— И тебе удачи! — улыбнулся Птитс, разжимая объятия.

Он отдалился, поглядывая на Пикселя, забрал со стола очки и покинул комнату через автоматическую дверь.

…Карл сидел за столом в каюте капитана на борту фрегата. В своей каюте. Птитс расстегнул куртку, обнажив сиреневую рубашку, а сапоги сменились домашними тапочками. Чёрные очки он положил на стол.

На мониторе зеленела трёхмерная модель помещения, каким бы Карл хотел его видеть. Серые стены выглядели скучно и напоминали как о военном прошлом корабля, так и про времена Одержимого, которому было плевать на себя и условия, где он жил. Пожалуй, белый подойдёт больше…

В кухонной и спальной нишах стоит повесить светильники — потребление энергии возрастёт ненамного, а глазам будет приятнее. У входа нужны картины. Пейзажи планет, особо значимых для Карла. А каких же? Пока на ум приходили Зекарис и Антея.

Арки, чересчур прямые и грубые, хотелось скруглить, насколько это возможно, и вмонтировать в своды светильники. Долой унылый утилитаризм или мрачную готику — лучше утончённая античность или устремлённый в будущее ар-деко. Когда станет побольше денег, на обзорной площадке можно поставить чудо-пианино Бэзила. Карл не хотел долго содержать команду заряжающих.

Но автоматическая система не была вещью первой необходимости, а вот каюту стоит обустроить в ближайшие месяцы, максимум полгода. Если уж ничего не остаётся, кроме как летать на этом фрегате, то пусть ничто не напоминает на его борту об Одержимом. Пусть корабль действительно станет домом Карла.

Птитс даже задумался о том, чтобы модифицировать судно и снаружи, но быстро отверг эту идею. Вдруг потребуется пролететь на планеты Империи незамеченным? С другой стороны, имперский военный корабль может вызвать ненужное внимание в независимых мирах. Везде и плюсы, и минусы…

Карл вздрогнул — пронзительно запищала сирена. Этот противный звук точно нужно поменять.

— Открыто! — громко крикнул Птитс.

Серая автоматическая дверь впустила старшего помощника.

— Сэр, ремонтные работы завершены, погрузка завершена. Проведена уборка, трупы, оставленные прежним владельцем, вынесены за борт и утилизированы.

«Прежний владелец». Как хорошо, что офицер многого не знал.

— Отлично, Ленни, — Карл оторвался от экрана.

Старпом, длинный и тощий как палка, носил чёрный флотский мундир с эполетами и аксельбантом. Вот только на фуражке вместо герба Империи блестел непонятный символ, похожий на атом.

— Это что за эмблема? — полюбопытствовал Птитс.

— Энергия Цац, — увлечённо поведал Ленни. — Она пронизывает Вселенную и приносит удачу.

— Занятно, — улыбнулся Карл.

Этот старпом был, безусловно, своеобразным человеком, но Птитса это даже забавляло. Карл не Пиксель, чтобы чураться всего необычного. Да и пока Ленни добросовестно исполняет свои обязанности, волноваться не о чем.

— Я слышал, что на Оверосе мы можем продать минералы по очень выгодной цене, — сказал помощник.

Он держался слишком скованно и дисциплинированно для пирата.

— Оверос? — почесал подбородок Птитс. — Что ж, летим на Оверос. Доверюсь твоему деловому чутью.

— Благодарю, сэр.

— Просто Карл, — мягко ответил капитан. — Переходи в гипер.

— Есть!

Ленни покинул каюту, дверь за ним закрылась, и капитан вновь остался наедине с собой. Со своими мыслями. Перед ним на столе лежал информационный носитель с данными из Красного Дома на Великородине. Карл подключил устройство к компьютеру и открыл файловую систему. Нужная папка нашлась без труда — Птитс прежде удалил её из версии для «Чумы».

Карл нажал на кнопку манипулятора, и на экране высветился длинный текст. Справа от описания медленно вращалась модель небоскрёба на острой скале. Посадочные площадки ближе к его вершине походили на гарду гигантского меча. «Экскалибур», секретная база Бюро на планете Мортимер… Теперь ясно, где охранители прячут кинжал Пастырей. Отдалённое, никому не интересное место, где незнающие не станут искать.

Мортимер. Птитс запомнил это название и нажал на другую кнопку манипулятора. На экране появилась надпись «Удалить безвозвратно?», а под ней — «Да» и «Нет». Карл выбрал «Да», и местоположение артефакта навечно стёрлось из базы данных. Слишком опасная информация, чтобы хранить её даже на защищённом компьютере. Сам Птитс будет знать, но не воспользуется ей и никому не расскажет.

И был ещё один вопрос, который давно не давал Карлу покоя. Птитс убрал носитель информации в ящик стола и достал другой такой же. В Престольном имелись данные отнюдь не только о кинжале Пастырей… Подсоединив аппарат к компьютеру, Карл открыл огромный список людей и нашёл букву «М». «Мертенс Шери Ричардовна». Птитс щёлкнул по имени, и перед ним загорелось окно с фотографией пухлой молодой женщины с кудрявыми волосами и в очках. При виде снимка сердце Карла замерло, и он непроизвольно заплакал.

А рядом высветился текст: «Мертенс Ш. Р., родилась 22 апреля 958 года на планете Виллина (сфера влияния Глизе). В 984 году прибыла на Великородину, где преподавала имперский всеобщий язык в школе №146 (р-н Желобино, г. Престольный)…»

Спустя столько лет после школы Птитс будто опять ощутил тепло, исходившее от этой гостьи из другого мира. И почувствовал себя подростком, тайно и безнадёжно влюблённым в свою учительницу.

Он читал дальше: «В 986 году заподозрена охранителем А. В. Иммолато в принадлежности к ячейке предателей „Завершители Виггинтри“ (см. расследования охр. И. Карда и гл. охр. М. А. Руденко) и доставлена из съёмной квартиры на ул. Адмирала Горина в штаб-квартиру Охранительного Бюро. Все записи о Ш. Р. Мертенс изъяты из публичных источников и социальных сетей».

И Карла будто поразило молнией. Он провалился в тот ужасный вечер, когда с одноклассником Борисом издалека видел штурмовиков, забравших Шери. Птитс и прежде не жаловал авторитет имперской власти и не чувствовал себя комфортно в своём государстве, но именно тогда он по-настоящему начал понимать беспощадную суть Империи…

Следующая фотография Шери контрастировала с предыдущей. Блёклое, безразличное выражение лица. Тяжёлый взгляд, полный боли и отчаяния. Отчётливые синяки на щеке. Вместо яркой кофты — серая роба. Карлу казалось, будто из Шери вытянули все краски, всё тепло, всю жизнерадостность.

«В сентябре 986 года переведена на борт мановара „Ярость Адеренцо“, где содержалась вплоть до смерти от воспаления лёгких 12 ноября 990 года. Реабилитирована в 995 году, когда была установлена непричастность Ш. Р. Мертенс, примерной и набожной дочери священника, к подрывной деятельности „Завершителей“ на территории Престольного (см. расследования охр. А. Р. Оганесяна и гл. охр. М. А. Руденко)».

Оказывается, Шери была невиновна, а Птитс, умный, но неприкаянный и не ладивший с обществом подросток, тогда всего лишь захотел видеть симпатичную ему девушку отчаянной мятежницей.

Ненависть воспылала в душе нынешнего Карла, затмевая разум. Во многом Птитс поступал противоположно Пикселю — перебрался на фронтир, где меньше давят имперские законы, и со временем подзабыл строгие ужасы центральных миров. Так соблазнительно было остепениться, выстроить своё маленькое уютное гнёздышко с другом и возлюбленной и закрыть глаза на людоедство системы, где «повезло» родиться. И недостатки Тёмного Замка тогда казались ближе и важнее, и Карл настолько не желал власти Философа и Серпентиры, что готов был позволить всяким Фоксам и Иммолато, Раковым и Руденко и дальше пить кровь имперских подданных…

Нет, эта Империя достойна только гниения и падения. И Птитс будет методично подтачивать её по краям, снабжая повстанцев на дальних планетах оружием и припасами втайне от властей.

Карл сжал кулаки. Он поднялся из-за стола и, минуя альковы, вышел на корму, где за окнами от пола до потолка чернела космическая бездна. Стиснув зубы от гнева, Птитс ледяным взглядом всматривался в огоньки звёзд, горевшие на внушительном расстоянии от него, и услышал голос. Низкий, гулкий: