– Макс ее боится, – пробормотал Тави.

– У нее было много времени, чтобы заставить Максимуса бояться, – кивнул Магнус. – Она обладает удивительно острым умом, мой мальчик. Могущественна, коварна, мастерски плетет интриги. Ее врагов не раз постигали самые разнообразные несчастья, но найти доказательства не удалось ни разу, и на ее руках не осталось ни капли крови. Едва ли во всей Алере есть такие же опасные люди.

– У нее знакомое лицо, – задумчиво проговорил Тави. – У меня такое впечатление, что я должен ее знать.

Магнус кивнул:

– Многие говорят, что ее племянник Бренсис невероятно на нее похож.

Тави стиснул зубы.

– Калар.

Магнус снова кивнул:

– Она младшая сестра консула Калара, единственная из всех его братьев и сестер, кому удалось уцелеть.

Тави потряс головой:

– И отец Макса на ней женился?

– Как я уже говорил, это политический брак. – Магнус смотрел на приближающихся госпожу Антиллус и ее сына. – Я сомневаюсь, что она нравится консулу Антиллусу больше, чем Максу. А теперь, юный Сципио, я ухожу, чтобы помочь Сирилу, к тому же у меня полно других дел. Полагаю, тебе придется развлекать госпожу и ее сына до тех пор, пока Макс не поправится и не сможет ей противостоять при свидетелях.

Тави поморщился:

– Я не слишком хорошо умею улыбаться и очаровывать людей.

– Перестань. Ты верный слуга Алеры, Сципио. Я уверен, ты справишься. – Магнус ухмыльнулся и прошептал: – Будь осторожен. – Он отсалютовал Тави и скрылся за спинами легионеров.

Тави посмотрел ему вслед и перевел взгляд на госпожу Антиллус и ее сына. Она была одета в платье голубых и синих тонов Антиллы. Макс однажды заметил, что цвета городов выбираются на основе оттенков кожи… тех ее частей, которые открыты зимой и осенью, соответственно. С эстетической точки зрения платье удивительно удачно подчеркивало лицо госпожи Антиллус, волосы и фигуру. Однако Тави подумал, что синий цвет делает ее кожу слишком бледной, словно она манекен, а не живой человек.

Она в чем-то убеждала Красса, не слишком громко, но настойчиво. Ее сын был в коричневой тренировочной тунике легионера, но сверху он надел доспехи – знак уважения к человеку, который появился в легионе совсем недавно. Лишь самые многообещающие рекруты получали доспехи. Или те, кто имел солидные связи. Впрочем, у Тави не было оснований бросать камни в чужой огород. Красс хмурился, а потому выражение его лица казалось скорее обиженным, чем грозным.

– Я не понимаю, почему мы не можем просто покончить с этим, – говорил он.

– Мой дорогой малыш, у тебя разум козла, – резко ответила госпожа Антиллус. – А у меня немалый опыт в подобных вопросах. С такими вещами нельзя спешить. – И она положила руку на плечо Красса, заставив его замолчать, когда к ним подошел Тави.

– Добрый день, сиятельная госпожа, – сказал Тави, поклонившись и одновременно прижав кулак к сердцу. Он кивнул Крассу. – Дон Красс.

Красс отсалютовал Тави, ударив кулаком по доспехам:

– Помощник трибуна.

Госпожа Антиллус едва заметно наклонила голову, скользнув по Тави равнодушным взглядом.

– Я хотел спросить вас, сиятельная госпожа, – начал Тави, – мне рассказали, что тренировки для наших рыцарей-новичков оказались слишком тяжелыми. И я подумал, быть может, нам следует добавить молоко или сыр в рацион молодых рыцарей, если они слишком часто ломают кости.

– Что ж, возможно, идея неплохая, – без особой радости согласилась госпожа Антиллус.

– Мы будем благодарны, – вежливо сказал Красс.

Его тон оставался нейтральным.

– Вы будете рады услышать, что Максимус поправляется, – сказал Тави, вежливо улыбаясь. – Более того, несколько минут назад он встал, чтобы одеться.

Госпожа Антиллус нахмурилась и посмотрела в сторону палатки:

– В самом деле? Он полностью пришел в себя?

– Насколько я в состоянии оценить, сиятельная госпожа, – ответил Тави. – Как я понял, командир намерен его навестить и проверить, как он себя чувствует.

– Неужели? – холодно спросила госпожа Антиллус; она даже перестала притворяться вежливой.

– Он очень серьезно относится к благополучию своих легионеров, – сказал Тави, стараясь не реагировать на ее тон.

– Как мать заботится о сыне, я полагаю? – пробормотала она и посмотрела на Красса. – Быть может, нам следует немедленно отправиться…

– А еще я хотел у вас спросить, – заговорил Тави, не дожидаясь, когда она закончит фразу. – Максимус получил довольно необычное ранение, ведь настоящей схватки не было. Целители из легиона, где я служил прежде, обычно давали пациентам крепкое вино и сырое мясо после ранений, которые сопровождались большой потерей крови, но я читал работы и других целителей, предпочитающих травяной чай и овощи.

– И кого ты читал?

– Трактат консула Пласидуса об обычных ранах, полученных во время сражений, и об осложнениях, сиятельная госпожа.

Она закатила глаза:

– Пласидусу следует ухаживать за коровами, предоставив лечить разумных существ тем, кто в этом разбирается.

Тави нахмурился и склонил голову набок:

– Я вас не совсем понял, госпожа.

– Начать с того, что Пласидус редко лечил серьезные ранения. Его услуги обычно использовались кратковременно, и пища его пациентов отображает этот факт. Травяные настои хороши для людей, которые едят свежее мясо почти каждый день, но для легионеров, питающихся вяленым мясом и сухарями, требования к еде… – Она прищурилась, посмотрела на Тави и небрежно махнула рукой. – Впрочем, едва ли Максимус страдал от зимних лишений. Давайте ему самую доро… самую полезную пищу.

– Да, сиятельная госпожа, – сказал Тави, склонив голову. – Мне нужно знать еще что-нибудь о том, как за ним ухаживать?

– Помощник трибуна… – произнесла госпожа Антиллус. – Если бы я не была уверена, что это не так, мне бы показалось, что вы пытаетесь помешать мне навестить моего приемного сына.

Тави приподнял брови:

– Сиятельная госпожа? Я даже не представляю, о чем вы говорите.

Она одарила его холодной, чопорной улыбкой:

– Я уверена, что ты не понимаешь, с чем играешь, Сципио. – Она посмотрела на палатку и вновь перевела взгляд на Тави. – Как давно ты знаком с Максимусом?

Тави изобразил ту самую веселую улыбку, которую приберегал для тети Исаны, когда она задавала ему многозначительные вопросы и использовала магию, чтобы получить дополнительную информацию, не довольствуясь его ответами. Тави научился блокировать ее магию еще до того, как ему исполнилось тринадцать. И сейчас он не собирался допускать госпожу Антиллус в свой внутренний мир.

– Сезон или что-то вроде того. Мы вместе прибыли сюда из столицы.

Она прищурилась, и на ее лице появилось озабоченное выражение.

– Вы стали очень близки за такой короткий срок.

Тави решил добавить немного правды, чтобы окончательно все запутать.

– По пути сюда на нас напали вооруженные разбойники. И мы вместе от них отбились.

– О, и это вас объединило, – сказала она. – А ты уверен, что вы не встречались раньше?

– Милостивая госпожа? – произнес Тави. – Я уверен, Макс не из тех, кого можно забыть.

Красс негромко фыркнул.

Госпожа Антиллус бросила на сына свирепый взгляд и снова повернулась к Тави:

– Мне рассказали, что он был близок с пажом, который служит Первому консулу.

– Вполне возможно, сиятельная госпожа, – не стал спорить Тави. – Но вам лучше спросить об этом у него.

– В самом деле? – не унималась госпожа Антиллус. – А ты уверен, помощник трибуна, что ты не тот самый юноша из Кальдерона?

– Я находился там всего неделю до сражения, сиятельная госпожа. После этого я обосновался в городке Марсфорде, примерно в двадцати милях к югу от Ривы.

– Так ты не Тави из Кальдерона? – прямо спросила она.

Тави пожал плечами и улыбнулся:

– Сожалею.

Она улыбнулась ему в ответ, оскалив зубы:

– Ну что ж, тогда все понятно. А теперь, будь добр, помощник трибуна, разведи костер.