На то, чтобы начертить печать, у меня ушло тридцать четыре секунды. За это время зверь убил ещё нескольких людей, но быстрее я не мог. И так работал в ужасных условиях, в темноте, камнем по металлу. Рисунок неточный и едва заметный, к тому же он потребует дополнительных расходов, но даже так я потрачу гораздо меньше, нежели действуй напрямую.
Моей целью было превратить металл в желудке в шипы. Выдающихся результатов я сразу не заметил, но монстр замедлился и даже замер. Зацепившись за окно, вполз обратно в вагон. Зря вылезал, но тогда я не знал, что монстр пройдет мимо. Дальше я убедился, что внутри никого не осталось. Либо мертвы, либо разбежались. Подпрыгнув, зацепился за разорванную крышу, подтянулся и оказался наверху.
После того, как повстречался с бесом, я много думал над тем, как разбираться с одаренными. Ну и со зверями тоже, они ведь разные бывают. К сожалению, до прежнего уровня силы мне было далеко, поэтому я не мог развернуться на полную. Тем более здесь, без подготовки, на случайной территории. Мне бы минут десять, чтобы гарантированно уничтожить тварь, но времени не было, а значит, оставалось рисковать.
Я добрался до зверя как раз в тот момент, когда он зашевелился. Вблизи монстр выглядел ещё более жутко. Это точно паук, но какой-то неправильный. С острейшими лапами, вся его туша отливала металлом и топорщилась шипами. Тоже острыми.
Отступать было поздно. Я сформировал печать и вогнал её ладонью прямо в тушу. А теперь…
Закончить я не успел. В момент касания зверь сжался, я подался за ним и… Вспышка – и я полетел куда-то в сторону, врезался во что-то твердое, кувыркнулся и ударился о землю.
Когда поднялся, понял несколько вещей. Поезда рядом не было. Я уцелел. Зверь тоже и сейчас распрямлялся, вертел башкой и смотрел по сторонам.
Он дернулся, я активировал ранее вложенную печать, устраивая ему внутренних кабздец. Монстра повело, он пронесся мимо, чуть не снеся меня, врезался в дерево и… Исчез. Натурально исчез. Вот он был, а вот его нет.
Переместился он недалеко. Я оказался на опушке леса, дальше просматривалось открытое пространство. Зверь выпрыгнул метрах в ста от меня, сделал ещё десяток шагов и завалился, словно пьяный.
Я бросился к нему, чувствуя, как внутри всё похолодело. Если я столкнулся со зверем-ходуном, способным перемещаться в пространстве… Если он ещё и восстанавливаться умеет… То мне его надо любой ценой прикончить раньше, чем он оклемается. Иначе…
Пока бежал, нащупал в кармане короткий шип, который создал из метеоритного железа. Вместе с ним надел перчатку с металлической плашкой, которая крепилась к ладони. Плашка послужила опорой, и я под ускорением послал шип в зверя.
Сейчас и узнаем, способна ли эта штука задержать ходуна.
Глава 2. Алхимик против паука
Как бить зверя, который обладает неизвестным набором способностей, в два раза выше тебя ростом, покрыт металлом, и его лапы острее любых лезвий?
Вру, часть способностей известна. Зверь способен жрать металл, людей и перемещаться в пространстве.
Какой-то вред я ему нанёс, но к моменту, когда добежал, он почти оклемался. Хуже того, он с точностью определил, кто именно виновен в его бедах.
Шип из метеоритного железа ударил монстра, но отскочил, не смог зацепиться. Слишком прочная шкура. Но и нахождения металла рядом хватило, чтобы зверь сжался, попытался переместиться и не смог этого сделать. Чему я не очень обрадовался.
Как убивать зверя, по-прежнему было непонятно. Он крупный, твердый, оружия подходящего у меня с собой нет. На моей стороне ловкость беса, и, пока зверь заплетается, я могу к нему подобраться.
Тварь отмахнулась лезвием, чуть не снеся мне голову. Она заколотила лапами, заставляя меня отступить. Переоценил я свои силы. Подобраться не смогу. Ещё и на открытом пространстве находимся, не за что спрятаться. Если бы не контузия монстра, он бы меня на куски порубил в мгновение ока.
Повезло секунд через двадцать, смог его подловить и ударить печатью разрушения в сустав на лапе-лезвии. У паука были и обычные лапы, на которых он перемещался. Что логично, ведь на остриях особо не походишь. Но и так, четыре лезвия – это ого-го сколько.
Печати потребовалось несколько секунд, чтобы разрушить сустав. Обрубок лезвия отлетел в сторону, но монстр этого, кажется, и не заметил. Никакого рева. Единственное, что я слышал, – это свист рассекаемого воздуха, когда он атаковал.
Я смог обойти чудовище так, чтобы подхватить обрубок, а дальше принялся отступать в сторону леса, не забывая призывать метеоритный шип. Неизвестно, помогает ли он вообще, но рисковать не хочу.
Следующие несколько минут я бегал, скакал, кувыркался и всячески уворачивался от разбушевавшегося чудовища. Выдохлись мы с ним одновременно. Тварь замедлилась, между нами образовалась дистанция в пару десятков шагов, и я смог выдохнуть.
Несколько раз он пытался телепортироваться, но каждый раз не получалось. В такие моменты мне удавалось разорвать дистанцию и перевести дыхание. А ещё подготовить свой следующий удар. Не зря же я отрубленную лапу таскал.
Лапа – часть общей туши. По закону подобия между ними есть общая связь, а следовательно, обладая лапой, я могу воздействовать на остальное тело. Можно сделать небольшую пакость – на это уйдет немного сил, да и времени совсем чуть-чуть. Можно ударить основательнее, но сил потребуется гораздо больше. У меня столько нет. Поэтому я брал мастерством, в секунды затишья пытаясь вычерчивать печать на лезвии. Чертил прямо своей кровью, которой набежало море, когда я порезался. Лапа-то острая.
– Вот ты и допрыгался, – пробормотал я, активируя печать.
Паук замер. Я подождал несколько секунд, но ничего не произошло. Подскочив к твари, подпрыгнул и вбил его же лезвие ему же в глазницу. Прямо в этот злобный мерзкий глазик. Ещё и ударил несколько раз, вгоняя точно в мозг.
Зверь дернулся пару раз, после чего свалился и затих. Теперь уже окончательно. Но на этом я не успокоился. Методично переломал ему лапы и отделил от тела лезвия. На всякий случай. В мире, где есть существа, которых называют бессмертными, никакая предосторожность лишней быть не может.
Убедившись, что на этом точно всё, тварь умерла с гарантией, отошёл в сторону метров на десять и сел прямо на землю.
Фух…
***
Спустя полчаса я занимался тем, что потрошил чудовище. На первый взгляд, не самое благоразумное занятие. После того как тварь переместила нас, мы оказались неизвестно где. Для меня неизвестно. Единственное, что здесь было, – небольшая поляна да лес вокруг. Темный лес, замечу. Сейчас-то почти ночь.
После боя первые пять минут я отдыхал и приходил в себя. Потом схватился за голову и ругался, осознав, что, во-первых, потерялся, а во-вторых, опоздал на второй поезд.
Если ничего не путаю, до города нам было ехать ещё минимум пару часов. По карте мы как раз должны находиться где-то посредине большого леса. До ближайшего населенного пункта с полчаса езды, где должна быть остановка, но это не точно. Может, меньше, может, больше, я ведь последний час в поезде дремал и точно не знал, сколько времени.
От Сергея я знал, что слабые ходуны могут перемещаться на сотню метров. Сильные – на несколько сотен, а то и километр. Но есть и те, кто легко прыгнет в два раза дальше.
Лично для меня это значило, что я нахожусь от поезда на неизвестном расстоянии. Криков не слышу, света никакого не вижу – в общем, никаких признаков того, что поезд где-то рядом. Так что есть смысл исходить из худшего.
Допустим, поезд находится в паре километров от меня.
А я в темном лесу. Незнакомом лесу. В чащобе, через которую не так-то легко продраться.
И поезд может находиться в любой стороне.
В переводе это означает, что на возвращение могут уйти многие часы. Если пойду ночью, есть шанс заблудиться, забрести ещё дальше, потеряться и… Как ни крути, а перспектива сомнительная вырисовывается.
Что касается института, даже если я быстро найду поезд, то, если подумать, случилось ведь что-то из ряда вон выходящее. Напал зверь, покромсал крышу, сожрал кучу металла, ещё и людей перебил минимум пару десятков, а то и больше. Не то чтобы я силен в реалиях этого мира, но предположу, что сюда должна выдвинуться команда спасателей. После чего всё это затянется неизвестно на сколько часов, и в лучшем случае нас доставят в город завтра. А когда отпустят – и вовсе никто не знает.
