– Оля, – Людмила сделала измученное лицо, как у учителя, который в десятый раз не может объяснить классу новый материал. – Я, конечно, ненастоящий врач. Должна была лечить измученные души. Но даже мне, гуманитарию, кое-что известно про рак, и про его стадии. Человеку, который найдёт причину возникновения раковых клеток, при жизни памятник поставят во всех медицинских академиях. Причём из золота. Онколог мне сказал, что у меня почти началась последняя стадия. А я даже ничего не чувствовала. Узнала об этом случайно. Обычная плановая операция по удалению грыжи. Домой вернулась. Всё хорошо. А потом через месяц пришли результаты гистологического исследования. И начался Ад! Я была обречена… А Сергей… Он. Знаешь, как у Островского, «луч света в тёмном царстве». Только он мужчина. Я сначала не могла принять его ухаживания. Какое у него будущее со мной? И всё же поступила как эгоистка. Мне всю жизнь не везло с мужиками. Ты, наверное, помнишь. И вот решила напоследок в любовь поиграть.

– Не вини себя.

– Да я и не виню, – Люда повернулась к барной стойке. – Молодой человек, повторите наш заказ. И лекарство не забудьте в мой капучино накапать.

– Люд, а так можно делать? – заговорщическим шёпотом спросила Оля.

– А что такого? – ее подруга удивлённо вскинула брови. – Нет преступления, если она нальёт в мой кофе тридцать грамм коньяка. Я могу алкоголь заказать отдельно, и сама налить.

 На мгновенье Людмила как будто стала прежней. Всегда сдержанная, властная и любящая всех поучать. До того, как она узнала про свой недуг, это был совершенно другой человек. Он не пила ни капли спиртного. Со всеми своими неудачами, в том числе и с мужчинами, она справлялась без всякого допинга. Сейчас же, пребывая, так сказать, в творческом отпуске, она часто находила утешение в общество элитного алкоголя.

– Ты ведь никуда не спешишь?

– Нет, нет. Что ты.

– Хорошо. Тогда я продолжу. Понимаешь, всё началось с того момента, когда врач мне сообщил, что опухоль исчезла. Он тоже был удивлён. Мне сказали, что я не операбельна. И чтобы продлить срок своего женского счастья, пришлось пойти на всякие крайности. Делала все предписания врача. Пила витамины. Альтернативное лечение тоже было. Употребляла какую-то ужасно пахнущую выжимку из мясокостной муки. И вижу – сработало! Я, конечно, Сергею ничего не рассказала. Подумала, зачем раньше времени его и себя обнадёживать. Но прошло два месяца. Ещё одно обследование. И всё! Никакой опухоли. Как будто и не было ничего. Я не удержалась, и в этот же вечер всё рассказала Сергею…

– Ну и? – нетерпеливо спросила Оля. Она не смогла скрыть раздражение оттого, что рассказ прервался на самом интересном месте.

– Ты знаешь, – с тяжёлым вздохом продолжила Люда, – у него было такое выражение лица… как будто… ну, словно… Короче, как будто я ему о смерти матери сообщила. Он просто молча стоял, и какими-то безразличными глазами смотрел на меня. Минут пять, не меньше. Я его, конечно, спросила, мол, что с тобой? А он как-то не особо убедительно ответил, что всё нормально, но ему нужно идти. И ушёл…

– Куда? – Ольга удивлённо вытаращила глаза.

– Не знаю, – из ноздрей Людмилы тонкой струйкой потянулся сигаретный дым. – Пришёл под утро. Пьяный в усмерть. При том что он не пьёт особо. Спал почти до шести вечера. Когда после душа и крепкого кофе Сергей пришёл в себя, я, разумеется, начала с ним серьёзный разговор. Мне хотелось спросить, что это вчера было. И знаешь, что он сказал? Я, говорит, был вчера в таком шоке, так был рад. Не знал, куда себя деть. Поэтому и напился от радости. А я ему говорю, что вообще-то нужно было праздновать моё выздоровление вместе. А ты меня дома одну оставил.

– А он?

– А он стал извиняться. Руки целовать. Говорить как рад, что я здорова.

– Его можно понять… – начало было Ольга.

– Да? – в голосе Люды зазвучал металл. – Это как же?

– Ну, он реально не ожидал, что ты поправишься. Может, даже уже в мыслях попрощался с тобой.

– Да, да, – насмешливо поддакнула подруге Люда. – Мысленно меня уже, наверное, похоронил. А что ещё? Может, в своих мыслях он уже наше имущество делил?

– Ты думаешь…

– Давай по порядку, – успокоившись, Людмила отпила немного кофе с коньяком. – В общем, с того вечера наша семейная жизнь дала такую большую трещину, что мы с Сергеем оказались на разных берегах. И вроде бы всё было как раньше, но я чувствовала, что мой муж смотрит на меня как-то странно. И любви в его глазах я не видела. Или он всегда так на меня смотрел, а я не замечала? Он стал чаще уходить из дома. Начал больше выпивать. Хорошая новость сделала его несчастным. Я просто не могла понять, что не так?! Мне бы по-хорошему радоваться чудесному излечению от такой страшной болезни, а я вся была в смятении из-за того, что с моим мужем происходило что-то странное. Наверное, мне было бы лучше умереть.

   Люда заплакала. Она низко опустила голову и начала судорожно потирать висок. Оля вновь принялась поглаживать её по свободной руке, в которой дымилась сигарета. Истлевший пепел накренился подобно Пизанской башне и рухнул на Олино запястье. Та сразу резко одёрнула руку и ойкнула.

– Ммм, прости, – Люда, словно только проснулась, протёрла глаза и виновато посмотрела на подругу. – Я что-то расклеилась совсем. Не обожгла?

– Да нет, нормально. Не переживай.

– У нас вроде бы и секс был, – Люда всхлипнула, но голос стал более ровным. – Но… всё поменялось. Раньше, во время близости, я чувствовала, что-то вроде нежности, жалости. Теперь же он стал более груб со мной. Не скажу, что мне это прям не нравилось, но было такое чувство, как будто он специально старается причинить мне боль. Каждый раз, когда я его спрашивала, почему он поменялся, Сергей говорил, что просто: А – нездоровиться, Б – проблемы на работе.

– А кем работал твой муж?

– Да никем, – Людмила возмущённо фыркнула. – Всем говорил, что трудится на фондовом рынке. Торговля акциями.

– А на самом деле? – пропела Оля и вкрадчиво посмотрела на подругу. В её личной жизни не происходило ничего интересного, и сейчас, слушая эти откровения, она получала истинное наслаждение. Да, может это неправильно, радоваться чужому несчастью, но за последние полчаса она узнала столько всего, что ей потребуется минимум неделя, чтобы всё это переварить.

– Он ставки делал, – разочарованно выдохнула Люда. – Наверное, до последнего думал, что я ничего не знаю. Денег у него никогда не было. Если бы мой отец не помогал, нам бы и жить было не на что. Квартиру купил. Сергею машину свою старую отдал. Предлагал ему работу у себя в мебельном цеху.

– А Сергей?

– Не пошёл.

– Почему?

– Да потому что там работать надо, – усмехнулась Люда. – А он к такому не привык. Но это мелочи. Я ведь полюбила его не за материальное благополучие. По-настоящему  забеспокоилась, когда со мной кое-что произошло. Я как раз решила начать отложенную психологическую практику. Не хотелось вечно висеть на шее у родителей. Они и так настрадались, пока я лечилась. Одна из моих знакомых сказала, что к нам в Москву приезжает профессор Дудаков Пётр Аркадьевич. Ещё в универе я пару раз ходила на его лекции. Там не столько теории, сколько практики. И все случаи с пациентами, про которые он рассказывал, были очень интересные, неординарные. Мне показалось, что, послушав свежие истории профессора, я снова смогу пробудить в себе жажду знаний и страсть к любимой работе. Но накануне перед этим кое-что произошло…

Глава 2

Это был один из тех вечеров, когда Люда, в ожидании мужа, коротала время за просмотром телевизора в компании полусладкого «Пиросмани». Говорят, алкоголь делает только хуже? Не в её случае. Всегда сильная, решительная, отзывчивая. Людмила помогала всем. Родственникам, друзьям, близким, и не очень знакомым. А кто бы ей помог?! Алкоголь делал её слабой. Такой же, как все. И она могла спокойно начать жалеть себя. Плакать. Становилось легче. Правда, наутро помимо лёгкой головной боли прибавлялось ещё и всё гнетущее чувство стыда. Интересно, это у всех так?