Норильские горы, по существу, представляют плато, составляющее самую северо-западную оконечность обширной горной страны - Средне-Сибирского плоскогорья, раскинувшегося на всем пространстве между Енисеем и Леной к северу от Нижней Тунгуски. Широкими и глубокими долинами это плоскогорье расчленяется на ряд столовых возвышенностей, одной из которых Норильское плато и является. Оно тоже не монолитно, а в свою очередь распадается на ряд отдельных плосковершинных гор. Самую западную из них - высокую, до 600 м, столовую гору, эффектно обрывающуюся на север, к Норильской долине, Миддендорф назвал утесом Медвежий Камень. Даже беглый осмотр в бинокль позволил установить, что черные угольные осыпи высоко опоясывают весь северный край этой горы и, снижаясь, тянутся по борту ущелья на юг. С него я и начал осмотр. Угольные осыпи идут по обоим бортам ущелья, достигают его дна и уходят ниже. Осыпи мощные, но среди них есть не только уголь, но и углистые сланцы. Надо сделать здесь расчистку для осмотра пластов, их замеров и опробования. Осмотр показал, что угольные осыпи опоясывают не только восточную, но и западную сторону горы. Общая площадь угольных выходов занимает более двух квадратных километров. Расчистка осыпи по борту ущелья, названного Угольным, показала, что здесь имеются два угольных пласта: верхний до 3 м и нижний до 4 м, разделенных пачкой углистого сланца 3 м. Строение пластов угля оказалось неоднородным: есть пропластки углистых сланцев изменчивой мощности от 1-2 до 10- 20 см. Большая ширина осыпей угля по всем склонам давала основание предполагать, что размеры угольных пластов везде достаточно велики. Угольная пачка покрыта мощным пластом крупнозернистого песчаника, в свою очередь увенчанного покровами базальтовых лав. Именно они, как более твердые и стойкие, бронируют вершины гор, придавая им характерную столовую форму [Урванцев, 1921] [18].
Соседняя к востоку гора почти целиком состоит из диабазов. Осыпи угля встречаются только местами. У северного ее подножия видны устья двух небольших штолен и развалины медеплавильной печи заводика Сотникова. Выходов медной руды, о которых писал Ф.Б. Шмидт, у штолен не видно, нет их и рядом. Отдельные куски ее разбросаны только около плавильной печи. Руда, как и писал Ф.Б. Шмидт, представляет темно-серые глинистые сланцы с примазками медной зелени и сини по напластованию и по трещиноватости породы. Создалось впечатление, что месторождение было небольшим и уже выработано Сотниковым.
Этот беглый осмотр Норильска позволил сделать заключение, что угольное месторождение, вероятно, будет крупным, способным надолго обеспечить топливом руда Северного морского пути. Однако доставка его к Енисею представит немалые трудности, так как до Дудинки около 100 км. Надо искать уголь ближе к Енисею. Геологические основания к тому имеются. Угольные пласты в Норильске залегают почти горизонтально. На запад они могут тянуться до древней долины Енисея. Поэтому я решил от каравана отделиться. Он отправится прямо к Потаповскому, а я с проводником налегке пойду с поисками по краю гор.
В путь тронулись 24 августа. У меня десятка полтора наиболее здоровых, крепких оленей и две санки. На передней сидим пастух и я, на задней - груз: палатка, продовольствие и прочее. Едем на запад. Везде по ручьям и речкам, которые пересекаем, делаем остановки, и я осматриваю обнажения. Пройдя километров 20, подошли к довольно большой речке, бегущей на северо-восток, вероятно в оз. Пясино. Проводник назвал речку Амбарной. Берега ее довольно высоки, образуют нечто вроде каньона. Обнажаются исключительно базальты, угленосных пород нигде не видно. Перейдя речку теперь, осенью, весьма мелководную, на ночевку стали у горки, обильно покрытой ковром ягельного мха. Это для нас важно. Оленей на стоянке для кормежки приходится держать на длинных привязях, иначе они разбегутся: слишком мало их стадо. Отсюда повернули на юг вдоль кромки плато довольно сильно изрезанной долинами ручьев и речек бегущих на запад к Енисею. Проводник их называет безлично Ергалаком. Мне приходилось их расчленять: Верхний, Средний, Северный, Южный и т. д. Все они представляют притоки Дудинки. Характерно, что при выходе из гор речки ломают свой продольный профиль. В пределах плато они, спокойно извиваясь, бегут по дну широких пологих древних долин. При выходе из гор течение сразу усиливается, возникают пороги и перепады, образуются глубокие долины и каньоны. К сожалению, такие места изломов слагаются только крепкими изверженными породами, более мягкие осадочные быстро размываются е покрываются наносами. По этой причине на своем пути я встречал преимущественно базальты. Лишь по р. Дудинский Ергалак, близ ее впадения в Дудинку, в бортах довольно значительного каньона встретились и угленосные породы. Там под пластообразным изверженным телом крупнозернистого диабаза залегает слой песчаника, а ниже - пачка глинистых и углистых сланцев. В песчанике два пласта каменного угля в 0,4 и 0,6 м. Общая мощность свиты около 10 м. Все породы подверглись интенсивному температурному воздействию от внедрения диабазового тела. Песчаники обожжены, угли превратились в плотные антрацитовые и графитоидные разности. Как котельное судовое топливо они непригодны. Далее, следуя западной кромкой на юг, вплоть до поворота к Потаповскому, по речкам встречались только выходы базальтов и диабазов.
Основной караван в Потаповском уже вернулся, и пастухи с оленями ушли на летнее пастбище. Наш пастух тоже сразу же, без задержки поспешил с оленями к ним. Теперь нам предстояла поездка по Енисею до Усть-Порта. У Сотниковых есть небольшой катер с паровой машиной сил на 10. Он давно стоит на сухом высоком берегу у устья реки Фокиной, в 3 км выше селения. И корпус и машины требуют ремонта. Машину вынули, разобрали и вычистили. Она оказалась исправной. Котел промыли и дважды опробовали водою под давлением до 10 атмосфер, используя для этого плунжерную помпу подачи воды в котел под парами. Давление держалось стойко. Течь нигде не обнаружилась, и это вселило надежду на пригодность котла к работе. Корпус проконопатили и за отсутствием краски просмолили снаружи и внутри. Потом общими усилиями, пользуясь катками, спустили судно на воду. Топить котел будем каменным углем, небольшой запас которого сохранился в Потаповском еще от прежних лет. На буксире поведем лодку с углем, так как в катере сложить его негде.
26 августа, наконец, тронулись в путь вниз по Енисею. Всюду, где видны яры с хорошими обнажениями, пристаем к берегу, делаем остановку, и я лезу по крутому уступу, все осматриваю, беру образцы. Идут те же четвертичные глины и пески. Есть горизонты валунных суглинков и глины с остатками морских раковин пластинчатожаберных моллюсков. Ожидать встретить тут пласты угля нельзя. Могут попадаться, как и раньше, только небольшие скопления обломков угля от размыва коренных отложений, залегающих ниже. Их возможно ждать где-то у воды по бечевнику под четвертичной толщей. Поэтому всякого рода низкие береговые выступы должны привлекать наше внимание. Погода пока благоприятствует. Дудинку прошли без остановки, там до Пшеничного ручья мною все уже было осмотрено. Ниже о-ва Леонтьевского южный, довольно свежий ветер стал боковым, и нам надо было отходить подальше от правого берега. Слабая машина выгрести против ветра не смогла, и нас выбросило на сушу. Невдалеке стояло селение Малышовка, куда пошли за помощью. Селение оказалось пустым, жители, вероятно, уехали на рыболовные пески. Обсушились и решили идти пешком в Усть-Порт, до которого километров 30. Здесь встретили гидрографические суда, пришедшие из Архангельска для исследования Обь-Енисейской части Северного морского пути. Начальник ледового похода через Карское море гидрограф К.К. Неупокоев в дальнейшем, в советское время, руководил всеми гидрографическими исследованиями западного сектора Северного морского пути. Караван намеревался идти на зимний отстой в Енисейск, а если глубины позволят, то в Красноярск. Мы решили плыть с ним и только просили забрать катерок и доставить его в Потаповское.
