— Ты убил того, кто когда-то был моим помощником! — Его глаза смотрели хмуро. Вас всего трое. Одно движение моей руки и вас тут же прикончат. Но у тебя, Азерикс, есть шанс объясниться.

— Аллейд играл не на твоей стороне, Хримдетаун! — С горячностью воскликнул Азерикс.

Правда? — Хримдетаун скептически усмехнулся. А на чьей тогда же?

На стороне тех, которые поработили разум многих моих врагов. Но это ещё не всё! — воскликнул Азерикс, увидев, что Хримдетаун уже готов подать знак своим воинам. Он хотел убить и вас и людей, чтобы этот город перешёл в управление сил Тьмы!

Хримдетаун задумался. Ладно, так ужи быть, поверю тебе, Азерикс. Пусть я и злодей, но судя по тому, что ты рассказал грядёт нечто действительно страшное. Ты борись до конца, а если ты падёшь с ними буду бороться я! — С этими словами Хримдетаун дал знак своей армии и ушёл…

Лунный Жнец осторожно вошёл в зал. Его повелитель стоял к нему спиной.

— Что тебе нужно, о великий мой соратник?

— Аллейд был убит! Азерикс нашёл способ для убийства наших войнов!

— Что-ж! — Повелитель повернулся. Его лицо, как всегда, закрывала маска. Передай Монаху, что наступило время реализовать план под кодовым названием Охотник.

— Слушаюсь! — С этими словами Лунный Жнец растворился в дымке.

Значит Азерикс стал сильнее. — С усмешкой произнёс Странник. Но он ещё не знает, какой сюрприз его ждёт. С этими словами Странник подошёл к гробу. Совсем скоро вы проснётесь хозяин, и тот кто отправил вас в этот транс очень сильно пожалеет! Ахахаха!!!

Глава 47. Воспоминания Учёного или смертельная ловушка

Монах стоял и смотрел на красный закат. Он уже получил приказ Лунного Жнеца. В первый раз за долгое время он сумел вспомнить то, что долгие годы скрывал тёмный туман. Он увидел в этом издевательство Повелителя. Тому явно всё это казалось довольно весёлой игрой… А ему было тем больнее выполнить Его приказ, потому что он понимал, что из-за этого миру придёт конец. Воспоминания кружились в его голове водопадом…

Всё началось давно. Этот город был разработан им, тогда ещё довольно молодым и перспективным учёным. Но прокляли люди его вовсе не из-за этого. Сейчас Монах понял каким он был дураком, когда решил построить чёртов вечный двигатель. Тот день, кога ему пришла гениальная идея заправить свои двигатели кровью врезался ему в память.

Тогда ему совершенно не хотелось никуда не идти. Даже его жена что-то заподозрила и не хотела его отпускать. Но ведь он был Учёным с большой буквы. И если в его мозге возникла какая-то идея он следовал ей до конца. Так случилось и в этот раз.

И откуда взялась эта гениальная идея заправить свои экспериментальные машины. Этого Монах, как не старался вспомнить не мог.

И ведь чувствовал же он, что это ничем хорошим не закончится! А ведь эти глупцы его поддержали. Если бы они знали, что уже через несколько недель после катастрофы троих из них найдут со вспоротыми животами и выколотыми глазами. Остальные стали слугами тьмы, но долго не прожили, потому что тому, кто всё это заварил надо было поддерживать жизнедеятельность каменного гроба, что лежит в котором не знали даже его самые ближайшие подчинённые…

Но что-то он отошёл от главной темы. Учёный прекрасно помнил тот обшарпанный вечный двигатель. А ведь его почему-то ни тогда, ни потом не заинтересовала надпись, написанная на непонятном языке какой-то красной жидкостью. В будущем, уже став тёмным слугой, Монах поймёт, что значила та надпись:

Пока этот аппарат работает, тьма будет распространяться. Её пути неисповедимы, и любой, кто пойдёт против Тьмы либо падёт, либо станет её частью.

Но тогда голова молодого Учёного была вскружена успехом. Он мог днями просиживать около своего изобретения. Ту грозу он запомнил надолго…

В ту ночь Учёный, как всегда, просиживал около своего вечного двигателя. Ту молнию он помнил отчётливо. Она была какая-то слишком чёрная. Из неё вышло два силуэта. Один отдалённо напоминал человеческий, если бы не длинные крылья за спиной. Второй же был похож на персонажа из какого-нибудь фантастического хоррора. Это существо вышло из темноты и издало пронзительный крик. У учёного от него встали волосы дыбом.

— Ну как тебе моя зверушка? — Услышал он голос первого. Не бойся её. Я благодарен тебе за создание такого великолепного прибора. Благодаря ей, я уничтожу всё: начиная с Рая, где правит моя личная марионетка, даже не подозревая, что в его жилах течёт тьма! Незнакомец засмеялся.

— А я — то вам зачем? — В словах Учёного слышался страх.

— Как зачем?! — В словах незнакомца слышались нотки удивления. Ты самая главная шестерёнка в моём механизме! Ты тот, благодаря кому этот чёртов город будет стёрт с лица Земли обосравшимся от страха президентом Желтолицым. Ты тот, кто однажды принесёт мне победу над воинством Земли, когда герои случайно уничтожат сами себя. Не обойдётся и без моих двух главных врагов, которые пока ещё не проснулись!

— А что будет, если я откажусь? — Со страхом пролепетал Учёный.

— Сейчас узнаешь, мой дорогой друг! — Незнакомец таинственно поклонился. Арнеминор заставь мозги этого учёного взорваться и превратить его в моего слугу! И переработай его прибор, чтобы он мог давать мне тёмную материю!!!

От этого момента Монаху стало страшно, как тогда. Сейчас он радовался тому, что Азерикс тогда вместе с Женей убил и Арнеминора. Ну а в тот момент Учёный смотрел в адские глаза чудовищного существа. От этого взгляда хотелось спрятаться, убиться, сделать что-угодно, но не смотреть. Учёный заорал от ужаса и безысходности. Несколько минут в компании с этим существом свели его с ума.

Незнакомец, смеясь подошёл к Учёному. Тот смотрел на него чёрными глазами.

— Ну, Сиград, ты меня, конечно, удивил. Ты просмотрел в глаза моего существа несколько минут! А до тебя никто больше минуты не продержался!

— Правда? — заплетающимся языком спросил Учёный.

— Да, а теперь иди на улицу и жди медиков! Теперь ты сможешь разделять своё сознание! И помни самое главное — не забывай постоянно перезагружать вечный двигатель ведь однажды он позволит тебе спасти этот город! Пусть все, кто тут живут и останутся обречены на смерть, но зато они окажутся в моём мире, который однажды поглотит все остальные!

Монах больше всего с болью переживал убийство собственной жены, но он знал, что это был не он, а демоническая сущность, поселившаяся внутри него. Монах грустно улыбнулся. Нет, он не может отказать повелителю и ему придётся замутнить разум Охотника, и к жертвам, убитым им, а не прибором станет на две больше. Монах решил ещё немного повспоминать…

Тот полицейский, что пришёл навестить его в психушку. А ведь он знал, что мог его не убивать. Но его Повелитель побоялся, что полицейский узнает больше, чем нужно и приказал Сиграду убить его. Тот помнил, удивлённое лицо полицейского спину, которого разрезал тёмный крюк, вылезший из ниоткуда. А чего стояло само здание психиатрической больницы, которое через несколько дней после таинственной гибели всего персонала было полностью оцеплено полицейскими и военными. Учёный тогда с адским хохотом наблюдал, как побледневших новичков выносят на носилках, а те, кто постарше отползают от дверей с выпученными от страха глазами. Впрочем, а что может возникнуть, когда ты, войдя в больницу видишь куски тел, оторванные друг от друга. Некоторые были частично целыми, но у них были отгрызены головы. Некоторые были подвешены к разделочным крюкам, которые так заботливо предоставил Сиграду его Повелитель, сказав, что он может делать с её обитателями всё, что захочет. Полицейские скорее всего офигели не от ошмётков мозгов и не от крови, которой было заляпано всё до стойки администратора. Там Монах постарался на славу. Именно после этого полицейские, как ошпаренные выскочили из здания. Трупы выпотрошенных медсестёр и врачей складывались во фразу “Добро пожаловать”. У всех отсутствовали глаза, а у медсестёр на лицах застыли неестественно широкие улыбки, хотя по некоторым лицам было видно, что им страшно. Такеже полицейских напугал факт насилия причём, судя по всему, тому, кто это делал было абсолютно всё равно над кем издеваться. В области паха у всех всё было разворочено и валялось на полу. Также абсолютно у всех, кто висел в том зале отсутствовало сердце. Учёному было смешно. Он искренне жалел о том, что никто не смог зайти дальше. Им бы оченб понравился вид его тюрьмы, с оторванной ногой всё также прикованной к батарее и кускам плоти, прилипшим к стеклам его камеры.