В общем, полетели мы на побережье, где и пообщались, и потрепались и вообще – приятно провели время. Да и с Мари чисто по-человечески, а не по “господиномужески” случился занятный инцидент, довольно занятный. Итак, добрались мы до этого бунгалы – как я понимаю, родовой собственности Стальных, где отдыхают при желании просто уведомляя. И направились к морю, с пеcчанным пляжем, тёплому и вообще. Ну а у Стальных при всех их заморочках были нормальные нравы. Ну в том смысле, что в баню и купаться – приличные люди одежду не одевают. Знаю, что есть дурачьё, которое даже в бане в кучу барахла закутывается и всё такое – и, кстати, вторая невеста Олафа похоже из такой культурной традиции – заметно стеснялась. Хотя, как по мне, ей особо стеснятся нечего, всё при ней.

Ну так вот, понятно что мы купаться пришли, а не на всякие интересные места пялится, но вот меня заинтересовали сисяндры сестры Мари. Не в эротическом или ещё каком плане! А именно как их сделали-то: огромные же, но не обвисают, топорщатся как пузыри, да и не бултыхаются особо. Ну реально интересно стало: что там такого понаделали, чтоб всё было, как есть. А Мари моё взгляд заметила. И понял бы, если бы там обиделась на меня, ещё чего… Но нет: погрустнела, потупилась, руки скрестила, свою небольшую, но очень даже симпатичную грудь прикрывая. А я ей честно сообщил на ухо, приобняв:

– Мне твоя – гораздо больше нравится. Правильной формы красивая и вообще.

– Правда? – недоверчиво, но с надеждой уставилась на меня девчонка – вот честно, и милая такая, и чуть ли не первый раз по-человечески, а не “господински” ко мне обратилась. – А почему?..

– Правда, – честно кивнул я. – А смотрел – пытался понять, почему не обвисает и не болтается. Она же здоровая!

– Да, здоровая. Я узнаю, – пригрозила она, но в целом – поверила.

Руки убрала, грудь выпятила, носик задрала. Так что её полуторный размер почти двойкой казаться стал, хех. И вот вроде мелочь – а по большому счёту ни фига подобного: тут даже этикетка толкает на то, чтобы в семействе был приятная и спокойная психологическая атмосфера. И не только потому, что мне нервы трепать будут или не очень, а ещё потому, что мои девчонки пилоты. И будут они довольные – жить мне долго, приятно и счастливо. А наоборот – неприятно, несчастливо и недолго.

Ну а в остальном – просто отдохнули, поплавали в тёплом море. Очень нелишнее оказалось – я вот как оказалось подустал, сам не замечая. Ну и ближе к вечеру Олаф выгнал этакую яхту на воздушной подушке – жуткий анахронизм, выше пары метров от поверхности не поднимающийся. Но – оправдано традициями, да и яхта была большой, а в ней стояло несколько монодисков – как я понимаю, для китовой охоты. Мари хотела с нами “как воин”, но олафовые девчонки её удержали, а потом и она, задумавшись, с ними отошла: выяснять информацию, секретное задание, хех.

Ну а через полчаса я входил в “Блекус” – очень “формальный”, я бы даже сказал – скучноватый внешне клуб-ресторан. Меня пытались было задержать, но аристократического отклика хватило. А вот внутри… Ну что я могу сказать – бюрократы жгли. Обстановка была официальной, но на вполне себе деловых столах стояли чуть ли не бочонки с пивом. И извивались танцовщицы стриптизёрши, чуть ли не в официальных, постепенно снимаемых костюмах.

Самих посетителей в небольшом, двухяросном зале было не больше полутора десятков. Все – колобки, в смысле Стальные, большая часть в возрасте. Ну виденные мной – на пятьдесят биолет, насколько я понимал в физиологию Стальных. И, что удачно для моих планов – явно пренебрегали своей формой. То есть понятно что были чудовищно сильны, но ощущались не как туго надутый мяч – как Олаф, да даже Нильс дурацкий. А как мячи полуспущенные, заплывшие жирком.

 Часть колобков уставилась на меня с удивлением – я явно не входил в перечень завсегдатаев этого заведения. Другая часть не обратила: оказывали знаки внимания выпивке, еде и стриптизёршам. Ну и верно, вообще-то. Раздевающиеся девицы всяко приятнее как зрелище, чем не желающий раздеваться я. Да и в кулинарном плане я вряд ли составлю конкуренцию пиву и окорокам с колбасками. Но мне нужно было внимание “публики”, точнее их реакция, так что я жестом послал спешащую ко мне официантку в деловом костюме, “небрежно” растёгнутом чуть ли не до промежности и начал орать:

– Так вот чем занимаются бездельники-Стальные, когда мне приходится ждать! – завопил я, скорчив противную и надменную физиономию. – Жрут в три горла и девок портят! А как разжирели-то, – покачал я головой. – Лентяи. дармоеды и дурачьё!

– Ты вообще – кто такой?!! – послышался ответный рёв на несколько голосов, явно возмущённых.

– Ожидающий от вас документов, жирные ленивые канцелярские крысы! – почти честно ответил я, ловко увернувшись от летящего в меня стула. – Да ещё и криворукие и косые… – припечатал я.

Последнего колобки не выдержали – чинуши чинушами. Но Род, всё-таки, боевитый. Да и выпимши… Ну в общем покатилась колобковая рать меня бить. Но я не даром прикидывал свои преимущества, главное из которых был пилотский комбез. Вторым – жиры и пьянство отдыхающих чиновников, но без первого бы это мне не помогло. Спаррингуя с Олафом я постоянно его отключал – но сейчас не спарринг, а выказывание Роду Стальные неудовольствия от меня. Так что все системы комбеза не только работали, но и были выведены в форсированный режим. А теже спарринги с Олафом меня просветили, куда Стальным бить, чтобы надёжно и больно. Так что начал я… убегать. В процессе убегания кругами уворачивался от стульев, бутылок, стриптезёрш?!

– Вы как, мадам? – обрушив стол и прикрывшись им от метательного обстрела уточнил я выхваченной из воздуха стриптезёрше.

– Я? Бельё не обмочила, – сообщила она озабоченно, опустив руку. – Ой, а на мне его и нет! – захихикала она, чмокнула меня в щёку и шепнула “спасибо”.

       Ну а я продолжил метания, выдавая подвернувшимся под руку, ногу или стул со столом колобкам звиздюлей. Несколько раз чувствительно получил, но им досталось больше: через пять минут в полуразгромленном заведении валялись аккуратно, но сильно битые бюрократы.

– Отлежитесь, – старась не морщиться распорядился я. – А потом – бегом покатились решать мой вопрос! – припечатал я, топая к выходу.

На выходе меня встретили вооружённые типы, судя по всему СБ-шники Стальных. Но, даже не говоря, послали запрос – а я ответил. Ух как бедолаг скорчило – на миг в броне передо мной стояли не колобки, а сухарики. Дурачьё какое – вот я им искренне улыбался!

Так и дотопал беспрепятственно до монодиска и, с чувством глубокого морального удовлетворения, полетел к Олафу.

А он, пока я наводил порядок и всякое такое, отловил совершенно здоровенного тюленя, причём уже освежевал его. Хмыкнул на моё появление, ну и направил яхту к бунгало. А там, выгружая добычу, стал превозносить мою “помощь” – то ли прикрывая, то ли я не понял зачем. На что я честно и громко признался, что никакого активного участия в охоте не принял, не умею и вообще.

– Понятно, господин муж мой, – поклонилась Мари, подошла ко мне и… стёрла со щеки помаду. – Вас зацеловали до неспособности охотится. Тюлени – страшные звери, – ехидствовала она.

– Не тюлени, – вздохнул я. – Давай я тебе всё расскажу, но наедине.

– Как будет угодно даймё Ульверу, – склонилась Мари, но глазами довольно сверкнула – видно не очень огорчилась, да и вправду всё расскажу. – Но с начала – мой рассказ. Я выяснила по вашему приказу…

– Не приказу, а непрямой просьбе, – уточнил я. – Интересно, не более.

– Как вам будет угодно. Докладывать?

– Докладывай, но наедине, – решил я, направляясь в отведенное нам крыло с Мари под ручку.

7. Глупый колобочище

Доклад убийственно-серьёзной Мари (что само по себе, учитывая “тему” доклада было довольно забавно) сюрпризов не преподнёс: одна из проведённых модификаций совместимости со Стальными, с армирующим ткань коллагеном (жировую и сосудистую, как я понимаю в данном, конкретном случае). Именно сиськи и задницы – чистый эстетизм, никаких хитрых вывертов.