Развитие разброда внутреннего, нередко усиливаемое разбродом внешним, воспринимается личностью настолько болезненно, что она начинает стремиться к отрицанию собственного существования, к личному саморазложению, к снижению порога чувствительности. На мысль о стремлении к снижению порога чувствительности намекает и само слово «наркомания» (этим.: от греч. νάρκη /narkē/ – оцепенение, сон, и μᾰνία / mania/ – безумие, страсть, влечение). Достижение на этом поприще некоторых успехов личностью воспринимается как блаженство (вырванный зуб не болит; счастье – это то, что было до зубной боли [неизвестн. ]). В развитии внутреннего разброда ответственна и позиция личности, которую она занимает по отношению к Богу, к миру, к другим людям, к самой себе. Вследствие позиции, несоответствующей духовным законам мироздания, изложенным в Евангелии, в котором ничего не навязывается, а лишь отражаются объективно существующие законы, личность входит в стадию внутреннего раскола, самопротиворечия, что приводит к ощущению бессмысленности существования мира и существования самой себя. Личность, которая идет против самой себя, разрушает собственную целостность. У раздробленной личности искажается логика мышления. Когда же она входит в измененное состояние сознания, вызванное ПАВ, то ее логика кажется ей непротиворечивой и вполне адекватной. Возникает ощущение, что она будто бы соединяет распавшиеся части самосознания воедино (подобное происходит и в состоянии сна, когда любой абсурд может казаться приемлемым; можно, например, падать наверх). Переход же в трезвое состояние при таком положении дел воспринимается как тотальное крушение внутреннего мира. Наркотики в данном случае – это нечто, с помощью чего личность, входя в измененное состояние сознания, пытается посмотреть на жизнь мира и на свою собственную как на осмысленные явления. В море бессмыслицы, в условиях смещенной оси координат и утраты ориентиров наркотики и наркоманический уклад жизни становятся для некоторых людей мировоззренческой точкой отсчета, в связи с которой у них появляется вполне понятная и достижимая цель.

В работе «Мировоззренческий сдвиг» речь пойдет преимущественно об общественном аспекте наркоманического уклада жизни, хотя отчасти будут затронуты и другие. О других аспектах наркомании в частности и зависимого поведения в целом рассказывается в лекциях и статьях автора, о которых можно прочесть в следующих текстах:

– Преодоление зависимого поведения (часть 1-я). Зависимым и их близким: лекции и тексты иеромонаха Прокопия (Пащенко) – http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1729/;

– Преодоление зависимого поведения (часть 2-я). Родственникам, близким – http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2068//.

Какова причина наркотизации планеты? Желающий найти ответ на этот вопрос столкнется с различными теориями. Чтобы ознакомиться с ними, необходимо время и определенный навык. Однако многое станет понятным сразу, как только мы поставим роковой вопрос: а почему принимать наркотики – это плохо? Ответить на него можно, обратившись к религии. «Слово Божье предупреждает нас, что пьянство относится к делам плоти, а посему люди, пристрастившиеся к алкоголю, Царства Божия не наследуют»[5] (Гал. 5:19–21).

Можно ли в статье о наркомании использовать данные, связанные с алкоголем? Можно. Ведь алкоголь – это наркотический яд. Игумен Анатолий (Берестов) – специалист по реабилитации нарко- и алкоголезависимых – отмечал, что человек, регулярно употребляющий алкоголь, «является наркоманом»[6].

Почему употреблять алкоголь и наркотики – это плохо? Чтобы ответить на этот вопрос, его нужно разобрать в перспективе вечной жизни. Приведенную ниже «мировоззренческую сеть координат» вдумчивый читатель сумеет наложить и на другие явления своей жизни. По аналогии с рассуждениями об алкоголе и наркотиках можно рассмотреть и прочие страсти.

Алкоголь и наркотик искажают личность человека. Это искажение – мука отделения души от тела. Патриарх Сергий Страгородский объясняет, что страсти, которые питает в себе человек, «так искажают его духовную природу, что в будущем веке она неминуемо должна терпеть мучения». По учению святых отцов, настроение, которое человек создал себе во время земной жизни, станет содержанием его жизни за гробом. Бог, по мысли святого Иринея, не наказывает грешников непосредственно Сам. Наказанием для них станет та «жизненная стихия», которую они добровольно избрали[7].

Чтобы понять слова о добровольно избранной жизненной стихии, представьте человека, который воспитал в себе сильное чувство ненависти. У каждого из нас, вероятно, были приступы ярости по отношению к кому-то. Постоянный всплеск адреналина лишает сна. Человек только задремлет и тут же просыпается от того, что забурлила кровь. И если исполненный ненависти человек умирает, то это состояние он забирает с собой в вечную жизнь. «Страсти, которыми жила здесь душа, – пишет святитель Феофан Затворник, – будут жечь и точить ее (там), как огонь и червь, и терзать ее непрерывными и неотвратимыми мучениями»[8].

Страсти, оставаясь в душе человека, будут продолжать требовать себе утоления, а утолить их будет уже нечем. Поэтому человек будет испытывать все более и более возрастающее чувство жажды. И «непрекращаемая мука эта все будет расти и расти, и конца не будет этому возрастанию и усилению. Вот и ад!»[9]

«Неутолимой жажде чувственных удовольствий» и страстям, по мысли святого Григория Синаита, соответствуют описанные в Священном Писании муки. Когда страсти входят в навык, то их мучительное действие становится зачатком вечных мук[10].

Теперь применим сказанное к делу. Рассмотрим сцену из фильма «На игле», в которой главный герой фильма Рентон (Рыжий) мучается от ломки. Кошмар, в который он погрузился, воссоздан кинематографом вполне реалистично.

Вот что Рентон рассказывал о себе, когда лежал на кровати в своей комнате: «Я еще не чувствую боль, но скоро она придет. Обязательно. А пока я в промежуточном состоянии. Слишком больной, чтобы спать, слишком уставший, чтобы бодрствовать. Скоро наступит ломка: пот, озноб, тошнота, боль и желание уколоться. Желание, не сравнимое ни с чем, что я когда-либо испытывал. Оно уже на подходе». Наркотическую тягу Рентон удовлетворить не мог, так как был заперт в комнате родителями. Он стал кричать. Его пугали различные образы. Они возникали в его сознании, и от них он не мог уйти. Представьте, что такое состояние зафиксируется навечно.

Если предположить, что пот и озноб после телесной смерти отпадут, то картина все равно получается безотрадная. Останется психологическая тяга, которая будет все усиливаться и усиливаться. Стремление к ее удовлетворению можно во время земной жизни искоренить через образ жизни противоположный прежнему, греховному.

Задача человека состоит в том, чтобы успеть выйти в ту плоскость жизни, в которой стремление к эмоциям не является ведущей ценностью. В этой плоскости определяющей ценностью является то, что связано с Истиной. На пути к Истине возможны и боль, и кровь. Эти страдания уже не пугают человека, нашедшего в Истине свое высшее благо.

Если переход в эту плоскость бытия не совершается, то целью человека так и остается процесс получения эмоций. И трагедия ситуации состоит в том, что знакомство с наркотиками дает человеку самую сильную эмоцию, от обаяния которой очень трудно уйти, если не человек не обогащен духовно и культурно. Под «культурно» здесь имеется в виду не столько школьное образование, сколько та культура, наличие которой помогает сохранять человеческое достоинство в экстремальных ситуациях.