Она передала мне бухгалтерскую книгу размером с фолиант, почти три фута в высоту и два в ширину. Я понесла тяжелую книгу к ближайшему столу и уронила ее, когда ставила на стол. Она упала с грохотом. Я огляделась и почти беззвучно произнесла: «Извините!» всем, кто поднял глаза. Толстые слой пыли, покрывавший книгу, взвился в воздух, оседая на моем лице, руках и груди. Ни один ученый не обращался к этой книге уже довольно давно. Я закашляла и стала отряхиваться.

Книга была слишком большой, чтобы поместиться на подставке, поэтому я разложила ее на столе и пролистала первые десять из сотни страниц. На каждой странице были аккуратные записи, сделанные черными чернилами. Язык был итальянским, но на первый взгляд буквы казались незнакомыми. Мне пришлось внимательно вчитываться в записи.

Я дошла до конца. Последняя страница затрагивала сделки в 1520 году, что было слишком рано для моих целей. Закрыв обложку, я вернула книгу в отдел выдачи.

– Уже закончили? – спросила дотторесса Бруни.

Вторая книга заканчивалась записями 1530 года, а третья охватывала период с 1530 по 1550 год. Мне нужны были последние два тома. Моя квота рукописей на сегодня закончилась, но я убедила дотторессу Бруни позволить заказать дополнительно два тома, сказав, что пробуду во Флоренции совсем недолго.

Пока я ждала в камере хранения, я успела установить на свой компьютер еще несколько программ. Мне не удалось получить доступ к каталогам архива, поэтому я вернулась на верхний этаж и авторизовалась через терминал. Я начала сверять ссылки Государственного архива со списком источников Розы.

Было по крайней мере пятнадцать дел, в которых упоминались Фальконе, но их не было в списке Розы. Видела ли она их? Или она не внесла в список, потому что считала, что они не имели отношения к поискам изумруда? Мне нужно было просмотреть все тома в собрании архива, которые имели отношение к Фальконе, но я начала с тех, которые значились в ее списке.

Я увидела, когда четвертую книгу повезли к столу выдачи, и подошла за ней. Я начала просматривать том, охватывающий начало 1560-х годов, в поисках имени Федерико. Здесь не должна была упоминаться Екатерина Медичи, поскольку Крочи были союзниками кузена Екатерины, Козимо Медичи, герцога Тосканского, с которым Екатерина враждовала. Тосканское герцогство в те годы было вассальным государством Испании, что еще больше осложняло взаимоотношения Екатерины с ее двоюродным братом.

Примерно в середине книги я наткнулась на первое упоминание о Федерико.

На новом ноутбуке я начала набирать текст так, как он был написан:

Выдано

Федерико Фальконе из Генуи 28 июня выдано со счета в размере 300 скуди, уплаченных наличными на _____ в счет 800 скуди.

наш Якопо Филли приказал нам заплатить ему [Фальконе], чтобы он мог пойти и найти ________ в новой земле.

Задолженность на расходы, ф. 82 кредитуется на счет «Денежные средства», ф. 210

И 2 июля 250 скуди, уплаченные наличными на ______ ______.

Вдобавок к вышеупомянутым 300 скуди. Отнесено на расходы, ф. 82.

Возврат

Эта сторона была пустой. Федерико не вернул долг.

Я начала печатать отчет, который планировала отправить по электронной почте.

«Поскольку путешествия Федерико в Америку не были полностью финансированы французской монархией, ему пришлось искать поддержку в другом месте. В долговой записи указаны Крочи как главные финансовые спонсоры Федерико. Благодаря своему первому браку с Джиневрой де Крочи Федерико смог заручиться такой поддержкой. В бухгалтерской книге указано, что Федерико не вернул свои долги Крочи».

Я убрала руки с клавиатуры. Возможно, Федерико отдал изумруд Крочи в счет погашения долга и это было отражено в другом месте? Или вообще не было записано? В шестнадцатом веке тысяча скуди были значительной суммой, достаточной для финансирования экспедиции. Подумав, я набросала письмо Уильяму:

Дорогой Уильям,

надеюсь, что это сообщение застало тебя в добром здравии! Моя исследовательская поездка в Италию была продуктивной. В Генуе я нашла интригующие документы, свидетельствующие о любовной связи между Томмазо Фальконе и французской дворянкой, и, что более актуально для моей диссертации, завещание Томмазо Фальконе.

Сегодня мой первый день во Флоренции. Пока что я нашла записи о флорентийских банкирах, которые финансировали первое и, возможно, второе путешествие Федерико в Америку, – семье Крочи. Первой женой Федерико была Джиневра де Крочи. Не терпится обсудить. Увидимся на конференции!

Я отправила по электронной почте письмо Уильяму, а потом и ежедневный отчет, объяснив, что уехала во Флоренцию пораньше, закончив работу в Генуе.

Над головой одна за другой погасли лампы, и раздался громкий звонок, напугавший меня. Почти пять вечера. Архив закрывался. Я выключила ноутбук, сдала бухгалтерскую книгу и направилась обратно в квартиру, по пути остановившись перекусить мороженым. Выходя из джелатерии, я заметила три пропущенных звонка с итальянского номера, который я не узнала.

Я набрала номер. Роза ответила после первого гудка.

Глава одиннадцатая

Послышались рыдания.

– Я говорила тебе, что они угрожали моему отцу… Почему ты тратишь время на бухгалтерские книги другой семьи?

– Роза! Ты в порядке? Бухгалтерские книги? Подожди, ты знаешь, что я изучаю? Ты здесь, во Флоренции? В архиве?

Я слышала, как она глубоко вздохнула.

– Это не я слежу за тобой! Слушай, ты должна сосредоточиться на моем списке, который я отсылала Уильяму. Ничего лишнего. Список, конференция, потом Париж.

– Все, что связано с Федерико, должно быть в твоем списке. Путешествие Федерико финансировала семья его первой жены. Я следую за деньгами.

– Забудь об этом. Сосредоточься на изумруде. Моя жизнь зависит от него.

– Роза, я делаю все что могу. Я каждый вечер я пишу отчет о проделанной работе. У меня намечаются успехи. Но сейчас ты лишь прибавляешь мне нервотрепки. Почему ты не проводишь часть исследований? Почему ты не можешь мне помочь?

– Они хотят, чтобы все думали, будто я мертва. Я сожгла много мостов, пытаясь найти изумруд, и я не могу вернуться ни в один архив. Я сказала им, что ты его найдешь, и они мне поверили. Но они наблюдают. На кону наши жизни. Изабель, спасибо тебе огромное. Разве я когда-то смогу тебе отплатить?

И не дожидаясь моего ответа, она отключила связь.

Я перезвонила трижды, но вызов сбрасывали каждый раз после первого гудка.

Я огляделась по сторонам. Ветер усилился, но на улице было тихо. Мужчина в черном пальто, сидящий на велосипеде примерно в двадцати футах от меня, смотрел в мою сторону. Я опустила голову и пошла в сторону квартиры, прижимая телефон к уху и делая вид, что продолжаю говорить, когда проходила мимо.

– Да, я скоро буду. Не волнуйся.

Я испытала облегчение от того, что Роза жива, но в то же время меня терзал медленно нарастающий гнев. Она не понимала и ценила того, как усердно я работала ради нее. Роза возложила на меня задачу по сохранению наших жизней, но при этом сама ничего не делала, чтобы помочь. Она утверждала, что не может вернуться в архив, но взваливать на меня всю ответственность было несправедливо. Я даже не могла связаться с ней, чтобы выплеснуть разочарование. Пока я шла, то поняла, что все мое тело напряжено, словно туго сжатая пружина. Даже мои пальцы сами собой сложились в кулак, словно готовились пробить стеклянную витрину. Я остановилась, выпрямилась и разжала кулаки. Мне нужно продолжать идти дальше. Идти дорогой Розы.

На следующее утро я стояла перед входом в архив и ждала, когда он откроется. Почти все столы в читальном зале были заняты.

Накануне перед сном, воспользовавшись онлайн-системой архива, я заказала три тома, содержащие «Разные письма» Фальконе – первые пункты в списке Розы. Первой на стол я положила серую коробку, а не пыльный том в переплете. Я распутала маленький узелок на шнурке и открыла крышку, чтобы достать разрозненные страницы. Их были сотни. Я работала без перерыва на обед или кофе. Просмотр бумаг Фальконе занял все утро и большую часть дня.