— Значит, своих сил у нас мало, — сделал вывод красноволосый. — На Тёмный Замок нельзя рассчитывать, на эту крепость — тоже.

— Но мы можем подбросить идею Империи, — предложил Фридрих. — У имперцев большая армия, а ещё они будут очень рады найти Одержимого.

Йаванна одобрительно закивала, стараясь не расплескать вино.

— И что, мы заявимся к генералу Хонорику на Землю и скажем: «Одержимый прячется там-то»? — сыронизировал Хосров.

— Да, это плохая идея, — Хелен глотнула из бокала. — Но у меня есть хорошая.

— Какая же? — поднял бровь Грюнвальд.

— Пока ты спал в подвале, я смотрела новости, — ответила разрушительница. — На Великородине побывал наш старый знакомый. Спасал людей, стал героем. Я уверена, что он сейчас хочет поймать Одержимого не меньше нас.

— Это тот, о котором я подумал? — весело спросил Фридрих.

— Да.

В голове Грюнвальда на секунду возникла влюблённая парочка на крыше тюрьмы. А вообще Хелен была умна. И права. Корсар на службе Империи вместе с её регулярными силами может одолеть Одержимого и его банду разбойников.

Фридрих включил компьютер, и на мониторе высветилась буква «G». Хоть бы старая частота не канула в Лету со временем…

Глава 28

Ледяная бездна

Пиксель лежал на кровати и смотрел на вентилятор, который лениво вращался на потолке. После Дня Империи корсар чувствовал себя разбитым. Ужасы этого праздника никак не выходили из его головы, а затем ему никто не давал отдохнуть. То охранительница Пронина подходит с тяжёлым разговором, то толстый чинуша на ломаном общеимперском поёт дифирамбы новоявленному «герою Великородины», то репортёры пытают глупыми вопросами. Пиксель спокойно выдохнул, лишь когда Антимон передал всех раненых медицинской службе и корабль отправился в орбитальные доки на ремонт. Кое-как на пару с Михаилом объяснив местным механикам, что надо подлатать вмятины на борту, капитан заперся в своей каюте.

Сладкая дрёма растеклась по телу Пикселя, унося прочь тревогу и напряжение. Веки капитана сами собой медленно схлопывались, и вентилятор уже стал полуразмытым. Прямо в одежде корсар повернулся набок и закрыл глаза, но в этот момент заверещал компьютер. Пиксель оживился. Он не слышал эту мелодию очень давно. Со времён тюрьмы, когда ныне погибший Лейба Майер с помощью технических познаний создал специальный канал, чтобы друзья могли общаться друг с другом втайне от пленителей и озлобленных гладиаторов. Не снился ли Пикселю этот звонок? Ведь только трое людей могли бы воспользоваться секретной частотой, и все они давно оставили капитана.

Заставив себя подняться, корсар активировал голографический проектор. Над диском устройства появилась фигура темноволосого человека в зелёной рубашке и кожаной куртке. Пиксель неторопливо вгляделся в лицо собеседника. В статном тридцатилетнем мужчине с небольшой полнотой и короткой стрижкой едва угадывался щуплый лохматый подросток, который бредил всякими теориями и хотел застроить Галактику утопическими башнями.

— Ну, здравствуй, Ральф, — со знакомыми интонациями произнесла голограмма.

Ральф… Пиксель так давно не слышал это имя, что уже перестал считать его своим.

— Привет, Малыш Грюня, — меланхолично ответил корсар.

Прозрачный Фридрих слегка смутился, но сделал вид, что пропустил обидное прозвище:

— Прошу прощения, что хотел убить тебя, мой старый друг. В этом не было ничего личного. Я разрушитель, ты служишь Империи, а между нами была война.

Пиксель пощёлкал по клавиатуре, чтобы определить местоположение сигнала, но не смог.

— Ты позвонил, чтобы извиниться? — поинтересовался корсар.

— Нет, ради этого не стал бы, — улыбнулся Грюнвальд. — У меня есть информация, которой я должен поделиться.

— И какая?

— Я знаю, где скрывается Одержимый, — твёрдо сказал Фридрих.

— Что? — Пиксель замер.

— У меня в Тёмном Замке есть надёжные источники, и они сообщили, что база Одержимого находится на X-5. На маленькой ледяной планете в секторе Авернус.

— И какого змея ты мне это сообщаешь? — вспылил корсар. — Разве он не ваших рук дело?

Грюнвальд рассмеялся.

— Было бы всё так просто, Ральф… Одержимый для меня — такой же враг, как и для тебя. Он готов нарушить шаткий статус-кво между Империей и Замком. Поэтому сейчас я помогаю тебе и хочу, чтобы имперское правосудие его настигло.

Поразмыслив, Пиксель произнёс:

— Спасибо, Фридрих.

— Мне не жаль тебе посодействовать.

— Это лишнее.

— Возможно.

— Ну, бывай, Красный Гюнтер, — Пиксель понял, что этот разговор больше ничего бы не принёс. — Хотя стой! Как там Хелен? С ней всё в порядке?

Грюнвальд молча ушёл в сторону, и его место заняла девушка. Длинные русые волосы спадали на узкие плечи. Зелёное платье, расшитое узором в виде листьев, подчёркивало изгибы тела. Из-за голографического свечения казалось, будто Пиксель встретил призрака или доброго духа природы.

И это круглое лицо с живыми глазами для корсара действительно принадлежало призраку прошлого. В отличие от Грюнвальда, Хелен Нельсон почти не изменилась со времён тюрьмы. Её глаза так же излучали жизнь и тепло, а в уголках рта проступали весёлые морщинки. Разве что черты лица стали чуть жёстче и печальнее.

— Привет. — Он тут же узнал этот голос.

— Хелен… — корсар невольно потянулся к голограмме. — Как ты? Как тебе там в Тёмном Замке?

— Хорошо. Здесь мой дом, друзья и единомышленники, — ответила девушка.

Пиксель взгрустнул.

— Не хочешь как-нибудь встретиться? — предложил он. — Вспомнить былые деньки, тюрьму…

— Не думаю, что это нужно, — покачала головой Хелен. — Не питай надежд, Ральф. Я уже давно начала новую жизнь. У меня есть муж и дочь.

Корсар закрыл глаза и снова открыл.

— Цапфер?

— Ты что, — рассмеялась девушка. — Он самовлюблённый придурок. Моего мужа зовут Фредерик, почти как Грюнвальда. И он хороший человек.

— Я надеюсь, что ты с ними счастлива, — вздохнул Пиксель.

— Это да, — задумчиво ответила разрушительница.

— Рад это слышать, — слова тяжело легли на душу корсара, как признание неприятного факта.

— А как поживают Босс, Антимон и Михаил?

— Все они живы и служат на моём корабле. Михаил — канонир, Антимон — конечно, врач, а Босс вообще старпом.

— Что? Этот увалень? — неподдельно удивилась девушка. — Ну, удачи тебе, Ральф. Поймай Одержимого и найди своё счастье.

— Это завсегда, — подмигнул он. — Ну, пока, Хелен. Тебе тоже удачи!

Голограмма замерцала и потухла. Обречённо вздыхая, Пиксель протёр лоб. Хелен Нельсон, с которой многое его связывало в прошлом, теперь была потеряна. И, похоже, навсегда. Пути окончательно разошлись, и у всех своя судьба. Так и считал капитан всё это время, но сейчас реальность убила все тусклые огоньки надежды в его душе.

— Так! — он взял себя в руки. — Надо сказать Прониной про Одержимого!

И снова потянулся к компьютеру.

* * *

— Ещё одна бессонная ночь… — проворчал Руденко. — Надеюсь, хоть повод важный.

Фрося сидела за столом рядом с главным охранителем. Ночной мрак освещала лишь настольная лампа. Маски разрушителей и чужаков угрожающе наблюдали за Прониной из густой темноты. Да и сам Руденко в полумраке походил на раздутое, пучеглазое болотное чудище.

— Конечно, Матвей Алексеевич, — охранительница прогнала наваждение и взяла волю в кулак. — Пиксель взял след Одержимого.

Она вошла в кабинет в форме, а его хозяин наспех оделся в деловой костюм, не успев поправить воротник рубашки.

— Как? Этот чудик, новоявленный герой Великородины? — переспросил главный охранитель, попивая кофе.

— Ему сообщили друзья с пиратской платформы Эскобария, — сонно ответила Фрося. — Одержимый прячется на планете X-5 неподалёку…

— X-5… — задумался Руденко. — Никакого названия, одно буквенное обозначение. Должно быть, та ещё дыра.