– Так у тебя есть опыт…

– Даже не думай! У меня опыт, у тебя обаяние. Как оформишь – отправь ссылку, а я сделаю репост. Каждый пятый примерно откликнется. Поделюсь, так и быть, своими драгоценными подписчиками.

Аня улыбнулась и пожала плечами.

– Ладно. Сделаю.

– А пока вопрос из серии «разделяй и властвуй», – я нагнулся над столиком. Аня с хитрецой смотрела на меня, склонив на бок голову.

– Хиллингар? – спросила она.

– Он самый. Разделим по времени или коллаборация на лайте?

Она подняла руки.

– Не претендую. В трэвел-блог подойдет больше. Пиши.

– Заметано. Тогда пришли мне фото. Моей камерой только НЛО и снежного человека фотографировать.

Аня вздохнула и полезла в свой телефон.

– Ты когда себе нормальный аппарат купишь?

– Здесь я себе только камеру-обскуру могу сколотить, если фанеру найду. И все равно будет лучше моей камеры в телефоне. Но как разбогатею на нашем проекте – сразу.

Ане подмигнула мне и отвернулась к окну. Там накатывались на каменистый берег тяжелые бирюзовые волны. Время близилось к обеду, а солнце непривычно низко нависло над горизонтом и даже не пыталось греть.

Я вернулся в свой номер, отыскал ноутбук. Его крышка обиженно скрипнула, батарея показала свой протест против недостаточного внимания. Итак, что мы знаем про хиллингар? И как сделать его из энциклопедического факта околомистическим явлением? Я заколотил пальцами по клавишам, привычно нажимая сильнее на капризный пробел. Получалось неплохо, особенно про воздушные острова и летающие корабли. Добавив фотографии Ани, я подумал, что в следующий раз хорошо бы выпросить у нее телефон и сделать ролик в пару минут. Разбавлять текст роликами просто необходимо, даже если ты текстовый блогер. Примерно через пять-семь постов.

Просмотрел комментарии под последним постом. В основном идиоты. Несколько хейтеров. Привычным движением отправил их в вечный бан. Старожил моего паблика с ником «vokula» интересовался судьбой последних превью. Его завсегдатай собеседник «rebuz», как обычно, подхватывал беседу.

Vokula: вроде бомбу обещал? Где? Посмотрел последний пост про усадьбу в лесу. Вот это круто! Особенно та беседка и колодец на берегу заболоченного пруда. Я поискал старые фотографии – там лодочная пристань была лет сто назад, но, думаю, ты в курсе. Слушай, а вет тема с огнями святого Ильма в подвале – отстой. Сразу видно подставу. Если не так, отпишись.

Rebuz: огни – кипово, но однозначно фейк. Ждем новостей из новой поездки и, само собой, – бомбы.

Бомбы они ждут! Оторвались бы сами от дивана и посмотрели на мир вокруг. Я туманно и вежливо пообещал оправдать ожидания и еще раз перечитал пост, проверяя на опечатки. Время моды на «олбанский» и неграмотного письма, увы, осталось в «нулевых». Включив негромко U2 «With or Without You» и отчаянно во всю глотку подпевая у себя в голове, я завершил текст, подправил концовку и разделил абзацы двойными пробелами для удобства чтения.

Пыхтя и ворча на слабый вай-фай, пост отправился в загрузку. Я вдруг понял, что все это время у меня не выходила из головы история Клима Кирова. Осторожно открыв вторую вкладку и убедившись, что загрузка не прервалась, у вбил его имя в поисковик. После списка каких-то известных людей, девятнадцатой строчкой нашлась статья «Загадка Клима Кирова – человеке без личности».

Название так себе – отметил про себя я и пролистал ниже:

«Загадочный постоялец», «Дневник самоубийцы», «Клим Киров – человек, которого не было».

В каждой из них примерно тоже самое, что и в статье Ани, даже меньше. Кроме одного момента, который Аня не упомянула или пропустила намеренно. Кто-то раздобыл выложил в сеть сканы дневника, но не было никакой уверенности в том, что это не подделка. Я отправил статью себе в телефон, накинул куртку и отправился искать вещи по унылому списку Макса. Не ставить же его в неловкое положение тем, что мы ничего не нашли.

***

В свете пусть холодного и бледного, похожего на призрак, но все-таки солнца поселок казался более ярким и живым, но все еще таким же полузаброшенным. Домов тут не прибавилось, но и в тех двух десятках найти магазин – непростая задача. В конце концов я отыскал почту. Оказалось, что она и есть – местный супермаркет, конкурирующий с лавкой, в которой я утром купил сухари. Ленивый почтальон занималась своими делами, тихонько напевая про себя и наклеивая новые ценники на старые журналы. Перед ней лежали под стеклом яркие марки с холодным морем, баркасами и маяками, а позади громоздились друг на друга банки с консервами, синие ящики и пачки с дешевыми макаронами. Над ними висел календарь за прошлый год. Я не с первого раза был понят, но в закромах магазина-почты нашелся фонарик, батарейки и термос. Все это серьезно утяжелило мою сумку и ударило по бюджету.

Я долго рассматривал открытки, оставшиеся еще с новогодних праздников – цена на них была совсем копеечной, в отличие от пересылки. От нескольких лет сидения за ноутбуком, пальцы совершенно разучились писать и даже нормально держать ручку. Я как мог набросал короткий текст, сухо добавил, что у меня все в порядке. У меня и правда было все в порядке, по моим скромным запросам, разумеется.

– Отправлять будете? – почтальон удивленно смотрела на меня, а я вдруг понял, что вцепился в открытки и не хочу их отдавать.

– Да. Приклейте марку красивую.

– Именно красивую? Поищу, – усмехнулась она. – Вот, кажется, сразу нашла.

– А пластырь и перекись? – с надеждой спросил я.

– Это в аптеке.

– А она…?

Почтальон похлопала глазами.

– В фельдшерском пункте, где же еще.

Мне всегда было любопытно чем фельдшеры отличаются от врачей. От этого слова веяло какой-то стариной, порошками, стеклянными шприцами и анатомическими атласами. Но ничего подобного там не оказалось, даже к легкому разочарованию. За толстой, обитой дерматином и уплотнителем дверью с красным крестом затаился вполне чистый и светлый кабинет. Даже три кабинета. Один был закрыт, в другом играло на полированной поверхности стола и гранях стаканов солнце, в третьем сидели двое. Я узнал их сразу, хотя Игоря видел в сознании впервые. Он сидел на краю кушетки, перебинтованный по пояс с накинутой на плечи курткой. На его щеках темнела щетина, словно он провел тут неделю, а воздухе завис душный спиртовой запах. Для медпункта, впрочем, неудивительно. Даша сидела рядом с ним и пыталась держать за руку, но он все время вырывал свою пятерню и тер ей колючий подбородок.

– Никто из вас не врач? – уточнил я. – Мне бы перекись.

– Мне бы тоже, – хохотнул Игорь. – И закусь.

Даша обернулась, спрятала за ухо локон коротких светлых волос.

– Она вышла. Если что-то срочное, могу дать ее телефон.

– Нет, я подожду.

Я сел на свободный стул. Пытался осматриваться, но все время натыкался на перевязку Игоря. Тот покачал головой.

– Ни хрена не помню. Муть какая-то, – он потер виски. – Тут помню, тут нет – знаешь, как в том кино.

– Вы были возле шахт? – спросил я.

– Вот и участковый пристал. Да не знаю я ни про какие шахты. На берегу я был. Нужно было отвязать лодку. А потом поскользнулся либо или по голове шарахнул кто… Короче, пусть участковый разбирается – у него голова большая, – он нервно глянул в окно, затем на сестру. Его рука колотила по ее тонким пальцам нездоровой дрожью. – Слышишь, пожрать бы. Этой козы не дождешься. Если что – сам доберусь.

Даша молча поднялась, взъерошила пальцами его жесткие сальные волосы.

Она оказалась ниже меня на полголовы. У нее были зеленые глаза, и она явно отращивала челку – непослушные пряди все время сползали на миловидное лицо со слегка вздернутым носом. С нее получился бы отличный арт аниме, но рисовать я не умел, а в единственный блокнот заносил сценарии, расходы и графики движение автобусов и поездов.