Чтобы выработать какие-то общие принципы подхода к рассмотрению прошений на ввоз и вывоз и попытаться установить контроль за внешней торговлей, ряд отделов ВСНХ в начале декабря 1917 г. принял решение о временном порядке в этой области, декретированном президиумом ВСНХ.^{52}

Следующим шагом правительства РСФСР по установлению полного контроля над внешней торговлей было сосредоточение разрешительно-запретительных функций государства в одних руках, В конце декабря 1917 г. они были переданы Народному Комиссариату торговли и промышленности (НКТиП). В первом составе Совета Народных Комиссаров НКТиП возглавил В. П. Ногин. После выхода Ногина и ряда других комиссаров из состава СНК в ноябре 1917 г. в Связи с разногласиями относительно создания так называемого однородного социалистического правительства этот пост предполагалось поручить Л. Б. Красину. Из воспоминаний видного партийного и хозяйственного работника И. И. Радченко можно установить, что В. И. Ленин уже в то время предпринимал шаги для привлечения к руководству НКТиП Л. Б. Красина, «В разговоре с Владимиром Ильичем, — пишет Радченко о своих встречах с В. И. Лениным в конце 1917 г., — я задал ему вопрос о некоторых товарищах, между прочим о Л. Б. Красине: встречается ли ой с ним… и почему Красин не втягивается в работу, Владимир Ильич ответил: «Встречаюсь… Ухаживаю за ним, как за барышней… Все равно — придет к нам со временем»».^{53} Поскольку Л. Б. Красина привлечь к этой работе тогда не удалось, на заседании Совнаркома 19 ноября (2 декабря) 1917 г. было принято постановление о назначении временным заместителем комиссара торговли и промышленности А. Г. Шляпникова, что соответствует нынешнему выражению «исполняющий обязанности». Вскоре его на короткое время сменил В. М. Смирнов.^{54} С конца ноября — начала декабря 1917 г. стал складываться и Отдел внешней торговли НКТиП во главе с М. Г. Вронским.

29 декабря 1917 г. (11 января 1918 г.) было принято постановление Совнаркома по Комиссариату торговли и промышленности, подписанное В. И. Лениным. Оно гласило, что «разрешения на вывоз за границу и ввоз товаров из-за границы в Россию выдаются исключительно Отделом внешней торговли Комиссариата торговли и промышленности».^{55} Заведующий этим отделом М. Г. Вронский постановлением СИ К РСФСР от 30 января (12 февраля) 1918 г. был утвержден товарищем, или заместителем, наркома торговли и промышленности.^{56} Поскольку же пост наркома в то время оставался вакантным, Вронский фактически и исполнял его обязанности.

Мечислав Генрихович Вронский (Варшавский) был активным участником польского и российского рабочего движения, первой русской революции, членом партии с 1902 г. В 1917 г. Вронский являлся одним из организаторов возвращения В. И. Ленина из эмиграции в Россию, сотрудничал в «Правде», на II съезде Советов был избран кандидатом, а вскоре после Октябрьской революции стал и членом ВЦИК.^{57}

В течение января — марта 1918 г. в соответствии с постановлением СНК от 29 декабря 1917 г. НКТиП осуществил ряд организационных мер для практического внедрения разрешительно-запретительной системы в области внешней торговли. Чтобы исключить возможность некомпетентного рассмотрения прошений на ввоз и вывоз при Отделе внешней торговли НКТиП, было образовано междуведомственное совещание, которое дважды в неделю рассматривало заявления о ввозе и вывозе. Следовательно, был накоплен известный опыт государственного регулирования внешней торговли, приобретены некоторые навыки учета и контроля в этой отрасли народного хозяйства. Кроме того, в эти же месяцы вводилась монополия на ряд важнейших сырьевых и продовольственных продуктов, и государство получило возможность создать экспортный фонд для внешней торговли. Таким образом, закладывались предпосылки для ее национализации.^{58}

Вместе с тем следует отметить, что международная обстановка не только заставляла Советское государство ускорить решение вопроса о национализации внешней торговли, по в известной мере и облегчала ее проведение в жизнь. Дело в том, что напряженные отношения с Германией после заключения Брест-Литовского мирного договора сохранялись довольно продолжительное время. Это обстоятельство, как и рассмотренные первые меры экономического бойкота Советской власти со стороны государств Антанты, фактически привело к резкому сокращению хозяйственных связей со странами Запада, что позволяло переходить к национализации внешней торговли, не дожидаясь упрочения государственного органа, призванного осуществлять ее на практике.

В докладе НКТиП Совету Народных Комиссаров, направленном в августе 1918 г., в связи с этим отмечалось следующее: «Хотя в наши задачи и входило среди других экономических мероприятий проведение национализации внешней торговли, Советская власть считалась с колоссальными трудностями… Единственным облегчением в проведении этой грандиозной меры, требующей хорошо сорганизованного правительственного и общественного аппарата, было, во-первых, состояние войны с Германией и (во-вторых) молчаливый экономический разрыв с союзниками после Октябрьского переворота».^{59}

Декрет о национализации внешней торговли был принят на заседании СНК 22 апреля 1918 г. под председательством В. И. Ленина. Он устанавливал принцип государственной монополии внешней торговли. Ее осуществление поручалось НКТиП, при котором для практической организации экспортных и импортных операций создавался междуведомственный Совет внешней торговли. Все его решения должны были утверждаться НКТиП. Декрет предусматривал плановое ведение внешней торговли. План товарооборота подлежал разработке в НКТиП и утверждению ВСНХ.^{60}

Декрет от 22 апреля 1918 г. стал исходным актом для практического проведения в жизнь монополии внешней торговли. В первые месяцы после его принятия была проведена колоссальная работа, с тем чтобы декрет обрел плоть и кровь, наполнился реальным содержанием.

Согласно отчету Отдела внешней торговли Петроградского отделения НКТиП за 1918 г., к концу первого года существования Советской власти удалось добиться того, что внешнеторговые операции стали осуществляться исключительно на основе декрета о национализации.^{61} Однако перед государством стояла гораздо более трудная задача — попытаться организовать национализированную внешнюю торговлю силами собственного аппарата, постепенно вытесняя из нее частнокапиталистические элементы.

Согласно декрету от 22 апреля, при НКТиП в июне — августе 1918 г. был создан Совет внешней торговли. Он рассматривал и выносил решения по сделкам, которые утверждались коллегией НКТиП. По мере того как укреплялся и развивался аппарат самого Наркомторгпрома и его органов на местах, роль частного капитала во внешней торговле РСФСР неуклонно падала. Осенью 1918 г. уже вся непосредственная деятельность по закупке и сосредоточению экспортных товаров стала осуществляться самим аппаратом НКТиП, отделами ВСНХ и рядом главков и ведомств, имевших запасы пригодных для вывоза товаров.^{62}

Реорганизация внутреннего аппарата Народного комиссариата торговли и промышленности привела к изменению его функций. Они сводились теперь только к организации и осуществлению внешней торговли. Все вопросы руководства промышленностью передавались в ВСНХ. Итогом работы по укреплению Наркомторгпрома как органа внешней торговли явились постановления Совнаркома 12 ноября и ВЦИК 13 ноября 1918 г. об утверждении народным комиссаром этого ведомства видного деятеля партии, члена Президиума ВСНХ Л. Б. Красина.^{63}

В то время Леониду Борисовичу Красину было 48 лет, а за плечами — активная и разносторонняя жизнь профессионального революционера и выдающегося инженера. Рано вступив в революционное движение, Красин вскоре стал большевиком, был членом ЦК РСДРП (б) с 1903 по 1908 г., особо проявил себя как организатор технического и финансового аппарата партии. Позднее, оценивая эту сторону его деятельности, А. В. Луначарский отмечал, что «финансово-коммерческие дарования» Л. Б. Красина и его «сноровка в денежных операциях» послужили основанием для партии и В. И. Ленина поручить ему руководство внешней торговлей страны.^{64} Л. Б. Красин, познавший аресты, ссылки и вынужденный уехать в эмиграцию, сделал блестящую карьеру инженера. В России он руководил постройкой крупной Бакинской электростанции, работал на предприятиях Петербурга и Орехово-Зуева, а в Германии, начав со скромной должности младшего инженера в электротехническом концерне «Сименс-Шуккерт», быстро продвинулся и незадолго до начала первой мировой войны был направлен в Россию директором российского отделения фирмы. Самыми примечательными чертами личности Л. Б. Красина были громадная энергия, деловитость и страстность, с которыми он отдавался работе. «Владимир Ильич, — вспоминал Г. М. Кржижановский, — высоко ценил многостороннюю красочную талантливость Леонида Борисовича, его кипучую энергию, его волевую самособранность, его особую работоспособность».^{65}