– А кто такой враг? – спросил шут, уставившись на игрушки в руках Владыки.
– Ну… Враг – это враг, Йокус. Это очень плохой человек. М-м… Как же объяснить попроще? Ну вот, к примеру, если я сейчас сломаю твои игрушки, то тут же стану твоим врагом, смекаешь?
– Так человек тоже хочет сломать твои игрушки, Дядюшка? А я думал, что он просто хочет тебя убить…
– Йокус… А хотя… Впрочем, можно и так сказать, да. По крайней мере, если он меня убьет, то я точно потеряю доступ к своим игрушкам. А свои игрушки я берегу… Никто не смеет к ним притронуться. Но беспокоиться не стоит, мой любимый шут. Взрослым людям свойственно иногда ссориться. Причиной тому могут быть несварение желудка, головная боль, а иногда и разница в политических убеждениях – словом, вариантов множество.
– Так у Дядюшки болит животик? – невинно спросил Йокус, коснувшись острым когтем миниатюрной копии Лорда Ужаса. – И поэтому вы поссорились, да?
– Нет, Йокус, мой животик не может болеть. Это физически невозможно.
– Значит… – продолжил шут, поглаживая закипающую голову. – Значит, это у человека заболел животик? Или… или голова? Да, голова! И поэтому ты ее отрубил, да?! Я угадал!? Ну скажи, скажи!
– Эх, Йокус… – выдохнул Лорд Ужаса, поправив колпак на макушке гремлина. – Да, ты прав. У него болела и, по-видимому, продолжает болеть голова. И совершенно не о том. Тело с больной головой способно на страшные вещи, поэтому иногда, чтобы достичь порядка и стабильности, эти два на первый взгляд неразлучных элемента приходится отделять.
– Так зачем Лорд Ужаса хочет встретиться с так называемым Аурелио? Особенно сейчас, когда идет война с Империей… – пробормотал Гиббос, не поворачиваясь.
– Что? – удивился Владыка.
– Вы не ответили на собственный вопрос.
– Я тебе уже сказал, почему, – резко ответил Темный Лорд, уставившись на выбритый затылок советника (что тот, безусловно, почувствовал). – Чтобы узнать секрет его бессмертия. Причину того, почему он возвращается. Не может же это быть просто его желание меня прикончить? Причем весьма навязчивое желание, тут бы к лекарю…
– И чтобы отделить голову от тела! Хи-хи! – воскликнул Йокус, схватив игрушки и отпрыгнув в сторону.
– А как же годовщина? А как же война, о Владыка? – неожиданно взмолился Гиббос, оставив свои записи и обернувшись. – Снова Вас прошу, отложите эту затею на будущее. Текущая политическая ситуация слишком нестабильна…
– Вот же пристал… Вот же прилип… – зашептал Лорд Ужаса, поднимаясь на сцену. – Что ты от меня хочешь? Чтобы я опять кривлялся перед зеркальным шаром, повторяя твои пропагандистские речи?
– Мы окружены врагами! – воскликнул Владыка с нарочито театральной интонацией.
– Это угроза нашему суверенитету! – Лорд привстал на носочек левой ноги.
– Я лично разберусь с этой проблемой! – затем на носочек правой.
– Все виновные будут наказаны! – прокричал Владыка, сделав изящный пируэт.
– Зачем тебе я, Гиббос? Сам пишешь – сам и читай. Ну или попроси кого-нибудь другого… Вон, например Йокуса. У него как раз есть реплика моего шлема-короны…
– А как же война, мой Повелитель? Я не хочу наводить крамолу, но, поверьте, без вашего присутствия фронт может быть уничтожен. Если мы утратим все то, что уже захватили, тогда отступать будет некуда. Император не простит…
– Гиббос, в твоем возрасте нервничать не положено. Обещаю, что я займусь твоей войной, когда решу вопрос с мотивацией Аурелио. Ну или когда он мне просто надоест. С городом же ты справишься сам, я уверен. Используй зеркальный шар. Он – твое главное оружие.
Бормоча что-то про себя и разочарованно качая головой, Гиббос вернулся к своим документам. Владыка же поклонился воображаемым зрителям, спрыгнул со сцены, подошел к столу и взял книгу с именами.
– Ну и как же нам теперь вас называть, мой Принц? – спросил горбатый гремлин, агрессивно работая пером.
Лорд Ужаса вернул книгу на стол, скрестил руки за спиной и, взглянув куда-то вдаль, за воображаемый горизонт, произнес…
Глава IV
…Рыцарь Мельмот. К вашим услугам.
С заплутавшими глазами, словно только что проснувшись, человек замер. Он был одет в кожаную куртку, черные штаны и поношенный серый плащ. На его шее висел бронзовый кулон.
– Что?.. – прохрипел человек, обернувшись и невольно прикрыв жуткий шрам на своей шее. – Кхм. Очень… очень приятно. Меня зовут Аурелио.
– С тобой все в порядке, Аурелио? – спросил Мельмот, склонив голову набок, подобно любопытной птице. – Выглядишь так себе. Как будто не спал несколько дней. Или… недавно восстал из мертвых.
Лицо человека очертила озадаченная улыбка.
– Может, желаешь выпить воды? – поинтересовался рыцарь, так и не дождавшись никакого ответа. – Или же чего-то покрепче? У меня с собой есть бутылочка хорошего имперского…
– Нет, спасибо, – сказал Аурелио, возобновив шаг. – Я стараюсь брать привалы как можно реже. Мне нужно добраться до… Словом, лишнего времени у меня нет. Это очень важно.
– Да ладно тебе секретничать, – сказал Мельмот, следуя за человеком. – Очевидно, что ты идешь в Черный город. Дорога-то здесь одна.
– Может и так, – ответил Аурелио, ускоряясь. – А тебе то что?
– Совершенно ничего, – улыбнулся рыцарь. – Мне просто показалось, что тебе, учитывая твой потрепанный вид, нужна помощь. К тому же, здешние леса опасны. Если ты не попадешься гремлинам, то вот разбойники тебя точно сцапают. Снимут все ценное, пробьют голову дубиной, а тело – в кусты. Нужно быть крайне осторожным. И желательно не путешествовать в гордом одиночестве.
– Я не боюсь ни гремлинов, ни разбойников, – твердо сказал Аурелио, коснувшись рукояти меча.
– А я в твоей храбрости и не сомневался, – добавил рыцарь. – Но согласись, два меча – гораздо лучше, нежели один. Особенно если эти самые разбойники бродят стаями в пять, а то и десять экземпляров.
– Чего ты хочешь, странник? – спросил Аурелио, снова остановившись. – Я не ищу компании. И не доверяю слишком дружелюбным незнакомцам. Почем мне знать, быть может, ты и есть один из тех самых головорезов?
– А вот это грамотный подход, друг, – осклабился Мельмот. – Верить в наше время никому нельзя! Но мне, клянусь честью, можно. Я всего лишь предлагаю объединить усилия: так и время пройдет быстрее, и шансы того, что нас прижмут разбойники, окажутся ниже.
– Возможно, ты прав, – нехотя ответил Аурелио, как следует поразмыслив. – Но предупреждаю сразу: если отстанешь, ждать я тебя не буду.
– О большем я и не прошу, – сказал рыцарь, поклонившись. – Ну что, отправляемся?
Аурелио кивнул и зашагал вперед. Мельмот же энергично последовал за своим новым товарищем – по длинному тракту, который окружало обширное зеленое покрывало, полное неприметных зверей, журчащих ручейков, таинственных пещер и непрекращающегося птичьего пения.
– Красиво, не правда ли? – поинтересовался рыцарь, следя за порхающими с ветки на ветку пташками. – Созерцая природные пейзажи, я всегда предпочитал не смотреть, а именно слушать.
– Тебе так нравятся птицы? – спросил Аурелио, которого непрестанное пение только пугало.
– Больше всего на свете! – воскликнул Мельмот, улыбаясь. – В отличие от нас, они по-настоящему свободны. А их пение… Оно меня успокаивает, радует, вдохновляет и дает надежду. Особенно после долгой, молчаливой зимы, когда они прилетают обратно и снова начинают упражняться в красноречии. Мне иногда кажется, что это не они возвращаются с приходом тепла, а наоборот – тепло ступает за ними. Своим пением они как будто растапливают снег, выводят зверей из спячки и украшают деревья листьями. Каждый год они словно дают начало новой жизни…
– А я их, честно признаться, немного побаиваюсь… – ответил Аурелио, периодически оглядываясь.
– Серьезно?! – изумился рыцарь. – Но ведь они же такие крошечные, безобидные и милые… Ну, по крайней мере певчие птицы. Я не говорю там про орлов или филинов… Хотя их я тоже люблю. В них чувствуется сила, мудрость.
