Мы с Мартой по очереди зачерпнули ложками торт. Он оказался очень вкусным. Клубничный крем таял во рту, а взбитые сливки были приготовлены в той особой консистенции, когда они воздушны и одновременно держат форму.

Я зачерпнула ложкой еще кусочек, коснулась его губами и вдруг почувствовала на себе чей-то пронзительный взгляд.

Вздрогнув, я подняла глаза, и чудесный десерт потерял свою привлекательность. Амир Удугов вернулся в ложу и теперь неотрывно следил за моими действиями.

По коже пополз неприятный холодок: его взгляд остановился на моих губах и внезапно потемнел.

Макс Звездный заиграл какую-то потрясающую мелодию, и зал взорвался новой волной визгов и аплодисментов. Я пыталась сосредоточиться на том, что происходило на сцене, но взгляд Удугова ворвался в мой мир, разрушив все очарование момента. Он следил за мной с грацией матерого хищника, готового сделать прыжок и присвоить добычу, и от этого по коже против воли летели колючие мурашки. Даже на расстоянии я чувствовала Удугова настолько сильно, что было трудно дышать. В какой-то момент мне показалось, что вокруг нет никого, кроме нас двоих, только я и он. Какое странное ощущение… По телу прокатилась волна дрожи. Я вдруг поняла: сегодня он меня ни за что не отпустит. От этого осознания горло сжалось от неясного инстинктивного страха.

Грохот снаружи ворвался в клуб тревожной волной.

Входные двери с треском распахнулись, и помещение заполнили солдаты в касках и бронежилетах. Впереди мелькнул глава городской полиции Роман Мардоре – тот самый статный мужчина с холодным взглядом серых глаз, который посетил мероприятие отца. Я испуганно вжалась в кресло: о жестокости и непреклонности Мардоре ходили легенды. В округе не было человека страшнее, чем он.

– Всем оставаться на своих местах! Не двигаться! Это полиция! – обрывая чарующую музыку Макса, раздался его властный голос.

Приказ «Не двигаться!» вызвал шквал сопротивления. Люди начали вскакивать со своих мест, пытаясь пробраться к выходу.

В центр зала полетели дымовые шашки.

«Боже, это же люди отца! – запаниковала я. – Если меня обнаружат здесь, мне конец!»

Дикий Берег славился не только прекрасными видами. Здесь сконцентрировалась весьма неоднозначная публика. Средоточие власти и огромных денег в руках у прожженных бандитов открывало им безграничные возможности.

Эдуард Якоби был одним из них. Он прикармливал местную полицию, и они всегда выполняли его заказы. С некоторых пор Роман Мардоре стал его лучшим другом. Сегодняшняя облава ничем не отличалась от остальных – просто выборы были слишком близко, и мой отец жаждал поскорее прижать к стене неугодных. Удуговы стали неугодны на побережье.

Последнее, что я запомнила, это изумленное лицо Макса Звездного и хмурого Амира Удугова, что-то приказывающего своим людям.

– Бежим, Валери! – Марта дернула меня за руку, и нас поглотил хаос.

– Сюда! – окликнула нас вынырнувшая из толпы официантка. – Живо, идите за мной!

Мы с Мартой растерянно переглянулись, но раздумывать было некогда: от дымовой завесы стало трудно дышать. Мы побежали за ней следом.

Она вывела нас на улицу через потайной ход.

– Уходите, и поскорее! Хозяева заведения приказали передать вам, чтобы вы никогда не возвращались! В следующий раз они не будут так снисходительны к своим врагам.

Я растерянно взглянула на официантку.

– Стоять! – раздался грозный мужской голос совсем рядом. – Еще шаг, и я буду стрелять на поражение!

В следующий миг от громких выстрелов заложило уши. Официантка неестественно вздрогнула и начала оседать на землю. По ее груди расплывалось большое красное пятно.

– Не останавливайся, Валери! – сбивчиво зашептала подруга.

Не помня себя от страха, я бросилась за ней. Одна из пуль попала в дверцу автомобиля в считаных сантиметрах от моей руки.

У стоянки два автобуса с вооруженными полицейскими перекрыли дорогу, чтобы никто не смог уйти.

– Не получится, давай пешком!

Новый шквал выстрелов раздался совсем рядом, заставив меня вздрогнуть всем телом.

Еще никогда я не была так близка к смерти, как в те мгновения. Но Марта, пригнувшись, упорно тянула меня за собой сквозь заросли самшита в небольшой скверик рядом с клубом.

Задыхаясь, мы с подругой кинулись через пустующий сквер в сторону центральных улиц.

К ночи температура понизилась. С моря подул ледяной ветер. Он пробирался под одежду, отчего зубы стучали. Даже быстрое передвижение никак не спасало от холода.

Свернув в первую попавшуюся улочку, мы наткнулись на кофейню.

Марта, не раздумывая, толкнула стеклянную дверь плечом, и мы в одно мгновение оказались в тепле.

Здесь ничего не напоминало облаву в ночном клубе. Из невидимых колонок лилась приятная музыка лаундж, а ароматы карамели и терпкого кофе навевали ощущение уюта.

Мы устроились за высоким деревянным столиком и заказали по чашке тыквенного рафа.

Пока готовились напитки, я решилась расстегнуть верхние пуговицы пальто.

– Кажется, оторвались, хоть и без машины, – склонившись ко мне, шепнула подруга. В ее глазах отражался коктейль из безумных эмоций. – Интересно, отчего так взбеленился Мардоре?

Я поправила дрожащими руками шарфик, а потом придвинула к себе высокую стеклянную чашку с горячим рафом. Перед глазами стояло кровавое пятно на груди официантки, которая по приказу Удуговых вывела нас на улицу через потайной ход. Я вдруг поняла, что Марта не видела, что произошло. Именно это нас и спасло: подруга не успела оцепенеть от ужаса и увела меня за собой. Но погибла ни в чем не повинная девушка! А виной всему была жажда власти моего отца.

– Ясно, отчего: у отца хорошие связи в полиции. Выборы через неделю, вот они и стараются на благо его новой программы по улучшению города, – пытаясь побороть отчаяние в душе, подала голос я.

– Неужели твой отец замахнулся на Удуговых? Они ведь в долгу не останутся!

– Наверное, поверил в свое всевластие.

– Он только развяжет войну. У Удуговых в руках сконцентрировано слишком много денег, чтобы они молча начали паковать чемоданы! А сейчас, когда вернулся Амир, игра может принять совсем другой оборот. Он так же амбициозен, как и твой отец.

Амир… В сердце что-то остро кольнуло. Перед глазами против воли предстал мрачный и притягательный образ матерого хищника.

– Политика – грязное дело. Меньше всего на свете я хочу быть замешанной в играх отца, – пытаясь отогнать от себя наваждение, буркнула я. – А что касается войны, то она уже развязана.

Марта не ответила, и мы замолчали. Просто сидели в полумраке кофейни, пытаясь привести в порядок мысли.

В голове всплыли последние слова официантки: «Хозяева заведения приказали, чтобы вы никогда не возвращались! В следующий раз они не будут так снисходительны к своим врагам».

«Тоже мне, удивили! – угрюмо размышляла я. – Вряд ли я решусь еще раз пойти в ваш ночной клуб».

– А Амир Удугов красив. Ты заметила, Вал? – Марта осторожно взглянула на меня. Уголки ее губ тронула улыбка.

Я нахмурилась.

– Он – враг моей семьи.

– Да ладно тебе! Он же с тебя глаз не спускал, когда мы были в клубе!

– Даже думать об этом не хочу! Как только мою сестру выдадут замуж, я уеду обратно к матери. Не хочу иметь что-то общее с отцом и его стервятниками.

– Твой отец не из тех, кто легко отпустит.

– Я не стану спрашивать у него разрешения.

– Боюсь, ты недооцениваешь своего отца.

Мы еще немного посидели в кафе, а когда убедились, что вокруг тихо, вызвали такси.

Когда такси привезло меня к дому Якоби, было около десяти вечера. Тусклый свет уличных фонарей освещал дорожки в ухоженном дворике. Сейчас они были усыпаны листьями. Восточный ветер безжалостно трепал коротко подстриженный самшит и пальмы.

Я успела отвыкнуть от прелестей приморской жизни, а сейчас она решила показать себя во всей красе. Будто с издевкой, швырялась в меня колючим ветром и окутывала холодом. А больше всего мне не хватало голубых елей, которые росли в парке рядом с домом, где я выросла. Я их обожала. Какой от них исходил аромат! А здесь – пальмы, пальмы, пальмы… и ни одной ели вокруг.