Во время этого монолога у меня отвисает челюсть. Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь говорил нечто подобное.

Человек-жук, должно быть, думает так же, потому что в его глазах больше нет того дерзкого выражения. Здесь так тихо, что мы слышим, как ветер шелестит листьями близлежащих деревьев.

– Это угроза? – спрашивает Человек-жук, обретая дар речи.

– Нет, – произносит Эван совершенно спокойно. – На данный момент я умоляю тебя остаться на месте и попытаться – просто попытаться – засунуть еще одну из твоих дурацких листовок в пакет с конфетами какого-нибудь ребенка. Дерзай.

Человек-жук неловко переминается с ноги на ногу. Он окидывает Эвана оценивающим взглядом, вынося свое окончательное суждение.

– Ладно, ладно, чувак, – лепечет Человек-жук. – Я тебя понял. Уже ухожу. Не нужно на меня наезжать. – Он поднимает свою сумку, набитую рекламными листовками, и перекидывает ее через плечо.

Мы смотрим, как он уходит.

Эван молчит. Выражение его лица остается свирепым. Глядя на него, я чувствую холод, который заставляет мое сердце биться быстрее. В ночи, полной призраков, он – нет никаких сомнений – самый страшный из всех.

Глава 25

Уиллоу неожиданно появилась на кухне Алекс через неделю после Хэллоуина. Хотя она выглядела молодо и стильно в милом свитере и джинсах, заправленных в замшевые сапоги, выражение ее лица говорило о том, что ее что-то серьезно беспокоит.

Алекс предложила ей чашку кофе. Они вдвоем поболтали за кухонным столом о пустяках, но довольно скоро Уиллоу перешла к цели своего визита:

– Мне нужен способ заставить Эвана уйти из дома. Становится все хуже.

– Что становится хуже? – спросила Алекс, хотя могла догадаться об ответе, основываясь исключительно на произошедшем в ночь Хэллоуина.

– Поведение Эвана, – произнесла Уиллоу так, словно это должно было быть очевидно. – Что-то изменилось – он совсем другой человек.

Алекс задала вопросы, которые она задала бы любому в ситуации Уиллоу: он тебе угрожает? Проявлял ли он жестокость? Чувствуешь ли ты себя дома в безопасности?

– Пока все не так плохо, но я думаю, что до этого может дойти, – ответила Уиллоу. – Мне он кажется неуравновешенным. И ты видела его на Хэллоуин. Это было несколько тревожно, верно? Я имею в виду, что хотя пистолет достал Кен, честно говоря, Эван напугал меня больше.

Алекс не могла не согласиться с оценкой Уиллоу:

– Эмили все еще в ярости из-за всей этой истории с оружием, и я ее не виню. Очевидно, Кен сейчас пытается добиться увольнения Человека-жука.

– Человеку-жуку повезло, что он в конечном итоге не умер, – сказала Уиллоу. – Эван в течение часа колотил грушу после того, как вернулся домой. Я не знаю, может быть, это наркотики делают его неуравновешенным, но я уверяю тебя: этот человек – бомба замедленного действия.

Алекс уже рассказала Уиллоу о ее встрече с другой бомбой замедленного действия по соседству, преследователем в лесу, который прикрепил записку с угрозами к ошейнику Зои. Полиция обыскала весь район, но не обнаружила никаких свидетельств того, что кто-то прятался за домом Брук. Теперь Ник подумывал о модернизации системы сигнализации. Уиллоу, Эмили и Мэнди – все высказали беспокойство по поводу преследователя. Брук, которая не смогла назвать полиции имени, оставалась странно спокойной по отношению ко всей этой ситуации.

– Он, должно быть, знает, что ты позвонила по его поводу в полицию, и ему это не понравилось, – предположила Брук. – Просто оставь его в покое. В конце концов ему это надоест, и он уйдет.

«Может, и так, – подумала Алекс, – но Зои в ближайшее время не выйдет на улицу без поводка».

– Как у тебя дела с разводом? Ты не можешь просто подать заявление?

– И на что жить? Говорю тебе, Эван превратит мою жизнь в кошмар, если я это сделаю, а мы оба все еще в одном доме.

– Сними крупную сумму с одного из ваших банковских счетов. Подготовь себя к новой жизни. По крайней мере, живи отдельно от него.

Уиллоу закатила глаза.

– Ты думаешь, я об этом сразу не подумала? Он хранит не так уж много денег на нашем совместном счете, и у меня нет доступа к нашим инвестиционным фондам. Я застряла, Алекс. Я действительно застряла.

Определение «поймана в ловушку» тут же пришло в голову Алекс.

– Ты можешь получить временный судебный запрет, – предложила Алекс. – Тогда Эван не сможет обнулить ваши счета. Возможно, ты даже сможешь получить исключительное право на владение собственностью. Но лучше всего запросить его, когда будешь подавать заявление о разводе. Таким образом, ты с самого начала будешь защищена законом.

Уиллоу все еще выглядела настроенной скептически:

– Это только обострит ситуацию. Эван открыто не угрожал мне – у меня просто плохое предчувствие. В последнее время он сам не свой, и я не хочу доводить его до крайности.

Алекс заглянула в глаза своей подруги, всем своим видом показывая сочувствие. Закон не был совершенным. Судебного запрета может оказаться недостаточно, чтобы вынудить Эвана покинуть дом – во всяком случае, при отсутствии эпизодов домашнего насилия. Положение Уиллоу было непростым.

– Ты всегда можешь оставаться с нами столько, сколько тебе нужно, и Райли тоже.

Ник стал бы ворчать и ныть и, тем не менее, согласился бы.

– Спасибо, но нет. Я не собираюсь приносить свои проблемы в твой дом.

Алекс расстраивало, что она не могла предложить ничего, кроме сочувствия.

– Помнишь о деньгах? – спросила Уиллоу. – Тех, о которых я тебе рассказывала?

Алекс, разумеется, помнила. Как она могла забыть? Это было в тот же день, когда она видела, как Кен тайком убегал от Мэнди Кумар.

– Ну, стало еще хуже. Эван забирает почти пятнадцать сотен в неделю.

Алекс ахнула.

– Еженедельно, – повторила Уиллоу. – Когда наши счета обнуляются, он переводит деньги, чтобы пополнить их.

Произведя в уме элементарные подсчеты, Алекс насчитала восемьдесят тысяч в год. Она знала, что у Эвана Томпсона имелись семейные деньги, но эта цифра все равно казалась ошеломляющей.

– Милая, – сочувственно промолвила Алекс, – все это похоже на кровотечение: ты не сможешь остановить кровь, не наложив какую-нибудь повязку. Встань и дай отпор. Другого выхода нет.

На глаза Уиллоу навернулись слезы. Алекс поднялась, чтобы взять салфетку.

– Это всё чертовы наркотики, – всхлипнула Уиллоу. – У него всегда были свои недостатки, но сейчас стало намного хуже. Он плохо выглядит. Кожа, глаза – у него такой измученный, опустошенный вид.

Алекс затихла. «Как же скверно», – подумала она.

Лицо Уиллоу сморщилось. Она была намного моложе других мам в квартале, но не юношеский оптимизм удерживал ее на плаву. Это была чертова система.

– Если бы я не боялась, что он убьет нас обеих, я склонна была бы рассказать Эвану правду о Райли – просто чтобы причинить ему боль, просто чтобы увидеть, как он плачет, – заявила Уиллоу.

Алекс прогнала внутренний образ, пришедший на ум.

– Ты ведь не стала бы на самом деле? Скажи мне, что ты просто выпускаешь пар. Я имею в виду, что на данный момент это было бы равносильно подливанию масла в огонь.

– Конечно, я не собираюсь этого делать, – кивнула Уиллоу, но в ее голосе звучало разочарование. – Это было бы самоубийством. Я просто хотела бы увидеть его лицо после того, как расскажу ему, вот и все.

– Ты думаешь, Эван что-то подозревает? – спросила Алекс. – Это могло бы объяснить его поведение – по крайней мере, его гнев. Пары ссорятся из-за чего-то одного, но часто причина в другом. Может быть, он просто накручивает себя, вместо того чтобы признаться в своих страхах по поводу дочери.

Выражение лица Уиллоу помрачнело:

– Я так не думаю. Он бы поднял этот вопрос. Нет, это просто…

– Понятно. В таком случае могу я задать еще один вопрос?

– Ты хочешь знать о биологическом отце Райли, не так ли?

– Это не мое дело, но…

– О, не стесняйся. Мне бы тоже было любопытно. Честно говоря, это не такая уж длинная история. Я думаю, биологический отец Райли был бы больше удивлен, узнав, что он был отцом Райли, чем Эван, узнав, что это не так.