Сонная продавщица взглянула на шесть бутылок портера, на меня и паспорт, затем предложила пакет.
Артур пришел с пустыми руками. Попросил помыть ему кружку, потому что «на общую кухню он ни ногой», будто не мыл ежедневно посуду в месте похлеще после сотен посетителей.
– Это несерьезно, – сказал он после первого же глотка. – Нет, я не твой папа и не говорю, что ты должен протирать штаны в офисе или мотаться по заграничным командировкам на частном самолете. Хочешь марать бумагу— делай. В конце концов – за мной должок.
– Чего это? – не понял я.
– Не ты ли убедил мою маму, что мне не нужен десятый класс и поварское училище – лучшее, что со мной случится в жизни? Пожалуй, ты входил всегда в тройку людей на земле, которых она слушала.
– Допустим, – не стал спорить я.
– Так я вот о чем, – Артур вдруг насторожился. – Подожди!
На улице кто-то присвистнул. Потом послышался быстрый топот по изъеденному непогодой и временем крыльцу. Я отдернул занавеску – заметил только яркую белую куртку, скрывшуюся в подъезде. Двое зашли следом.
– Ну и район, – поморщился Артур. – Я вызову такси прямо на второй этаж к твоей двери.
– Ты не уходи от темы, – напомнил я.
– Точно. Так вот, тут не столица и не вторая столица, ты не поступаешь в литературный институт, а обычный филфак из тебя второго Сэлинджера не сделает, максимум учителя литературы и русского в провинциальной школе.
Неприятная мысль о том, что он прав засела в голове.
– И что ты предлагаешь?
– Я ничего не предлагаю, – Артур состроил философско-обиженное лицо. – Я навожу на мысль. Чем богат настоящий писатель? Богатым жизненным опытом или искусством проставления запятых в тексте? Ты должен прожить то, о чем будешь писать, понимаешь? – он склонился над столом и говорил уже в полголоса, но я слушал через слово. – Нормальный диплом, круг общения, работа, поездки, командировки. Понимаешь? Деньги неплохие, а это возможности. Лаос, Мадагаскар, Исландия. Знакомства, отношения… Понял к чему веду?
Гениальная мысль вспыхнула в моем мозгу и спалила первую неприятную.
– Артур, ты гений!
– Ну так…, – он довольно откинулся на спинку дивана.
– Артур, я накоплю багаж жизненного опыта – не унесешь. В черту литфак. Я буду путешествовать и вести трэвел-блог.
– А! Да чтоб тебя!
***
Рассвет был ранним, но я его проспал. Проспал я и завтрак. Небо было затянуто облаками. Море лежало за окном свинцовой гладью, а на близком пирсе искрился белый ровный снег. Я рассчитывал увидеть за одним из столиков Аню, но внизу было пусто. Беспорядок после странной ночи убрали, стол вернули на место. Даже пол блестел чистотой.
– Могу предложить бутерброд, – сказал администратор. Я продолжал про себя звать его так, хотя на белом выцветшем бейджике, оставленном на столе, значилось – Борис Борисович. Надо привыкать к именам, а не к ярлыкам. Тем более, что я тут надолго, а администратор гостиницы совмещал еще много должностей, включая повара. Оценить этот его навык я не успел, но на бутерброд согласился.
– Борис Борисович? – уточнил я.
Он неуверенно кивнул и полез в маленький холодильник. На его столе, усеянном крошками и кругляшками бумаги от сломанного дырокола лежала яркой обложкой вверх мятая книжка – «Загадки цивилизаций докембрия». Шапочки из фольги поблизости видно не было. Борис Борисович победно извлек новый батон колбасы и начатый пакет майонеза.
– Без майонеза, если можно, – сказал я. – А вы не видели, не спускалась ли девушка, с которой мы заехали одновременно? Анна.
Борис Борисович пожал плечами. На нем был яркий свитер с мордой медведя, и медведь на короткий миг вытянул морду. Борис Борисович нарезал колбасу на щедрые кругляшки.
– Не видел. У вас жителей «большой земли» завтракать не принято, я так понял, – он говорил не укоризненно, просто, казалось, делает себе пометку на будущее. – Может пара жареных яиц – все что я могу предложить, но у нас маленький отель. Есть еще один, на краю поселка возле скал. Он больше, и туристы в основном едут туда, – последнее он произнес с легким сожалением. – Зато они могут предложить телескоп на террасе и полный пансион.
– Я не собираюсь съезжать, – заверил я.
Борис Борисович промолчал, но кажется, был удовлетворен.
Я забрал огромный бутерброд, неожиданно оказавшийся бесплатным.
– Вы ведь тоже приехали посмотреть на хиллингар?
– А сюда едут за чем-то еще?
– У нас красиво. Ночами бывает северное сияние, но нечасто, а на берегу…, – он вдруг спохватился и убрав книжку принялся оттирать стол от крошек. – Да, хиллингар – это главное, конечно.
Борис Борисович налил мне чай в большую кружку и вернулся к книжке, что-то бубня под нос.
– Интересно? – полюбопытствовал я.
Он взглянул на обложку, будто увидел ее впервые.
– Тоже интересуетесь? Могу предложить, как дочитаю.
– Может позже, – я подался вперед и навис над стойкой. – То, что вчера тут произошло… Мне же это не показалось? Того парня погрызли какие-то редкие твари?
Борис Борисович умело делал вид, что не слышит меня. Он слегка кивал, словно соглашался и напевал под нос мелодию собственного сочинения.
– Тот парень, – напомнил я о себе. – Вы знаете его? Что с ним случилось?
– Несчастный случай, – он говорил настолько уверенно, словно пытался убедить в этом не меня, а себя. – В море упал.
– А как же раны? Это действительно были миноги?
– Не силен в этом, не силен… Еще чая?
«Миноги», – записал я телефон. Уже что-то. Все же с этого городка можно надавить куда больше, чем пара фотографий миража. А значит в этой лотерее я если и не взял джекпот, то еще один бесплатный билет точно!
В приподнятом настроении я направился к столику у окна.
После позднего завтрака, я решил наконец выбраться из отеля и осмотреться. Ани все еще не было видно и за ее дверью царила тишина. Я надел просохшую за ночь куртку и теплые носки – единственное что в маленьком комплекте одежды оказалось действительно полезным здесь. Борис Борисович проводил меня шуршанием страниц.
***
Никогда прежде я не думал, что однажды окажусь здесь. Начинающий путешественник обычно грезит вершиной Эвереста, Тадж-Махалом и зелеными горами Новой Зеландии, но на деле начинает с гранитных набережных северной столицы, в которых теряется на несколько насыщенных недель, а потом фотографирует облезшие стены и желтые купола монастырей в провинциальных городках и постоянно порывается то на Байкал, то к руинам кавказских крепостей. И я не был исключением. Из каждого городка я отправлял домой по открытке без обратного адреса, продвигаясь все дальше на север, пока не оказался здесь. Скорее всего я застрял бы в районе Пскова и вернулся в ставший родным Смоленск, если бы не рассказ случайного путника на вокзале о миражах, которые можно увидеть только здесь. Он энергично ковырял вилкой остывший омлет и ел так быстро, словно это был его первый обед за неделю, а я лениво потягивал невкусный и неоправданно дорогой вокзальный кофе. Он говорил, что хиллингар – то, что действительно нужно увидеть. И сфотографировать, если получится. А потом отправить в журнал. На этих словах он сунул мне мятую визитку, которой я заложил мягкий томик Мураками. Потом он молча доел и нарисовал мне карту прямо на обложке моей книги вместе с графиком движения поездов и автобусов. С середины пути предлагалось продвигаться нерегулярным транспортом, в который входил и баркас до полуострова.
Вспоминая странного путника, я смотрел на холодные камни и нисколько не жалел о том, что добрался досюда. Пусть мираж и не увидеть, когда небо затянуто облаками, но так и мне спешить некуда. За пределами этого места – только желтые купола, мечты о Байкале и кофейни Смоленска – это я знал точно и осознавал почто что с грустью. Хотя и тут не выйдет остаться навсегда. Короткое лето быстро пойдет, а за ним придет зима, похожая на вечность.