– Я вспомнил о своем долге перед Чёрной страной, брат мой Ити.

– Стоит кому-то узнать тебя, и ты предстанешь перед палачом.

– Кто помнит простого воина фараона Камоса в столице, брат мой?

– Ты ошибаешься, брат. Здесь есть много тех, кто помнит, что это ты привез отравленную корону фараону Камосу. Не могу сказать, что это сильно огорчило царицу-мать Яхх или её сына, ставшего новым фараоном. Они, скорее всего, даже благодарны тебе. Но теперь, когда путь расчищен, зачем нужен тот, кто его расчистил?

– Я ничего не расчищал, брат мой. Я лишь доставил корону царю.

– Знаю, брат мой Эбана. Но сейчас я не в силах тебя защитить. Слишком много влиятельных лиц при дворе желают видеть виновным именно тебя.

– Я пришел сказать тебе, брат, о странных вещах, что произошли со мной в оазисе Сехмет.

– Кроме тебя и Атлы из этого места никто не вернулся. Из тех, что пошли туда с вами. Ни один воин и ни одна рабыня из сопровождавших Атлу.

– Еще Сара, вырвалась оттуда.

– Сара? Дочь Якубхера?

– Она. Это проклятое место, Ити. Я совершенно потерял там счет дням и не отличал сон от яви. Дни и ночи пролетали, и я уже не знал, в каком месте проснусь. Или в доме госпожи, или в хижине рядом с воинами.

– Заклятие «тысячи грез», – прошептал Ити и спросил брата. – Это же происходило и с другими? Или только с тобой?

– Еще несколько воинов переживали подобное. Но точно я ничего о них не знаю, брат. Перед тем, как покинуть оазис, я проснулся рядом с финикиянкой Атлой, и она дала мне выпить какого-то отвара. Только после этого я пришел в себя. И Атла помогла мне покинуть оазис Сехмет.

– Я говорил с одной женщиной, тоже прибывшей из Финикии и знающей храм Иштар, богини любви в городе Тир. Она рассказала мне о напитке «тысячи грез». Благодаря заклятию, особому наговору, приготовлять его умеют только высшие посвященные жрицы богини.

– Значит Атла высшая жрица? – удивился Эбана.

– Возможно, что она одна из тайных посвящённых Иштар.

– И что это значит, брат?

– Иштар богиня любви, брат. И в её храме есть те, кто владеют этим оружием в совершенстве. И Атла одна из них. Я часто стал задумываться, а случайно ли тогда мы встретили Атлу? Случайно ли она спасла нас от Якубхера на корабле своего отца?

– И ты что-то выяснил, брат?

– Она владеет тайной «тысячи грез». А подобная сила дана не каждому высшему жрецу Кемета! Она выполняет миссию. И она ничего не делает просто так, брат мой Эбана.

Эбана удивился тому, как изменился его брат. Лицо его округлилось и приобрело властность и значительность. Это был уже совсем не тот работящий парень, который гнул спину на полях во имя больших господ.

– Что так смотришь, брат?

– Твое лицо стало иным, Ити. И даже в полумраке я вижу огонь в твоих глазах.

– Моя жизнь полна тревог и борьбы, брат.

– Ты, я слышал, Третий жрец великого храма Амона.

– Да. В Фивах я третий жрец.

– И ты принят при дворе?

– Царь Яхмос меня знает, но он все больше занимается армией. Всеми делами в Фивах заправляет теперь его великий чати*. (*великий чати – первый министр). Большую власть имеет также княгиня Яхх.

– А ты имеешь влияние, брат? Ты можешь вернуть мне расположение фараона? Скоро большая война возобновится, и я мог бы пригодиться в бою.

– Эбана, ты обвинен в смерти фараона. Я «отрекся» от тебя и твое имя проклято в храмах. Тебя назвали шпионом царя Хамуду. И этого не изменить.

– Почему?

– Этого никто не желает менять. И это устраивает всех. Дагон и его дочь Атла в особой милости у фараона. Царице-матери Яхх они сумели угодить. Они сказали, что ты и Сара, дочь Якубхера, предали своих богов.

– Сара дочь гикса, брат мой. Как она могла предать богов Кемета?

– Она предала богов своего народа, связавшись с египтянином. А ты предал богов Египта, связавшись с дочерью гикса. И это объявлено в храмах города. Ты, я надеюсь, не взял её с собой в Фивы, брат?

– Да, – ответил Эбана.

– Что это значит?

– Сара со мной, брат.

– О, великий Амон! – удивился Ити. – Ты сошел с ума! Отчего ты не оставил её на Севере?

– Я не мог бросить её, брат.

– Привезти с собой дочь Якубхера!

– Что сделано, то сделано, брат.

– Это усложнит мою задачу, Эбана.

– Я прошу тебя, найди нам место для жизни здесь. Пусть бедное, сам знаешь, что я привык к бедности. Ведь и Сара все потеряла.

– Царь гиксов лишил её прав состояния? Но Якубхер пал в битве на стороне царя Хамуду.

– Достояние её отца не отошло в казну великого гика, брат. Но управителем её имений назначен другой гикс.

–И что из того? Стоит ей вернуться и царь передаст имение Якубхера в её руки. А Якубхер занимал важное положение в городском совете города Стрела Севера.

–Она не может вернуться, брат. Сара ненавидит князя Яниса. А тот слишком любит Сару. Вот такие дела.

Ити подумал о странностях судьбы. Гиксовский военачальник Якубхер убил их отца и мать, а дочь гикса стала добровольной спутницей его брата.

–Ты помнишь наших отца и мать, брат? Помнишь обстоятельства их смерти? Помнишь о клятвах, которые мы давали?

–Я все помню, брат, – сказал Эбана. – Я обещал отомстить за смерть родителей. Но Якубхеру, а не его дочери. Также я помню о том, как Сара спасла меня от верной смерти. Тогда все отреклись от меня, и даже ты, Ити. А вот она бросила все ради меня.

– Хорошо, брат. Я найду тебе и твоей Саре место для жизни. Но она должна забыть имя своего отца и никому не говорить по это.

– Где я могу переждать, брат мой?

– Ты временно станешь сторожем при некрополе мертвых с той стороны. В городе мертвых тихо и там не шастают соглядатаи.

– Спасибо, брат. А насчет моих слов подумай. Я могу пригодиться новому фараону.

– Я никогда не забывал про это. Но нужно время чтобы настроить кое-кого в твою пользу. Кстати, ты слышал, что набранный тобой полк «храбрецов» распущен?

– Но они хорошо сражались на стороне Египта в войне с гиксами!

– Я это понимаю. Но ты бросил тень на своих солдат. Им перестали доверять…

***

Фивы. Дом Миноса, главного надсмотрщика19 над войсками Юга.

Критянин Минос сохранил пост главного начальника над войсками при новом фараоне и получил от Яхмоса богатые имения в окрестностях Фив и в провинции Дендера, в дополнение к тем, что были ранее пожалованы ему в Абидосе. Ведь именно Минос создал первый боеспособный отряд из египтян и подсказал владыке Юга, как можно разгромить гиксов, которые до тех пор считались непобедимыми.

Сейчас военачальник находился в своем доме в Фивах. Здание с колонами в виде стеблей папируса, облицованное белым камнем, было окружено садом и тремя водоёмами. Его перестроил сам первый архитектор царского дома. Лучшие каменотёсы трудились здесь и приложили старания, словно строили для царя. По желанию Миноса они даже разместили один бассейн в самом доме, что было типично для Крита, но не для Египта. Его стенки выложили мраморными полированными плитами, какие можно было встретить только в новом дворце царицы Яхх…

***

Минос принял ванну, и красивые рабыни натерли его ароматическими маслами.

В помещение вошел слуга. Он был маджаем, из тех пленников, захваченных в Нубии, кто стал служить ему по доброй воле.

– Господин! – слуга поклонился. – К тебе жрец храма Амона.

– Пусть войдет сюда! Я знаю этого жреца.

Ити вошел к Миносу и приветствовал его:

– Пусть бог Амон пошлет великому воину долгих лет жизни на благо страны Кемет!

– Я верный слуга его святейшества! – ответил Минос.

– Твои рабыни – красавицы, – похвалил девушек Ити.

– Я не египтянин и мне по душе обычаи моего острова Крит. В наших домах там всегда строят бассейны, и мы обставляем все так, как ты видишь. Малый уголок родины на просторах великой Чёрной страны.

– Ваши обычаи заслуживают уважения.

– Не желаешь совершить омовение в бассейне, почтенный жрец? Мои рабыни к твоим услугам!