Они были рады моему приходу. Крепко обняли, а затем отвели на кухню, где мы за чаем поговорили о том и сём.

Теперь, когда папа и мама находились за соседней стеной, удушливые страхи наконец-то отступили. И пусть я словно маленькая пряталась за ними, но в ту ночь мне было всё равно. На несколько часов подобное простительно.

Проснулась я от громких разговоров папы, мамы и звонка на свой телефон. Недовольно потянувшись, чтобы посмотреть, кто звонит, я, открыв глаза, увидела перед собой ледяную стену, что отделяла меня от моей комнаты.

— Она и мобильный здесь оставила, — рыдая, мама достала из моего рюкзака мой телефон.

Взволнованный папа сбросил звонок на своем телефоне, и мой тоже тут же замолк.

— Ее уже долго нет. Куда бы она ушла без своего телефона? — всё продолжала волноваться мама, посмотрев на закат в окне.

По дрожащим папиным рукам, я видела, что он тоже был на грани.

— Ты… права. Давай обойдем округу и, если ее нигде не найдем… обратимся в полицию.

— Подождите! — хотела выкрикнуть я, но голос не слушался меня.

Так хотелось обнять их и успокоить. Я ведь была так близко к ним.

Со слезами на глазах я забила руками по ледяной стене, что словно иглами обмораживала руки. Но… они похоже не слышали меня.

Оглядевшись, я поняла, что вместо стен, полов и потолков теперь были лишь ледяные коридоры.

Папа и мама направились в другую комнату. Я развернулась. Теперь сквозь другую ледяную стену, я увидела их комнату, что была по соседству с моей.

Рассматривая стены, я так и не заметила способа выйти наружу. Посмотрев же на стену, что была в противоположной части комнаты, я ощутила что-то странное. Мысленно потянувшись вперед, я внезапно оказалась в ледяном коридоре, что находился напротив меня.

Так я и следовала за папой и мамой, что отправились на мои поиски.

Стены домов, асфальт и камни также состояли из ледяных коридоров, и, перемещаясь по ним, я всё дальше, вслед за родителями, удалялась от нашей квартиры.

Была еще одна вещь, в которую могла бы переместиться, но я упрямо игнорировала ее. Ледяная дверь в небесах…

Она звала меня, обещала покой и вечное счастье. Я старалась не вслушиваться в ее слова. Казалось мне, что вернуться обратно будет невозможно.

Не найдя меня, родители обратились в полицию. День за днем я видела их волнение и беспокойство. Ничем не могла им помочь и не могла вернуться. В этих ледяных стенах не было двери, ведущей в мою обычную жизнь.

Вспомнилось, как меня сфотографировали тем фотоаппаратом. Может в нем всё дело? Попыталась я его достать из своего рюкзака, но тщетно. С трудом отыскав Катю в другом городе, я лишь потеряла время. Мое фото тоже ничем не помогло.

В конце концов, почти потеряв надежду, я с отчаянием посмотрела на дверь в небесах. А что если там был способ вернуться в обычный мир?

Стараясь заглушить в себе предчувствие, что оттуда больше никогда не смогу вернуться, я потянулась к двери.

Она открылась. Не смотря на июль, за ней виднелась снежная лесная поляна. К этому месту меня и потянуло.

Оглядываясь по сторонам, я не заметила больше ни одного ледяного коридора. По этому еловому лесу, я могла свободно перемещаться, словно в своем родном мире.

Ледяной двери за спиной уже не было. Она исчезла…

Белыми хлопьями шел снег. Эти милые, надоедливые снежинки всё кружились вокруг меня в своем невесомом танце, и вместе с тем, словно насмешливые стражи, не позволяли мне увидеть, что находилось вдалеке.

Разве что, не смотря на метель, мягко освещала лес луна, а по ней, в какой-то непривычной спешке, скользили звонко тикающие часовые стрелки.

Откуда-то из дали я услышала нежную, поскрипывающую вальсовую мелодию. Осторожно я пошла вслед за звуками, что становились с каждым моим шагом всё громче.

Вскоре вышла я к куда более просторной лесной поляне, чем та на которой я изначально оказалась.

Множество людей кружили в мягком вальсовом танце по утоптанному снегу. Мужчины, одетые в одинаковые белоснежные костюмы, и женщины в одинаковых, сверкающих словно белый снег, длинных изящных платьях.

С удивлением, вместо своей одежды, я обнаружила на себе такое же платье, как на тех женщинах, и белые мягкие балетки. Отчего-то в этом зимнем лесу я не мерзла.

Захотелось присоединиться к этому веселью, забыть о своих проблемах, остаться с этими счастливыми людьми. Испуганно я поймала себя на этих мыслях. Как я могла забыть зачем пришла сюда?

С некоторой опаской я подошла поближе к танцующим, и тут внезапно один из мужчин, схватил меня за руку, утягивая в танец.

— Раньше здесь вас не видел. Вы не местная? — вежливо улыбнулся он мне, но в его глазах я заметила равнодушие.

Руки его оказались холодными настолько, что мои пальцы обжигало от этих касаний. Невыносимо.

— Вы не знаете, как выбраться отсюда? Как вернуться в обычный мир? — попыталась я вырвать свою ладонь, но собеседник лишь сильнее сжал свою хватку.

— Забудьте об этом. Отныне вы живете здесь, — с какой-то отстраненностью рассмеялся мужчина.

Ладонь. Как больно.

Стоило танцу закончится, мужчина тут же отпустил меня, направляясь куда-то прочь. Мелодия снова заскрипела и меня схватила за руку пожилая женщина, также утягивая в танец.

— Раньше я здесь вас не видела. Вы не местная? — с притворным интересом задала она мне тот же самый вопрос, что и мужчина.

— Не местная. Вы не знаете, как вернуться в другой мир? Мне нужно вернуться, — с мольбой спросила я, пытаясь вырвать свои пальцы, снова замерзающие от чужой хватки.

— Забудьте об этом. Отныне вы живете здесь, — лишь сказали мне снова гадко рассмеявшись.

Вместе с ее смехом боль в руке стала настолько невыносимой, что разболелась голова.

— Вы говорите, как тот мужчина, — с трудом проговорила я.

— О чем вы? — растерялась женщина.

На миг, от внезапного головокружения, я откинулась спиной назад, скользнув взглядом по поляне. Дама меня удержала. И в этот момент, когда моя голова дернулась от ее рывка, я встретилась глазами с юношей, что стоял у края поляны, держа в руке раскрытую книгу. Что-то в нем показалось мне… я не знаю… что-то приковывало взгляд.

Перед моими глазами горьким видением предстал черный гроб и этот юноша, что блеклой тенью лежал в нем. От внезапной скорби в горле появился ком, мешающий дышать. Захотелось разрыдаться, но тут в танце я сделала поворот и больше не смогла отыскать ни юношу, ни видение.

Я взглянула на лунные часы. Минуты всё также торопливо бежали. Это пугало. Следует поспешить, пока в моем мире не прошли годы.

Стоило музыке закончится и снова начаться, как даму сменил еще один кавалер, тоже утягивающий меня в танец, даже не смотря на мое сопротивление.

— Раньше я здесь вас не видел. Вы не местная?

— Не отсюда. Я пришла через дверь. Не знаете, как вернуться обратно? — с отчаянием спросила я, но…

— Забудьте об этом. Отныне вы живете здесь.

Еще один словно болванчик повторил тоже самое, что и остальные. Пора выбираться с этой поляны. Здесь я лишь зря трачу это торопливое время.

Музыка закончилась, и я тут же бросилась бежать к краю поляны. Почти добежала, но тут меня резко схватил за руку низкий старик.

Снова эти невыносимые ледяные ладони.

— Раньше я здесь вас не видел. Вы не местная? — задал он мне тот же вопрос, что и остальные.

За ним начала танцевать со мной девушка чуть младше меня.

— Раньше я здесь вас не видела. Вы не местная? — вежливо улыбаясь спросила она.

Затем снова мужчина.

— Раньше я здесь вас не видел. Вы не местная?

Старушка.

— Раньше я здесь вас не видела. Вы не местная?

Ровесник.

— Раньше я здесь вас не видел. Вы не местная?

Равнодушные улыбки. Боль в пальцах. Я задыхалась от метели и этих непрекращающихся танцев.

Лишь однажды на мой вопрос, как выбраться отсюда, незнакомый пожилой кавалер ответил иначе:

— Нет нужды возвращаться. Ужасный и жестокий мир, а здесь вечное счастье.