Само собой, порывался сказать я, но язык точно к небу прилип. В горле странным образом пересохло, а под воротничком сделалось липко и неприятно. Чего нельзя было сказать о прикосновениях Эйтн. В мыслях мелькнуло, что если б она продолжала трогать меня как сейчас, я бы себе ладонь и гвоздем запросто бы пробил.

– Неужели? – Леди Аверре насмешливо приподняла бровь. Похоже, я слишком громко думал, из-за чего она мгновенно перехватила посыл.

Стало ужасно неловко. Постаравшись придать себе деловитый вид, я попытался высвободить руку. Эйтн не стала препятствовать.

– Не оставляй все на самотек, – слегка напряженным тоном предупредила она и отошла.

Проводив удаляющуюся фигурку взглядом, я вернулся вниманием к консоли. Символов, что начертала поверху рука Бавкиды, видно не было. Лишь небольшой нагар, но и только. Данные на мониторах по-прежнему казались тарабарщиной, непригодной для интерпретации, но меня это заботило слабо. Опять сосредоточившись на токе Теней, я дал им мысленный приказ воздействовать на управление и вывести нас к конечной точке маршрута. Дрожь, в тот же миг прокатившаяся по всей Обсерватории, дала понять, что пожелание было услышано, и синхронизация механизмов станции с энергетическим полем случилась.

– Сработало? – робко поинтересовался лорд Иво.

Будто ему в ответ, панорама за иллюминаторами переменилась. Сумрачные всполохи и гипнотические переливы, которыми так славилось гиперпространство, уступили место холодной космической черноте.

– И где же ваш Шуот? – осведомилась леди Синна, вытянув шею, очевидно, в надежде разыскать хотя бы намек на присутствие планеты снаружи.

– Кто бы знал, – пробормотал я, растерянный ничуть не меньше. Чутье подсказывало, что мы не промахнулись. Но почему вокруг так пусто?

Внезапно новый толчок сотряс Обсерваторию, символы на экранах переменились, следом монотонно загудели двигатели, и, не успел я опомниться, как нас снова швырнуло в бурные вихри гиперпространства.

– Эпине, это вы?! – взвизгнули Томеи дуэтом.

– Нет, чтоб меня! Я тут абсолютно ни при чем! – Пытаясь выяснить, что произошло, я навис над консолью. Приборы вели себя подозрительно. Знаки на них мелькали, а те, что мне удалось вытравить, замерцали с новой силой, будто заново нанесенные. Творилась чертовщина, от которой даже у меня слегка скрутило внутренности.

Впрочем, долго нам в гипере просидеть не пришлось. Едва минула пара минут, как Обсерваторию опять выбросило в реальное пространство, но уже не в усыпанную звездами пустошь, а куда-то в центр газопылевого облака.

Не умевшая учиться на собственных ошибках, леди Синна продолжала вести себя так, будто от ее хотений Вселенная была способна перевернуться.

– Кто-нибудь скажет мне, что здесь творится?

– Охотно, – пообещал я с нервным смешком. – Как только сами разберемся.

Нас опять тряхануло и снова уволокло за пределы реальности к сверхсветовым скоростям. Кого-то вытошнило с громкими звуками. Чуть сморщив нос, я огляделся. Бедняга лорд Иво скрючился под лесенкой, не выдержав перегрузок. Ему, как разумнику, привыкшему только топтать твердые камушки, даже легкие и практически незаметные прыжки из реальности в гипер и обратно, похоже, казались душевыворачивающими. В прямом смысле этого слова.

– Вы там в порядке, милорд? – Но едва вопрос сорвался с моего языка, Обсерваторию еще раз выбросило к пыли и звездам.

Эйтн, ни на мгновение не отрывавшаяся от иллюминаторов, предположила:

– Похоже, ИскИн пытается обойти аномалии на пути.

– Сигая через подкладку? – одновременно изумился и восхитился я.

– А иначе никак. Мы практически в Ядре Галактики, а в этой области обычная навигация затруднена. Слишком высокое скопление звезд мешает сделать все по старинке. Видно, аномалии имеют влияние даже на течения внутри гиперпространства. Иначе просто не было бы никакого смысла покидать его раньше времени.

Отдав должное сообразительности Эйтн, я снова покосился на теперь уже позеленевших Томеи.

– И долго нас так будет мотылять?

Ответить леди Аверре не успела – свистопляска повторилась. В течение следующих десяти минут мы то выпрыгивали из гипера, то возвращались в него. И так раз пять или шесть, пока, наконец, не очутились посреди космоса с крохотной серо-зеленой точкой планеты, маячившей прямо по курсу.

– Это оно? – мгновенно позабыв о брате, леди Синна поспешила к иллюминаторам. – Это и есть Шуот?

Удивительная возбужденность в ее голосе заставила меня ненадолго оторвать взгляд от кольца объектов, металлическими октаэдрами расползшихся по пространству перед нами. Размер на глаз определить было трудно, но сами по себе штуки казались не меньше доброго корвета и щетинились рельсовыми батареями. Стоило нам появиться, каждая из штуковин засияла сигнальными огнями и взяла наше совсем не маневренное средство передвижения на прицел.

– А вот это мне уже совсем не нравится.

– Система орбитальной защиты, – подсказала Эйтн. Ее тон едва заметно, но похолодел. – Не слишком ли для пустыни?

– Думаю, совсем скоро выясним.

Однако выяснять не пришлось.

Я понятия не имел, имелась ли у Обсерватории автоматическая система обороны и насколько ее изогнутые стены крепки, но в том, что Бавкида не бросила бы с таким трудом выращенное детище в опасность, уверен был на все сто. Старая лейра редко ошибалась в стратегии и никогда не пускала события на самотек. Если она ждала прибытия махины к Шуоту, значит, должна была предвидеть и то, как поведут себя системы местной обороны. В конце концов, лишившись возможности теневого присутствия на борту, она не забыла об удаленном контроле. Что, в свою очередь, подводило к мысли, что переживать за собственные шкуры нам ни к чему.

Во всяком случае, не по этому поводу.

Новая череда сигналов, сопровождаемых изменением рисунка на всех обозреваемых дисплеях, дала понять, что двусторонние пирамидки с пушками вздумали сменить гнев на милость. Что это нам сулило, я не понимал. Но ровно до того момента, пока в поле видимости не появился звездолет, шедший курсом с Шуота и стремительно сокращавший дистанцию.

– Знакомое корыто, Эпине? – поинтересовался лорд Иво, встав рядом с Эйтн у иллюминатора.

– Не то слово.

Длинноносый, как и большинство разведчиков его поколения, этот космический летун сильнее всего походил на яртеллианского саблезубого крылана в пике и был создан для того, чтобы запугивать. Черные борта «украшали» знаки, доступные для понимания лишь лейрам, а обе плоскости, загибавшиеся к днищу полумесяцем, зловеще поблескивали сдвоенными лазерными пушками. «Мантия». Идеальное средство передвижения для Бавкиды.

За то время, что понадобилось кораблику для стыковки, мы вчетвером успели спуститься в ангар и выстроиться в линию, подобно почетному караулу. Занятно, что никто при этом не произнес ни словечка. Как будто все, включая Томеи, понимали, насколько дальнейшее развитие событий зависит от предстоящей встречи. Обманутые брат и сестра с Паракса, после знакомства с Навигатором, едва ли питали надежды вернуть потраченные средства, и уж если на что-то рассчитывали, то на возвращение домой в добром здравии. Эйтн, не питавшая доверия к лейрам, но страстно интересовавшаяся их природой и тайнами могущества, могла бы испытывать предвкушение. Однако искоса поглядев на ее царственный профиль, я сразу понял, что это не вариант. На борт Обсерватории леди Аверре попала так же по воле Навигатора, и при этом ни разу не выказала возмущения или недовольства. Она одна, похоже, воспринимала происходящее неким приключением и вряд ли готовилась умереть от рук старой лейры.

Самому же мне не терпелось спросить с Бавкиды за все ее выходки. Едва не послужившая причиной моей смерти, она в тайном сговоре устроила мое изгнание из Адис Лейр и превратила в марионетку, за чьи ниточки дергала с такой ловкостью, что до самого конца я практически так и не понял, зачем вообще был ей нужен. Создав Обсерваторию втайне от всего Ордена, она стремилась постичь новые тайны Теней и с их помощью захватить власть в Цитадели. Проблема заключалась в том, что для исполнения собственных задумок, ей все еще требовался послушный миньон. И я единственный (не считая старины Райти), кто подходил на эту роль идеально.