Хантер молниеносно отвечает на поцелуй и целует так же жадно и страстно, словно мы давние любовники, встретившиеся спустя время и изголодавшиеся друг по другу.

Осознает ли она, что делает? А я?

И когда мои ладони спускаются ниже на округлые ягодицы, сжимая их, Хантер будто просыпается.

– Что вы творите?! – Девушка отталкивает меня и отскакивает. У нее там в «Лабутенах» встроены пружины? – Вы в курсе, что поцеловали меня?

Я смотрю на Хантер и не знаю, как ответить на ее вопрос. Я вроде только поцеловал, а не ударил ее по голове.

– Да вы что? Я вас поцеловал? Быть такого не может, – на полном серьезе отвечаю я. – Вам показалось, или это вы набросились на меня, как и в гипермаркете. Вы очень напористая девушка.

Хантер улыбается.

– Ладно. Давайте обсудим наше с вами сотрудничество.

Хантер Магуайер

Какое-то время мы смотрим друг на друга, не моргая, будто пытаемся загипнотизировать.

– Может быть, сядем? – предлагаю я, осознавая, что мои ноги перестают держать. Колени то и дело подкашиваются.

Это какой-то рождественский писец. Или козел? Я до сих пор не могу поверить в происходящее. Как? Как такое может быть? В огромном Большом яблоке10 я дважды натыкаюсь на одного и того же парня, еще и при таких обстоятельствах. Кто может похвастаться тем, что накануне встречает до жути раздражающего типа, а вечером заказывает себе жиголо, а на следующей день к нему является тот самый раздражающий тип? Разве что только я.

Я подхожу к креслу и сажусь, ощущая легкий тремор по всему телу. Ноа или Декстер, или придурок из супермаркета намеревается сесть на диван, как я неожиданно для себя вскрикиваю.

– Не стоит на него садиться.

Мужчина смотрит на меня в изумлении.

– Он сломан?

– Нет. – Мотаю я головой.

– Или он у вас тоже слегка с приветом. – Машет он пальцами возле своего виска.

– Нет, – поджимаю я губы и смотрю на Декстера, – садитесь уже.

– Надеюсь, ваш диван меня не сожрет.

– Если сожрет, надеюсь, он у меня аккуратный.

– А вы язва, – ухмыляется мужчина и садится на диван. К счастью, не в ту зону, где была задница Саманты.

– А вы хам!

– Так меня тоже иногда называют. – Декстер откидывается на спинку дивана. – Давайте ваш план действий.

– Для начала – сжечь этот диван, – сообщаю я, а мужчина приподнимает одну бровь.

– Надеюсь в этом не повинна моя задница. Не хочется, чтоб из-за нее вы понесли еще какие-то денежные траты.

– К вашей заднице, мистер заносчивая задница, это никак не относится, – бубню я.

– Не уточните, как именно вы хотите препарировать этот диван? И надеюсь, говоря «сжечь», вы имели в виду не настоящий огонь. Вряд ли мы будем делать барбекю прям в доме, а на улице – соседи точно будут не в восторге, и мы снова вернемся к «9-1-1», только уже по-настоящему. Но вы мастер лгать, так что быстро найдете оправдание своему костру на заднем дворе.

– Ладно, забудьте про диван. – Откидываюсь на спинку кресла и накрываю ладонью лицо, и протяжно стону.

– Вам нехорошо?

– Да, мне нехорошо. – Чуть сползаю по креслу. – Мне очень нехорошо.

– Воды?

– Яду! – ворчу я.

– Простите, знал бы что понадобится, прихватил бы.

– Вы всегда такой придурок? – Смотрю на него сквозь раздвинутые пальцы.

– А вы всегда чокнутая?

– Только перед Рождеством.

– Ну перед Рождеством все малость тогось.

– Ладно. – Я поудобнее сажусь в кресле, пытаясь принять более презентабельный вид. – Во-первых, вам нужно переодеться.

– Хм… В перечне не шло пункта о том, чтоб я прихватил с собой чемодан с одеждой.

– Едва ли в вашем шкафу есть необходимый наряд, – выпаливаю я и тут же прикусываю язык. – Простите.

– И что же в моем шкафу нет? Розовых стрингов с белым пушком?

– Что-нибудь поприличнее этого. – Машу я рукой в его сторону. – Простите.

– Это мои любимые шмотки. И в них гораздо удобнее наряжать елку, которой у вас, кстати, нет, – точно дает мне оплеуху засранец, – чем делать это в костюме от Версаче, или что вы там предпочитаете на меня нацепить.

– В любом случае, с вами нужно что-то сделать.

– Надеюсь, не расчленить, – усмехается он.

– Прекратите вести себя как придурок, – рычу я.

– Прекращу, когда вы вытащите кол из своей задницы.

– Все! – Подскакиваю я. – Прочь.

– Мне вас снова нужно поцеловать? – спокойно произносит Декстер, смотря на меня. – Ой, простите, это же вы все разы на меня нападали. Можете напасть снова, я не против.

Я упираюсь ладонями в бока и смотрю на мужчину.

– Вы ни капельки не остроумны и не вызываете во мне желания поцеловать вас! – заявляю я, смотря на Декстера испепеляющим взглядом.

– Я б так не сказал, – с усмешкой произносит он тихо, но не настолько, чтоб я не могла услышать его колкость в свой адрес.

– Знаете что. – Делаю я шаг вперед. Если этому нахалу только льстили, то вот я не собираюсь. – Вы не настолько искусно целуетесь, чтоб я на вас набрасывалась.

– Вы окончили институт благородных девиц? «Искусно» целуетесь? Так кто-то еще говорит в двадцать первом веке?

– Да! Так говорю я.

– Это я заметил, – снова усмехается нахал. – А помимо вас?

– Я не веду учет, кто как говорит. И вам бы не помешало приобрести немного манер, которых у вас нет, – снова выпаливаю я и тут же прикусываю губу. – Простите.

– Да ладно уж, можете не извиняться, подозреваю, это не последний раз, так что не утруждайте себя.

– Мне не трудно извиниться.

– Конечно, для вас это, наверное, уже в привычку вошло.

– У нас ничего не получится. Совершенно ничего. Вы неотесанный болван. Простите.

– Может быть сразу пробежимся по всему списку моих минусов? Или начнем с плюсов – мой зад?

– Сколько раз вам говорить, я сделала заказ не из-за задницы. А потому что там была самая приличная анкета.

– Ага. Про влажные трусики, – уточняет Декстер.

– Там было про чувство юмора, а не о том, о чем вы подумали.

– Ноа и чувство юмора – идут поодаль друг от друга, это так к справке. Так что вам повезло, что прибыл я.

– А у вас оно просто обхохочешься.

– Хантер, – встает Декстер с дивана, выпрямляясь в свой гигантский рост. Почему я этого раньше не замечала? Или была занята другим? – В любом случае, я приехал сюда по вашему заказу, и мне уже не терпится приступить к нему. Так что давайте уже начнем.

Декстер Хейзелвуд

– Первое в списке дел – мужской отдел, – командует стервелла с таким видом, будто я стороной обхожу такие отделы.

Девчонка явно считает меня неспособным купить себе даже трусы от «Кельвин Кляйна». Но да ладно, тем интереснее. Не знаю почему, но мне нравиться злить блондиночку.

И также не могу понять, кто же она на самом деле: чопорная аристократка, избалованная богатенькая девочка, сумасшедшая.

Ноа сказал, да я и сам видел фотографии Хантер. Окончила университет с высшим баллом, чирлидер, веселые и отвязные вечеринки. От былой жизни осталось только первое. Я играл в школьной футбольной команде, следом в университетской, а после меня забрали в НФЛ11, пока травма не выбила меня из игры на год. И я знал, какие девочки в группе поддержки. Хантер на фотографиях выглядела как чирлидер, а в жизни словно проглотила ледяной кол, застрявший у нее в заднице.

– Я вызвала такси. – Отвлекает меня Хантер от разглядывания ее фотографий, грамот и кубков на стендах в конце зала.

– А чем ваша машина не угодила?

– Я сейчас не в том состоянии, чтоб садиться за руль.

– Уже втихаря выпили виски? – Кривлю я губы.

– Я на взводе, и мне противопоказано садиться за руль. Если вам ваша жизнь недорога, то мне моя – очень.

– Могли бы поехать на моей машине. Я спокоен как удав.