На других стенах, серо-синих, висели доски почёта с фотографиями руководства и выдающихся работников. Многим издевательски пририсовали краской усы, круглые глаза и черты животных. Зеркала в почти полный рост также пошли трещинами, и блестящие осколки валялись на полу рядом с круглым гербом Империи, поверх которого змеился символ разрушителей.

Штурмовики Козлова проверили углы. Пиксель и Пронина ступали медленно и осторожно. Охранительница опустила прицел на глаз и подготовила пистолет, а капитан корсаров выхватил абордажную саблю. Антимон и другие «космические волки» следовали за своим предводителем. Почти всех интересовала закрытая железная дверь на противоположном конце вестибюля.

И не зря. Там сгустился чёрный дым, откуда выплыла фигура в плаще и зеркальной маске, а за спинами отряда опустились ворота. Пиксель жестом велел остановиться.

— Я рад приветствовать вас в своём скромном жилище! — низким голосом произнёс Одержимый.

И поклонился.

— Монстр, ты за всё ответишь! — завопила Ефросинья.

Она начала по нему стрелять, но, как обычно, это ничего не дало. Из-под плаща террориста, подобно чернилам осьминога, вырвался туман, который заполнил весь зал, а немногие лампы, что горели на потолке, погасли. Пиксель не растерялся и включил фонарь на куртке. Многие корсары поступили так же. Металлический капюшон Прониной подсветил окружение, будто нимб. Штурмовики полагались на приборы в шлемах.

— Именем Императора, покажись и сдайся Его правосудию! — проорала охранительница.

Пиксель был начеку. Одержимого нигде не было видно. Зато дверь в конце вестибюля открылась…

— Он мог спрятаться там! — гаркнул Антимон.

— Пойдём и проверим! — ответила Пронина.

Штурмовики и корсары шли посреди дымовой завесы, нервно оглядываясь. Вдруг на одного из элитных бойцов напала чёрная тень и, набросившись сзади, утащила штурмовика в туман. Солдат успел лишь выстрелить в потолок. Пиксель обернулся на странные звуки и увидел, как над серыми клубами мелькнула золотая маска.

— Одержимый! — капитан указал туда, где только что был штурмовик.

— А-а-а!

Этот крик принадлежал кому-то из корсаров. Тень атаковала и его, затянув в дымящую пучину. Пиксель и прочие прицелились туда, но в этот момент на другом конце зала сгинул ещё один штурмовик.

— Их тут много! — осенило Ефросинью. — Он не может так быстро бегать!

— Всем внимание, не зеваем, живо в коридор! — скомандовал Пиксель. — Там сложнее нас достать!

Сержант штурмовиков прохрипел что-то на великородном, и Пронина жёстко его осадила.

— Ты прав, корсар, идём! — сказала она на общеимперском.

Он кивнул, и отряд продолжил движение. Железобетонные стены коридора были снизу выложены разбитой синей плиткой, а сверху — окрашены в серый цвет. Справа сквозь заколоченные окна сочились редкие лучи света, а слева чернели дверные проёмы. Штурмовик бросил в ближайший гранату, и та взорвалась, явно кого-то убив.

В это время следующая дверь отворилась, и тень напала на Антимона. Сабля и пистолет вылетели из рук судового врача. Напрягшись, медик перехватил инициативу и прижал противника к стене. Длинный плащ и блестящая маска!

— Ты получишь, ублюдок! — сплюнул корсар.

Пиксель непроизвольно хотел остановить товарища, но вскоре понял, что враг был обманкой. Лекарь ударил «Одержимого» несколько раз, разбив зеркальную маску. Под ней обнаружилось перекошенное лицо типичного пирата, который смеялся и скалил зубы.

Судовой врач удивлённо отшатнулся, а другой корсар выстрелил врагу в голову. Антимон, поёжившись, нащупал на туманном полу своё оружие.

— Сюда! — Пронина указала на комнату в конце коридора.

Пиксель разглядел там золотистый проблеск. Фигура Одержимого одиноко стояла вдалеке, сверкая лезвиями на руках и маской.

— Скорее, за ним! — торопила охранительница.

Прибавив шагу, отряд осторожно пробирался по мрачному коридору к цели, когда из дверей вдруг начали выбегать новые «Одержимые». Одни с пистолетами и саблями, другие — с автоматами. Воцарился сущий хаос.

Корсары скрестили холодное оружие с приспешниками Одержимого, а штурмовики подстреливали врагов на подходе. Пиксель заколол одного из пиратов, а бежавшего следом убил из пистолета. За его спиной Пронина дралась с целой ватагой бандитов. Мощные пневматические кулаки работали быстро, непрерывно впечатывая врагов в бетон.

* * *

Тело Босса обмякло. В голове кипела жгучая боль, полностью захватив разум старпома. И больше громила ничего не видел. Не мог. Там, где раньше находился мир, осталась только чернота. Пугающая бездна, рядом с которой и космос был родным и привычным.

Гигантский приспешник Одержимого ослабил хватку, и Босс тяжело рухнул на пол. Он мычал. Мычал от мучений и невозможности снова открыть глаза. А глыба-пират, лишивший его зрения, самодовольно смеялся. Босс ощутил лёгкое движение воздуха, когда враг замахнулся своими руками… и инстинктивно протянул навстречу собственные, из последних сил сдерживая вес нападающего.

Твёрдые металлические пальцы стиснули запястье старпома, и он взвыл ещё громче. Крупная широкая кость хрустнула и сломалась.

— Жалкая букашка, — пробасил безносый.

Правой рукой корсар продолжал сопротивляться. Он вслушался в тишину: рядом до сих пор шипел искрящий провод — тот самый, которым его ослепили.

Босс понял, что нужно делать. Громко мыча, он толкнул противника, а ногами попытался сбить его. Затем на полу нащупал шланг. Взял кабель в гофрированном кожухе — и принялся беспорядочно тыкать в сдавивший левую руку кибернетический протез. Сначала старпом попал в бронированную металлическую оболочку, затем — тоже. Он недолго поразмыслил — совсем мгновение — и ударил чуть выше.

Шипящий кабель угодил в сочленение между сплошными пластинами, пропуская внутрь импланта электрический ток — и тут заорал уже не Босс. Старпом приложил провод ещё сильнее. Взревев, словно дикое животное, безносый пират свалился на корсара и придавил его всей тушей.

Старпом почувствовал, как треснуло его ребро под бионическим протезом мёртвого противника. Стало сложней дышать. Босс выдернул провод из кибернетической руки и отбросил. И закричал:

— Доктора! Доктора! Антимон, ты где-е⁈

А затем сообразил, что врач высадился на планету вместе с капитаном… И расслабился, насколько было возможно. Боль во многих частях тела давала о себе знать. Босс хотел закрыть глаза, но понял, что и век у него уже не было. Зато жжение разъедало мозг и верхнюю часть лица, да и сломанная рука напомнила о своём существовании…

Корсар не проникся имперской религией, но сейчас будто бы попал в ад. Не в горящий котёл из мифов, а в полную, кромешную тьму, где никто его не слышал. И не было ничего, кроме боли и мук.

— Босс! Босс! — вдруг раздался чей-то высокий голос.

— Что? — машинально спросил старпом. — Кто это?

— Давай, Джефф, навались!

Исполинская туша пирата сползла с Босса.

— У-у-у, — с облегчением протянул тот.

— Это я, Свинтус! — ответил голос. — Мы нашли тебя! Вставай! Ходить можешь?

Собратья помогли громиле подняться на ноги.

— Ой! — закричал Босс, когда левая рука дёрнулась в ненужную сторону.

— Пойдём, — сказал Свинтус. — Окажем тебе первую помощь, а уж потом Антимон посмотрит.

Два корсара повели Босса вперёд. Один придерживал его за руку, другой — за спину. Старпом с трудом переставлял ноги, боясь споткнуться. Рядом хлопнула автоматическая дверь. Втроём корсары, видимо, обогнули некий предмет — вероятно, стол. И Джефф со Свинтусом усадили громилу на стул — маленький и твёрдый, но какой был.

— Сиди, ща сбегаю за аптечкой, — бросил Джефф.

— Спа… си… бо, — только и мог выговорить старпом.

— Кэп, это Свинтус, — корсар достал коммуникатор. — Босс ранен, но мы захватили корабль! Правда, часть команды сбежала на лодке…

* * *