– Твейлис, почему ты упомянула моего Наставника, и сколько надо заплатить за ужин?

– Фильт, не волнуйся, всё уже оплачено, – улыбнулась девушка. – Твоим учителем.

– Не понимаю, – честно признался юноша.

– Фильт, ваши расходы здесь оплачиваются почтенным Мол-Габуром, у которого есть счет в нашем банке, за исключением тех, за которые платит Хэфдоун, но про них я не в курсе.

– Ты тоже меня пойми, – юноша даже наморщил лоб. – Мы случайно встречаемся, ты знаешь мое имя, что-то знаешь о моем учителе, об этих расходах. Откуда?

– Ой, Фильт, – вздохнула Твейлис. – Понимаю, что ты разведчик, но не надо быть таким подозрительным. Я тебе уже говорила, что слухи о новых гостях тут распространяются быстро. Почтенного Мол-Габура у нас хорошо знают. Не надо, пожалуйста, выдумать того, чего нет.

Она отвернулась и стала смотреть куда-то в сторону. Фильт почувствовал неловкость, но всё равно никак не мог выкинуть из головы мысли о странности этого вечера. Он хотел что-то спросить, но девушка сказала:

– Слушай, уже поздно, мне нужно торопиться, чтобы успеть.

– Успеть куда?

– Пойдем.

Твейлис встала, не ответив на вопрос разведчика, и стала пробираться к выходу. Фильту ничего не оставалось, как последовать за ней. Но он все-таки оставил серебряную монетку на столике.

На улице было еще довольно тепло, и ночная прохлада не спешила вступать в свои права. Над Фильтом висело полное звезд небо, и совсем неподалеку перекрикивались какие-то птицы.

– Мне пора, – улыбнулась девушка. – Спасибо за приятный вечер! Прости, что я так внезапно убегаю, но мы несколько засиделись.

– Я могу тебя проводить? – спросил юноша, надеясь, что в темноте она не заметит, что он краснеет.

– Нет, спасибо, в этом нет необходимости, – вновь рассмеялась она. – У нас мальчики не провожают девочек. В Хэфдоуне спокойно и безопасно. Но мне правда надо бежать, а то я опоздаю. Пока, Фильт! Желаю хорошо провести время!

– Куда опоздаешь? – спросил разведчик, но Твейлис не ответила и, помахав рукой, быстро зашагала по одной из дорожек, разбегавшихся от таверны.

Лишь огромным усилием воли Фильт заставил себя не побежать за ней. Он стоял и смотрел на удаляющуюся фигурку Твейлис, пока она совсем не исчезла из виду. Рядом, где курили трубки, раздался взрыв хохота, и юноша, быстро сориентировавшись, отправился в сторону гостиницы.

Он прикинул, что идти ему еще довольно прилично, так что оставалось время, чтобы привести в порядок мысли, которые то разбегались в разные стороны, то собирались в большой хаотичный клубок.

Несмотря на поздний час, улицы Хэфдоуна не были пустыми, и это очень помогло Фильту. Он знал, что будь тут безлюдно, он непроизвольно стал бы ожидать или нападения, или еще какой-нибудь гадости. Поэтому юноша, который теперь упругим шагом шел по одновременно и чужому, и становящемуся очень близким городу, мог спокойно поразмыслить над последними событиями.

«Наверное, Наставник волнуется, я ведь должен был появиться к ужину», – думал Фильт. – «С другой стороны, он уверен, что в Хэфдоуне безопасно, да и, вероятно, он бы помчался меня разыскивать, если что. Ладно, извинюсь, хотя он мне не нянька, и я не его подопечный, чтобы отчитываться за каждый шаг».

В голове разведчика кружился быстрый хоровод, и Фильт перескакивал с одной темы на другую.

«Но кто же такая эта Твейлис? Она, похоже, чего-то не договаривает и знает явно больше, чем показывает. Вроде всё у нее получается ладно да гладко, но вот не верю я, что весь Хэфдоун знает, к примеру, о счете Мол-Габура в местном банке и что ему надо адресовать все мои расходы. Мысль о неслучайной встрече с Твейлис мне противна, но совсем исключать ее я тоже не могу. Эх, если бы учитель таки раскрыл тайну моей роли во всем этом! Тогда многое можно было бы объяснить. Однако я не раз уже убеждался в том, что Наставник никогда не молчит или что-то утаивает просто так. Сперва кажется, что он просто издевается, а потом понимаешь, что он вновь и вновь оказывается прав. Но как я могу быть самостоятельным и думать собственной головой, о чем он мне говорил, когда не знаю исходной ситуации? Возможно, завтрашняя встреча у Мудрейших прольет какой-то свет. А как мне теперь опять найти Твейлис? Если я ее не увижу, я всеми правдами и неправдами останусь в Хэфдоуне, и плевать мне на игры и Черных Титанов, будь они неладны! Проклятье, а я ведь до сих пор не знаю, кто меня хотел убить в Кафтелии, и я ни на шаг не приблизился к разгадке».

Рассуждая таким образом, юноша добрался до «Сказок Красного Дракона» и уже издалека заметил, что на веранде стоят несколько столиков, за одним из которых сидел Мол-Габур со своей всегдашней трубкой.

Фильт решительно подошел к старому магу и начал говорить заранее подготовленное извинение:

– Простите, Наставник, я…

– Брось, Фильт, – неожиданно беззаботным голосом ответил тот и даже отмахнулся рукой. – Дело-то молодое.

Он вдруг подмигнул разведчику и, как ни в чем не бывало, спросил:

– Надеюсь, ты хорошо провел время с Твейлис?

Фильт так и сел.

– Вы… вы что, за мной следили? Откуда вы знаете? Или вы сами ее мне подослали?

Волшебник укоризненно покачал головой.

– Фильт, Фильт… Скажи мне, почему ты порой бываешь легкомысленным в серьезных вещах и столь подозрительным в каких-то второстепенных вопросах, не утруждаясь даже немного подумать над ответами на них?

– Это не второстепенный вопрос, – упрямо наклонил голову разведчик.

– Разве Твейлис тебе не рассказала, каким образом производится большинство расчетов в Хэфдоуне?

– Рассказала, и я хотел бы извиниться. Я не знал, что…

– Оставь это. Пожалуй, мне следовало предупредить тебя, но я просто не думал, что ты так быстро окажешься в каком-нибудь заведении без моего сопровождения.

– Но…

– Не перебивай теперь, пожалуйста. Когда в Хэфдоуне оплачивается счет, то сначала называют имя того, кто будет платить, а потом – того, за кого платят. То есть, если бы Твейлис, например, платила сама за ваш ужин в «Пьяной каракатице», то она бы назвала свое имя два раза. Но она сначала указала меня, а потом себя. Что тебе непонятно?

– Но как вы узнали об этом?

– Фильт, расчеты в Хэфдоуне построены на доверии, но это не означает, что они полные глупцы. Плательщику – в данном случае мне – отправляется сообщение о том, кто и за что именно хочет оплатить с его счета. После чего тот либо подтверждает, либо отказывает. Вот и всё.

– Так вы же не можете пользоваться магией, или как это работает?

– Да, это магия, но местная, дорогой мой ученик, поэтому на нее запрет не действует. У меня есть соответствующий браслет, взгляни.

И старый маг закатал рукав, демонстрируя ученику обычный, но изящный браслет золотистого цвета.

– Поэтому я узнал, кто воспользовался моим счетом в Хэфдоуне и за что именно, а потом уже сложить два и два было проще простого.

– Да. Да, я… Простите, я…

– Ну, хватит уже извиняться-то, – весело произнес старый маг. – Кстати, и как тебе Твейлис?

– Ой, она… Я…

– Вижу, вижу, можешь не продолжать. Я не собираюсь вторгаться в твою личную жизнь. Но запомни, мой мальчик, завтра мне от тебя понадобятся сосредоточенность и серьезность. Если ты будешь постоянно думать о девушке, то ты меня просто подставишь перед Мудрейшими: они решат, что ты недостаточно ответственно относишься к делу и зря сюда приехал.

– Знать бы еще, что это за дело, – ворчливо ответил Фильт. – Пока что я от вас не получил ничего, кроме туманных намеков и общих слов.

– Завтра ты кое-что узнаешь. Ты уже должен был понять, Фильт, что я не ставлю своей целью утаивание каких-то сведений, а просто хочу, чтобы ты их получил в нужный момент и в нужном месте. Ладно, спокойной ночи. Завтрак в полвосьмого, а в девять нас ждут в Чертоге Семи. Не подведи меня, Фильт.

Маг встал и пошел к входу в гостиницу. Разведчик остался сидеть за столиком, пытаясь переварить слова Мол-Габура. У него это получалось не очень, так как перед глазами постоянно возникал образ Твейлис.