– Я не отрицаю такой возможности, – Громов пожимает плечами и поднимает свой глубокомысленный серый взгляд на меня.

 Наша словесная перепалка неожиданно прерывается голосом ведущего:

– Все участники разделились по парам, – наши головы синхронно поворачиваются в сторону источника звука, и через мгновение возвращаются обратно. Взгляд каждого кричит о глупом недоразумении. Как так вообще вышло?– значит, мы можем начинать. Надеюсь все помнят Венский вальс? – задает риторический вопрос известный российский комик, чем окончательно ставит точку в наших баталиях.

– Стойте! – восклицаю, когда мужская рука касается моей.

– Вы сейчас серьезно? – закатив глаза, интересуется Громов.

– Да, я не хочу с Вами танцевать! – для пущей убедительности топаю ногой.

– Но Вам придется это сделать, – его брови очевидно живут другой жизнью. Иначе я не могу объяснить их песни-пляски по безэмоциональному адвокатскому лицу. Он знает о моих планах? Но откуда?

– Почему? – спрашиваю, скрещивая руки за спиной. Вздохнув, мой партнер на сегодняшний вечер, решает снова проявить дедуктивные способности и попадает в очередной раз в точку:

– Потому что в тот момент, когда Вы встали со своего места и отправились на сцену, Вы уже заведомо поставили галочку «участвую», соглашаясь тем самым с условиями программы конкурса, – он снова протягивает руку в приглашающем жесте, – и да, чуть не забыл, – вторая ладонь снова ложится на участок кожи, не скрытый полоской ткани, вызывая непроизвольную толпу мурашек, —Вы не любите проигрывать, – Громов резко подтягивает меня к себе, и наши тела в очередной раз соприкасаются.

– Запомните, Максим Александрович, я не люблю быть второй, – уворачиваюсь от энергетически мощного взгляда, созерцая лица зрителей.

– Тогда порвем этот зал, – доносится до меня хриплый мужской голос.

– Пара номер пять готова? – на вопрос ведущего мы в очередной раз синхронно киваем.

– Дамы и господа, мы можем начинать, – обращается комик к зрителям, – Маэстро, музыку.

Мы переводим дыхание перед последним этапом, результаты которого позволят определить победителя в этом конкурсе. В финале осталось две команды: я и Максим, Алексей с незнакомой девушкой. Один из них оставил меня в одиночку возиться со своими проблемами. Другой, несмотря на результат встречи недельной давности, танцует со мной в паре. Причем делает это весьма сносно. Правда осадок, поселившийся в груди незадолго до нашего общего представления, никуда не делся. Лишь притупился на время конкурса. Но я всецело готова поклясться в том, что отпущу обиду и оценю со свежей головой работника Сушинского, если он через пару минут выложится на двести процентов.

– Анастасия Викторовна, Вы готовы? – интересуется Громов, подходя ближе. За последний час мы стали гораздо ближе, чем можно представить. Венский вальс, пасодобль, медленный фокстрот. Чего только не было в программе, но адвокат справился со всем на высший балл. Я была поражена отточенным скользящим движениям его тела. Слава Богу, что бачату ведущий исключил сразу. Ни зрители, ни участники не выдержали бы столь чувственного и до интимности контролирующего танца.

– Максим Александрович, я всегда готова, а Вы? – стреляю глазками, как школьница. Наша череда побед ослепила мой разум, добавив в него нотки сумасбродства и сексуальности.

– Ну, а я тем более, – чувствуя себя в своей тарелке, Макс опирается на выступающую часть сцены.

– Вы нервничаете, – оглядывая меня с ног до головы, произносит Громов, – или мне кажется?

Интересно, как он понял, что я волнуюсь? Неужто телепатом на тнт ночами подрабатывает?

– Надеюсь, что выбор ведущего падет не на танго, – честно признаюсь, – единственный танец, с которым у меня с детства не заладилось.

– У Вас? Не заладилось? – резанные предложения усиливают внутренний мандраж, – не верю, – отрицательно кончает головой мой партнер по танцам. – У Вас прекрасные практические познания в бальных танцах. Неужели танец, полный страсти и чувств, способен вывести Вас из равновесия? – смотрит на меня недоумевающим взглядом.

– Увы, но это так, – поджимаю плечи, пытаясь спрятать шею, как тот самый страус,– да и годы берут своё, – в каждом моём слове обреченность от несбывшихся надежд.

– Цифры, как и слова, порой врут, – интересная интерпретация классической философии вызывает во мне искреннюю улыбку.

– Ах, если бы, Максим Александрович, – опускаю голос до едва различимого шепота, отдаваясь в полной мере воспоминаниям, – на последних моих соревнованиях в программу включили танго. Нам пришлось довольно долго разбираться с партнером в теории, потому что всё детство и юность оба обходили этот танец стороной, – улыбка стремительно покидает мои губы, складывая их вровень с полом, – Это была первая репетиция. Я оступилась и неудачно упала, сломав себе лодыжку, – выдыхаю, проживая заново эмоции. Они не такие сильные, как тогда. Но всё также ощутимо сдавливают грудную клетку, заставляя сердце работать с удвоенной силой. – О профессиональной карьере пришлось забыть, оставив мечты о выступлениях на пыльных полках с наградами.

– Дамы и господа. Приглашаю наших финалистов на танцпол. – мы проходим на импровизированную сцену под громкие аплодисменты гостей. Словив тишину, ведущий озвучивает новое испытание, —Следующий танец —танго. – Я начинаю терять равновесие от внезапно подвернувшейся левой ноги. От падения на глазах людей меня спасает Громов. – Вы готовы начинать? – обращается к зрителям комик.

– Никогда нельзя думать о том, что не должно произойти, Настя, – возвращая меня в вертикальное положение, адвокат мягко дотрагивается до моих рук своими. – Думать вредно, – шепчу я себе под нос, когда мужчина проводит ладонями вверх, вниз.

– Вдох, выдох, – успокаивает меня партнер, а я же мысленно даю себе затрещину и неустанно твержу «Соберись, тряпка».

– Анастасия… Настя, —зовет Максим, возвращая меня в реальность. Захватив мой подборок двумя пальцами, чтобы я не сумела отвернуться, произносит,—мы можем отказаться от участия, если захочешь. Но нам обоим прекрасно известно, что человек никогда не сможет победить свой страх, если всё время будет от него убегать, – его тягучий, горячий как раскаленный асфальт взгляд дурманит меня.

– Но я не могу, – пытаюсь вырваться из умелой хватки, – пойми.

–Ты ведь не сдаешься! – встряхивает меня как куклу Громов, хватая обеими руками за плечи.

– Но тут, – пытаюсь воспротивиться я, как меня тут же прерывают:

– Сейчас здесь я и ты. Мы вместе. И я тебя держу. Пора перейти от теории к практике, – шепчет Громов, убирая прядь волос с моего лица, – иначе ты вечно будешь бояться сделать шаг. Стать профессиональной танцовщицей у тебя не вышло, но это не значит, что ты должна забыть о своем призвании. Ты рождена птицей, Настя. И сейчас снова можешь взлететь. Если что-то вдруг пойдет не так, я поймаю тебя, – обдавая моё ухо своим горячим дыханием, заканчивает монолог самым неожиданным и приятным, – обещаю.

– Я запомнила, – отвечаю в тон.

– Тогда разнесем этот танцпол, – с вдохновляющей улыбкой Макс протягивает мне свою руку. В который раз за этот вечер?

Sarah Connor – Just One Last Dance ft. Natural

Громов медленной постопью элегантно выводит нашу пару на танцпол. Моя ладонь тонет в его уверенном захвате. Мужская левая рука проводит едва уловимую линию вдоль моей спины. Мы стоим лицом к лицу в ожидании той самой мелодии. Дирижер взмахивает своей палочкой, и хриплый женский голос разливается по просторному залу под аккомпанемент приглашенного оркестра. Шоу начинается.

Призывно вышагивая вокруг своего партнера, провожу ладонями по его мощным и сильным рукам. Мои прикосновения едва различимы. Я ветер. Он скала. Ладони продолжают исследовать мужское прожаристое тело, а ноги гуляют по полу, перекрещиваясь и качаясь под неспеший ритм танго. Темп мелодии становится быстрее, вынуждая меня перейти к решительным действиям. Я грациозно приседаю, показывая при этом свою голую ногу из выреза платья. Мой партнер дотрагивается до лодыжки и тянет на себя, захватывая в свои стальные объятия. Теперь ведет он, а я подчиняюсь, обхватывая ногой его бедра, чтобы он со всей своей страстью закружил меня по танцполу. Я вынуждена наклонится назад, пока его рука вырисовывает восьмёрки в районе моей груди. Он отстраняет меня от себя так страстно, что собственные ноги сами ведут меня к нему назад. Руки соблазнительно двигаются в такт музыке, зазывая и приманивая к себе. Но потом все прекращается, потому что он вновь берет меня в свой плен, кружа и провоцируя. В этот момент я не думаю, а парю на крыльях страсти, которой меня заряжает партнер. Мои движения уже не теория, это чистой воды импровизация и выброс эмоций. Я чувствую на себе его взгляд, в то время как сама пытаюсь завладеть им. Движения плавные, но выразительные, манящие. Мы сводим друг друга с ума еле заметными прикосновениями, но когда музыка становится ярче, наши личные демоны выходят наружу, выгружая изнутри весь накопившийся опыт. В эти мгновения я обнажена и свободна, как никогда. Захватив мою лодыжку в свой персональный плен, Громов тянет меня на себя и кружит по всему танцевальному периметру, чтобы в следующую секунду подбросить вверх и вернуть в свои заботливые объятия. Отдаваясь танцу всю накопленную за годы искренность души, не замечаю, как мелодия заканчивается, а наши ладони и лица оказываются в опасной близости друг от друга. В голове туман, мысли продолжают свое хаотическое движение по кругу, концентрируюсь на одном лишь «поцелуй меня». Нас прерывает голос ведущего вечера: