Метки на запястьях, которые он разрешил ей сделать, — это не ложь, это обещание, клятва сделать её своей. И им действительно нужно время, чтобы обрести друг друга сквозь завесу мрака и тайн. Он уничтожит всех врагов, чтобы быть с ней, даже если это будет стоить ему очень дорого.

Адальхарт закипел внутри и взялся за пуговицы мундира, чтобы ослабить давление плотной ткани на грудь. Но опомнился, что сидит перед королём и опустил руку.

— Снова сердце? — нахмурился Его Величество.

— Нет, просто жарко, Мой Лорд. И прошу не напоминайте мне о сердце, я не стар, боли фантомные, я не умру, — прохрипел Роберт.

— Фантомные или нет, но ты страдаешь.

— Пустяки, Мой Лорд. Вы хотели что-то обсудить?

— Я слышал, сработала твоя ловушка на портал обмена телами?

— Сработала прошлой ночью, — кивнул Адальхарт, глотнув виски. — Я разбираюсь в случившемся.

Голос был спокоен, но внутри клокотал едва сдерживаемый гнев. Ловушка не просто сработала, она ещё и показала, что враги применили портальную магию в его собственном особняке! У него под носом! Адальхарт долгое время не наступал на горло родовитым магам, составляющим половину Совета министров, — король просил его быть мягче с человеческими родами. Но теперь, когда они покусились на него и его жену в брачную ночь — война. Пока подпольная, тайная, но война. Королю знать не стоит, он слаб, и от волнения может не выдержать. Придётся разобраться самому.

И разобраться жестоко.

— Это очень опасно, насильное переселение душ может затронуть любого члена нашей семьи, теперь нашей с тобой семьи, Роберт, — голос короля охрип, и он взялся за грудь.

Адальхарт этого и боялся — не желал, чтобы Его Величество излишне нервничал. Вот у девяностолетнего боевого Дракона действительно слабое сердце, и мэтры об этом предупреждали.

— Я найду заговорщиков и всё решу, не волнуйтесь, — сказал Адальхарт, устремившись к королю, присел на колени перед ним и взял его за сухую бледную руку.

— Я жду, что ты скоро их найдёшь, — слабым голосом проговорил король. — Ты лучший мой генерал, Роберт.

— Не лучший, — отмахнулся Адальхарт.

— Не спорь со мной! За три года, как после ранения ты пришёл служить мне при дворе, мы с тобой столько всего сделали, как ни с кем до тебя! Ты навёл порядок в судах, в медицине. Теперь взялся за образование. Где прошлась твоя рука — всё работает, как единый механизм, чётко и слаженно. Ты прирождённый правитель, Роберт, и не спорь!

Адальхарт покорно вздохнул.

— Твой род происходит от первоначальных Драконов, Роберт. Ты в праве сидеть на этом месте не меньше, чем я, — погладил золотые подлокотники кресла Его Величество. — Ты в праве владеть моей дочерью…

— Мой Лорд! — прервал короля Адальхарт.

Ему претила сама мысль, что он может её унизить. Да, он её жадно хотел. Но хотел её нежно любить.

— У тебя горят глаза, мой дорогой. Вчера не горели. Ночь была жаркой, и моя девочка покорила твоё сердце, я прав?

— Мой Лорд, я же просил, не трогать моё сердце… — прохрипел Роберт.

— Нет, не про сердце я говорить с тобой не буду, — усмехнулся Его Величество. — Теперь помоги мне встать и проводи в зал, пора пообедать.

— Непременно, — поспешил Адальхарт, подавая руку королю.

Уж очень не терпелось поскорее вернуться к Лере. Кажется, он уже и минуты не мог без неё прожить.

В сопровождении мамы и стайки девушек в шуршащих платьях я вышла в сад. Тропинки, выложенные брусчаткой, золотил солнечный свет. Погода стояла ясная, но ветренная. Порывы прохладного воздуха задували в лицо, остужая жар крови.

Сердце стучало в бешеном ритме. Как мне встретиться с тем блондином? Как втереться ему в доверие и узнать, где портальный артефакт? Как мне вернуться домой, чёрт возьми, если я там… возможно меня больше нет, чёрт возьми!

Я судорожно вздохнула, потерев влажные и заледеневшие от страха ладони.

А как быть с Робертом? А что если… что если я останусь тут навсегда, может, у нас есть надежда стать парой?

Нет, Лера, нет! Что ты сейчас делаешь? Ты думаешь о чужом муже, как о своём! Валери непременно жива и вернётся, всё будет хорошо. Тем более после того, что она поведала мне о Роберте… всё моё очарование — это лишь свадебная привязка и ещё давний голод по близким отношениям.

Мужчина принёс кофе в постель и сказал “доброе утро” — я и растаяла. 

— Валери, что с тобой? Ты волнуешься? — проговорила мама, погладив меня по предплечью, и я вздрогнула от прикосновения, выныривая из своих мыслей.

— Нет повода волноваться, — постаралась вежливо ответить я.

Мама у Валери была приятной и располагала, и мне хотелось быть с ней ласковой. Пусть думает, что с её дочерью всё в порядке.

Леди Вивиан мило улыбнулась и кивнула на беседку, расположенную на берегу пруда с лебедями в гуще разноцветных пестреющих клёнов. Уютное, светлое место с прозрачным воздухом, наполненным запахами робко подступающей осени вызвало в душе новый порыв творить.

Мне бы холст и краски! Я бы написала лучезарный пейзаж. Несмотря на страшную опасность, обступившую меня, как никогда хотелось жить и дышать.

— Оставлю тебя с подругами, не буду докучать, — сказала мама, окинув взглядом нетерпеливых девушек, и, выпустив мою руку, плавным шагом поплыла дальше по тропинке, ведущей вокруг пруда.

— Валери, ну, как ты? Больно было? — Девчонки окружили меня, с сочувствием надломив тонкие бровки.

Я закатила глаза. Не буду же я обсуждать брачную ночь! Или они ждут, что буду?

Да ладно!

Меня затащили в беседку, усадили на скамеечку и облепили, словно синички ветку с рябиной.

— Ну, расскажи, каков он? Королева Констанс до сих пор чуть ли не с потерей сознания вспоминает их роман с Адальхартом, а тебе было… было хорошо? — хихикнула девушка в жёлтом платье с рыжими волосами.

— Ой, Беатрис, помолчи, — толкнула в плечо подругу девица в сиреневом наряде с тёмными кудрями. — Разве может быть хорошо в первый раз с нелюбимым! То что произошло с Валери, просто ужасно!

— Кейтлин, да конечно, может! — фыркнула Беатрис. — У Валери привязка, а от неё, говорят, такая эйфория, посильнее, чем от любви. Даже если раньше не хотелось, то теперь… Ну, что? Так мама говорит! — рыжеволосая покраснела и прикрыла смущённо ротик.

Девушки пристально глядели на меня: одна радостно, другая сочувственно, а я багровела от ярости, от лютой ревности, когда услышала о королеве Констанс. Что это значит? Кто такая? И почему Адальхарт обменял целую королеву на вредную принцессу, которая в итоге сбежала от него?

Вот что я такое услышала и как мне это всё переварить теперь?!

— Кажется, наша прекрасная леди потеряла дар речи после ненавистной брачной ночи… — помотала головой Кейтлин, взяв меня за руку, и принялась разглядывать метку на запястье. — Всё было так плохо, да, бедняжка Валери?

— Да хорошо ей было, вот и молчит! — вставила Беатрис.

— Терпимо, — ответила я, забирая руку.

Не хватало ещё, чтобы сумели разглядеть, что метка не настоящая.

Так понимаю, подруг принцесса в свои планы не посвятила, значит стоит быть аккуратнее.

— Ты странная сегодня, наша леди, мы беспокоимся, — сказала Кейтлин и переглянулась с Беатрис.

— Привязка, наверное, плохо действует на разум, и ещё передача силы… Мне правда не хорошо, — приврала я.

На самом деле, я чувствовала себя прекрасно, полной жизни, живой и настоящей. То ли я забыла, каково это быть молодой и здоровой, то ли сила Адальхарта придала мне искрящего блеска и полноты — трудно сказать.

— Бедненькая наша, — погладили меня подруги. — Может, тебя освободят от защиты диплома и выпускных экзаменов?

— Это вряд ли… — тяжело вздохнула я, вспоминая, с каким энтузиазмом Роберт порывался посмотреть на то, как я “блистаю”.

— Жа-а-ль, — протянула Беатрис. — Эх, нас бы вместе с тобой освободили, я так устала учиться. Может, ты всё же попросишь, чтобы нас освободили, а? Свадьба всё-таки…

— Всё бы тебе не учиться! — фыркнула Кейтлин, стрельнув взглядом в Беатрис. — Девочки, у нас одна дипломная работа на троих, и если вам плевать на мои бессонные ночи, которые я потратила на нас, так хоть отправляйтесь на защиту ради меня! Мне ректор и Его Величество обещали за отличное окончание академии титул! Буду не баронессой, а целой графиней, и будут женихи рядами строиться. А я на магистра дальше учиться пойду, смогу себе позволить!