Это было так странно. Что бы плохого я не делала своему брату, он всегда был добр ко мне. На самом деле, я не заслуживала этого, разве что пару затрещин. На кухонном столе была мука, все аккуратно разложено по мисочкам, формочкам. Наверное, эта его идеальность и бесила меня, вся эта вычерность, просто невозможно быть таким идеальным во всем. А может, я просто не пробовала? Я – мисс спонтанность, мисс – давай нажремся вечером, мисс – давай займемся сексом, ведь я знаю тебя целых два часа. Мы слишком разные, и это бесит!

– Тебя угостить? – спрашивает братец.

– Печеньками от няни? Конечно!

– Но я еще не закончил. Поможешь с готовкой?

– Слушай, Август, если из твоих рук выходит только все самое – самое, то из моих выходит только дерьмо.

– Не говори так. Это будет весело.

С тобой, Август, и весело? С тобой бывает либо нудно, либо убийственно нудно.

Ну ладно, я только переоденусь и попробую себя в готовке. Надеюсь, это отвлечет меня от дурных мыслей о мести. Мой брат, как всегда, в теплой толстовке и спортивных штанах. Как ему не жарко у плиты стоять?

– И что мне делать? Давай мне что-нибудь попроще, – говорю я.

– Сможешь ставить формочки?

– Думаю, на это ума хватит.

Я красиво делала формочки на тесте, но мне быстро это наскучило. Я хотела посмеяться над братцем.

– Сколько можно носить толстовки? Неужели земля перестанет вращаться, если ты наденешь что-нибудь другое? А, Август? Ты же дома. Или боишься показать жиры?

Братец усмехнулся и отшутился, что мол, ему так удобно. Как же он бесил меня. Я взяла горстку муки и бросила на его кофту.

– Ну вот, теперь не отвертишься. Придется снять! – смеялась я.

– Я не стану!

– Да ладно тебе. У тебя что там, третий сосок?

Я громко смеялась, а щеки братца наливались кровью. Это уже было делом принципа, возможно, у него, правда, был третий сосок.

– Снимай давай, или я стяну с тебя штаны!

– Вот еще!

– Ты был прав, это весело.

Я подошла к нему и начала стягивать злосчастную кофту, он сопративлялся, пока я не схватилась за штаны, тогда я сняла ее и штаны заодно, оставив его в больших семейных трусах. И черт подери, мой братец не был жирным, каким я его представляла, он просто был аполлоном. Как же так? Я все пыталась найти его слабое место, человек не может быть настолько идеальным во всем: интеллект, манеры, работа, готовка, теперь еще и его тело, оно было идеально. Широкие плечи, накаченная грудь поднималась вверх, кубики пресса, такие сильные руки, в таких я бы не прочь оказаться, и почувствовать себя невесомой. И все – таки он не был идеален, он был одиноким, у него никогда не было любви и человеческого тепла. Может, он все – таки гей?

– Август, я беру свои слова о том, что ты жирный, обратно. Когда ты успевал качаться?

– У нас в бизнес – центре есть фитнес зал, вместо обедов и перекуров я хожу туда каждый день.

– Да ты крут!

– С чего вдруг ты стала такой доброй?

– Не с чего. А ну погоди у меня! Помнишь, как в детсве?

Я набрала пригорошню муки и кинула в него, потом повалила на пол и щикотала, он почти не сопративлялся, наверное, боялся сделать мне больно, но потом осмелел, тоже взял муку и стал кидаться в меня. Вся кухня была в муке, печенье сгорело, а мы все щикотали друг друга и смеялись. Это был первый раз за долгие годы, когда я слышала его смех.

Однако вечер закончился весьма спокойно, мы с Августом утихомирились, он приготовил печенье, я позвонила домработнице, чтобы та помыла кухню. Остаток вечера мы провели за столом, печенье получилось таким же, как у няни, Август даже сделал теплое молоко.

– Тебе не хватает мамы? – спрашиваю я.

– Не сильно. Я давно привык, что ее нет рядом. В детстве мамой для меня была наша няня.

– Август, ты гей? – резко спрашиваю я. Август давится молоком.

– Нет.

– Тебе уже двадцать четыре, поздновато для девственника.

– Наверное. Но не думаю, что у этого вопроса есть временные рамки.

– Я никогда не видела тебя с девушкой. Неужели никто не запал тебе в душу?

– Мне нравится одна девушка.

– Только не говори, что это…

– Марина.

– Мар разобьет тебе сердце, и будет играть им в бадминтон!

– Не говори так. Она хорошая, чистая девушка, я вижу, какая она.

– И все – таки ты придурок! Ты видишь то, чего нет!

Я ушла в свою спальню, прихватив с собой кружку молока и пару печенек. Я закуталась в одеяло и присела на своем любимом месте у окна. Я обожала смотреть на ночную Москву, на то, как она живет, на ее свет и движение. Этот спокойный вечер нужен был, чтобы остудить мой мозг. Мне пришло сообщение от Мар: – “У меня есть план мести.”

Воскресенье. Радовало то, что завтра не нужно было идти в это богом забытое место – эту школу. Ненавижу. Я просыпалась и засыпала снова, хотела отоспаться в свой выходной. Мой телефон звонил, это была Мар. Я понимала, она хочет мести, но ведь не с самого утра. Я отклоняю вызов и сплю дальше, пока не слышу звонок в дверь. Они что, издеваются?

Я нервно вскакиваю с кровати и бегу к двери. Думаю, по моему виду понятно, что я не в духе и не в настроении принимать гостей. Мои волосы взьерошены, я одета лишь в трусы с майкой.

– Привет. Ты что, спала? – удивляется Мар.

– А не заметно? – злостно говорю я.

– Да не злись ты так. Лучше на часы посмотри! Мы не думали, что ты спишь в двенадцать дня! – продолжает Мар.

– Уже двенадцать?

– Да, Алекс, даже начало первого, – добавляет Крис.

– Пойдем выпьем мохито. Ты пока причеши волосы и надень что-нибудь, а то видно твои трусики с Микки Маусом. Кстати, они милые, – подкалывает меня Крис.

Надо же, все эти события так выбили меня из колеи, я настолько была без сил, что проспала более двенадцати часов. Мне было стыдно. Мои друзья пришли, чтобы помочь мне наказать того жирного урода, весь вечер обдумывали план, а я злюсь на них. Какая же я дура. Я рылась в своей гардеробной, слышен был разговор Крис и Мар на кухне, кажется, что-то про нового парня. Я услышала звук блендера. Мар хозяйничала на моей кухне.

Мои волосы запутались. На столе валялись засохшие печеньки, оставшиеся от вчерашнего набивания брюха с Августом. Было пролито молоко по всему столу. Сегодня нашей домработнице придется потрудиться изрядно. Я завязала волосы в хвост, накинула ночную сорочку и вышла к подругам.

– Алекс, мы тут думали. При любом раскладе тот маленький жирный урод должен заплатить, он не имел права снимать тебя, – говорит Мар. Она как всегда права.

– Да, но как? – спрашиваю я. Моя сонная голова еще не придумала план.

– Ясно как! Подговорим наших парней, чтобы после школы зажали его в переулке и хорошенько отделали, – предлогает Мар.

– Ты сума сошла? Ты понимаешь, что он может нажаловаться на парней, и им придется отвечать? – восклицает Крис. Это первая светлая мысль в ее голове за эти дни.

– Вы обе правы. Жирдяй должен заплатить, но не придется никого избивать. Он хотел посмотреть на мои прелести, так? Так давайте сделаем так, чтобы все увидели его прелести. Пусть поймет, каково это – быть на моем месте.

– Но как? – уточняет Крис.

– Так же, с помощью наших парней, но физически никто не пострадает.

– Жду недождусь совершения этого розыгрыша.

– И я. Это будет так приятно.

Мои нежные красивые губки разьехались в улыбке в предвкушении этого вкусного розыгрыша, мой взляд был тяжелым и надменным, как в фильмах у злодеев, которые планируют захватить этот мир и уничтожить человечество, я же хотела уничтожить лишь одного мелкого червя.

Я была, как всегда, красива, я делала широкие шаги своими длинными красивыми ногами, я смотрела в каждое заркало, я была прекрасна, настроение было приподнято из-за предстоящей мести. Но оставалась всего одна мелочь – поговорить с Деном. Я знала, что он всего лишь мой жалкий раб, готовый на все, только бы сделать мне приятное, оставалось лишь попросить.