы на снегу. Длинный чёрный плащ реял за её спиной. За Одержимым из тартаны вышли его подельники. Крысюк довольно топал короткими ножками, а брат и сестра Раттиган чуть не прыгали от эйфории.

Старая мозаика, украшавшая вестибюль заброшенного завода, местами уже осыпалась. Имперские символы и лозунги вроде «Праведный труд — служба Ему» были закрашены змееподобными знаками разрушителей. Но всё это осталось лишь памятником минувшей эпохе. Когда-то на той планете Империя и Тёмный Замок вели ожесточённую борьбу за ресурсы. Фабрика сменяла владельцев до тех пор, пока не наступил ледниковый период, и обеим сторонам пришлось уйти. Именно поэтому её выбрал в качестве базы тот, кто пал ниже самого Змея Разрушения, кто выступил против как имперцев, так и их главных врагов.

Одержимый брёл по серому, едва освещённому коридору. Окна были заколочены от морозов — стёкла когда-то выбили мародёры при эвакуации с планеты. Белые лучи света просачивались только через зазоры в досках и листах металла. Вдоль серых обшарпанных стен появлялись дверные проёмы. Далеко не все они были открыты. С потолка коридора свисали лампы, и лишь некоторые из них до сих пор работали.

В бывшей заводской столовой Одержимый нашёл свою команду. В честь победы на Рейвенхольде пираты устроили пир за длинным столом, разложив где-то раздобытые припасы. Рядом с ними громко гудел гигантский обогреватель — отопления здесь тоже давно не было. В полутьме Крысюк травил байки, обгладывая куриную кость и распивая ром из кружки. Биг Панч стоял у стены, неуклюже играя на аккордеоне. Пальцы его живой руки ловко перебирали кнопки, а кибернетическая могла лишь раздувать меха. Под музыку безносого силача лихо отплясывали Раттиганы. Сестра и брат отстукивали ритм ногами по разбитой плитке на полу, а затем сходились и закручивались в вихре. Другие пираты следили за их танцем, а некоторые хлопали в такт музыке.

— Эй, кэп! — Крысюк заметил Одержимого. — Присоединяйся к нам!

Тот промолчал — и который раз обрадовался, что маска, теперь запасная и целая, скрывала его раздражение. Он добрался до конца коридора, до обитой кожей двери. Рядом на полу валялась давно забытая табличка с надписью «Директор».

В просторной комнате за дверью было темно. Темнее, чем на остальном заводе. Окна были так хорошо заделаны, что солнце находило путь лишь через одни тонкие щели. Одержимый закрыл дверь, и помещение залил жёлтый свет от электрических свечей в канделябрах. Чтобы никто не потревожил главаря и не выведал его тайны, он задвинул несколько щеколд.

Одержимый осмысливал последние события на Рейвенхольде. Он всё ещё видел перед собой Пикселя, чувствовал прикосновение ладони к лицу. Поможет ли ему старый друг? Или деньги и преданность Империи значат для Пикселя больше? Корсар мог сильно измениться за два года после истории с кинжалом.

Но в любом случае всё прошло хорошо. Даже практически идеально. Одержимый достиг своей текущей цели, и его не поймали ни местные охранители, ни прилетевшая с Земли Ефросинья Пронина.