— Не кипятись. Мать приобрела отличную книгу, лет через сто её обязательно кто-то купит, — отец рассмеялся холодным смехом, запрокидывая голову назад.

— Какую книгу? — опешила Холла. — Она сказала, что ты вложил деньги в Уэльский дом!

— Я ещё из ума не выжил, — Маркус промокнул губы салфеткой. — Нехорошо она тебе соврала. Эти три копейки ничего не меняют. Что ещё сказала?

— Что вы рассчитываете выручить за магазин сто пятьдесят тысяч галлеонов, — Холла и сама подавила ухмылку, произнося эту нелепую сумму.

— Это правда. РассчитываЛИ.

— Может, ты всё же немного выжил из ума?

Отец пристально уставился на Холлу, замерев на некоторое время.

— Так куда намылилась, дочь сумасшедшего?

— В Ламбет… — голос Холлы дрогнул и сорвался. Чёрные глаза Маркуса округлились, а губы перекосил брезгливый излом.

— Моя дочь не будет жить в Ламбете.

— Будет, ещё как, — выдавила Холла, храбрясь.

Мужчина задумчиво встал, поднял опустевшую посуду и медленно понёс её в раковину.

— Мать никогда не говорила мне, что я идиот. А следовало бы. Ведь за этот магазин, со всем содержим, и сотни тысяч никто не предлагал.

— Потому что цена ему — шестьдесят тысяч. А хлам ваш никому и даром не нужен.

— За шестьдесят тысяч он мне и самому не нужен, — отрезал Маркус.

«Высокопарные речи», — ухмыльнулась про себя Холла. — «Конечно, логичнее взять четыре тысячи галеонов у единственной дочери на какую-то книгу, чем унижаться, продавая дело своей жизни за шестьдесят… Но, кажется, в отце и правда что-то поменялось, если он был способен употребить слово «дауншифтинг».

Маркус взял чистую тарелку и наложил вторую порцию у плиты.

— Сядь, поешь, поговорим, — он поставил фарфор перед Холлой на стол. — А то тощая уже, как трость Люциуса.

Холла не хотела есть, но услышав смягчение в голосе отца, опустилась на бархатный синий стул.

— Я устал. Я хочу в Уэльс, и чем быстрее, тем лучше. В августе сюда въедет новая семья. Да ешь ты!

Холла отделила краем вилки небольшой кусок яичницы. Маркус сел обратно на своё место.

— Я столько раз видел непродающуюся шкатулку потомков Мунго, стоящую на входе в магазин, что мне кажется, в следующий раз я буду готов разбить её броском о стену, — мужчина пригладил короткие чёрные волосы с густеющей на висках сединой. — У меня нет больше сил этим заниматься. Я хочу построить своими руками перепелиную ферму. И, возможно, конюшню, — взгляд его тёмных глаз рассеялся, витая в мечтах. — От тебя там не будет никакого прока.

Маркус, помыслив в тишине, вдруг словно очнулся и снова уставился в лицо дочери.

— Но чтобы ты в Ламбете побиралась?! Тьфу, я скорей выдам тебя за раздолбая Забини. — Его голос снова обрел привычную металлизированность. — Забирай себе магазин и живи там. Ты же знаешь, что на четвёртом этаже есть студия. Делай с ним, что хочешь, — махнул он безразлично рукой. — Только не уничтожай «наш хлам». Хоть там и осталось только всё самое бесполезное, но всё же не надо сводить в могилу мать. Попробуй продать хоть как-то. Это моё единственное условие.

Холла бросила есть. Она не ослышалась, отец всерьёз предлагает подарить ей магазин площадью сто двадцать квадратных метров в самом сердце Косого переулка?!

— Матери я сообщу сам, не утруждайся. Ах, книгу ту я всё же заберу с нами. — Он резко поднялся и коротко глянул на часы. — Я не хочу забивать о тебе голову больше ни дня, Холла, пока не уехал в Уэльс. Повяжи свой новый платок на сумочку и поехали в министерство, покончим с этим, пока я в настроении.

Маркус выхватил палочку и закрыл разом все двери и окна на улицу. Рамы хлопнули за спиной в гостиной, разнося эхо по всему дому. Широким быстрым шагом отец вышел не оглядываясь, Холла подскочила и кинулась за ним.

…

Девушка стояла, задрав голову, и смотрела на угловое здание из серо-лилового кирпича с полукруглыми перекошенными эркерами, практически напирающими друг на друга. По плечам то и дело бил густой поток прохожих ведьм и волшебников. Центральный перекрёсток Косого переулка бурлил летней магической жизнью, однако никто не задерживался взглядом на старомодной вывеске из дорогого дерева, которую отец подлатывал каждый год после сезона дождей: «Антиквариат Факса».

Рука помнила взмах открывающего дверь заклинания, выученного десятью минутами ранее.

«Я буду жить здесь…» — сердце Холлы замерло, она прижала локтем к себе покрепче сумочку с повязанным на ручке платком Chanel, и в её нутре хрустнул свёрнутый в трубочку и скрепленный красной печатью сертификат собственника помещения.

Комментарий к Часть 34. Я съезжаю

Спасибо, что заглянули! Я ценю каждый ваш лайк, комментарий и подписку!

========== Часть 35. Нужность ==========

Комментарий к Часть 35. Нужность

Сложно было писать эту главу, зная, что она последняя.

Спасибо, что были со мной на протяжении этого путешествия.

Немного больше полезной и интересной информации в комментариях в конце.

* Не забудьте подписаться на меня, как на автора, чтобы получать уведомления о новых работах, иначе с концом этой вы меня потеряете.

Лёгкий ветер то и дело проносился, касаясь гриффиндорских лиц.

— Держи, — мороженое стекало с вершины вафельного стаканчика на пальцы Джорджа, Лаванда подхватила рожок, протянув взамен салфетку. Очередной пункт плана можно было вычёркивать, список стремительно превращался в закаляканную бумажонку. Пекан и солёная карамель коснулись поверхности языка, активируя голосовые связки:

— Ммм… — под бризом эмоций девушка захлопнула глаза.

Пара присела за небольшой круглый металлический столик у кафе Флориана Фортескью в Косом переулке, направив взоры на плотные, стена к стене, ряды зданий и речку волшебников, перемещающихся в двух потоках. Над головами трепыхался полураскрытый навесной козырёк пыльно-розового цвета, слабоэффективно оберегая от палящего солнца.

Лаванда протянула длинные ноги в коричневых плетёных сандалиях, кожу которых уже успел тронуть загар, на мощёный булыжником тротуар и перекрестила их в лодыжках.

— Есть в этой улице что-то особенное, — очередным витком языка слизнула Лаванда мороженое с вафли. — Как будто она находится внутри стеклянного шара, изолирована от остального мира, даже магического. И сюда не способно просочиться зло. Посмотри, например, на витрину «Флориш и Блоттс», — она показала направление рукой, и голова Джорджа повернулась следом. Стопки цветастых книг до потолка, весёлых, полезных и опасных, просматривались, словно многослойная диорама, маня в иллюзорную трехмерность сквозь зелёные рамы витрин. — Выглядит, как будто там портал в параллельную реальность.

— Но мы же были там сто раз.

— Были, — кивнула Лаванда. — Но внутри и снаружи — не одно и то же.

Джордж мотнул головой в противоположную сторону:

— Как не сложно догадаться, я предпочитаю «Всё для квиддича», причём не снаружи. Да и внутри находиться долго не тянет. Напялить всё, и тут же выскочить на поле. А ещё я люблю Гринготтс.